Жизнь государства и демократического общества в странах Запада нынче построена на либеральных принципах, которые предполагают наличие множества точек зрения по разным вопросам, стоящим перед страной и самим социумом (множественность мнений называется термином «плюрализм»). Именно эта разница во взглядах и спровоцировала деление на левых и правых, а также центристов. Указанные направления являются общепринятыми в мире. Чем же они отличатся между собой? И как характеризуются отношения между теми, что имеет правые взгляды, и теми, кто называет себя "левыми"?
Правое политическое направление
В первую очередь необходимо сказать, что подобные термины относятся к общественно-политическим движениям и идеологии. Правые взгляды характеризуются резкой критикой реформ. Такие партии выступают за сохранение существующего экономического и В разное время предпочтения подобных групп могут отличаться, что также зависит и от культуры, и от региона. Например, в начале девятнадцатого века в Америке политики, которые имели правые взгляды, выступали за сохранение рабовладельческого строя, а уже в двадцать первом веке - против медицинской реформы для бедных слоев населения.
Левое политическое направление
Можно сказать, что это своеобразный антипод правых. Левые политические взгляды - это собирательное название идеологий и движений, которые выступают за реформы и масштабное изменение существующего политического и экономического режима. К таким направлениям относят социализм, коммунизм, анархию и социал-демократию. Левые требуют равенства и справедливости для всех.
История разделения политических взглядов и возникновения партий
В семнадцатом веке произошел раскол во Франции между аристократией, которая фактически обладала тогда единоличной властью, и буржуазией, довольствовавшейся скромной ролью кредитора. Левые и правые политические взгляды были сформированы после революции в парламенте. Случайно вышло так, что в правом крыле парламента расположились так называемые фельяны, которые желали сохранить и укрепить монархию и регулировать монарха с помощью конституции. В центре находились жирондисты - то есть «колеблющиеся». В левой стороне расселись депутаты-якобинцы, которые были сторонниками радикальных и фундаментальных перемен, а также всяческих революционных движений и действий. Таким образом и произошло разделение на правые и левые взгляды. Синонимом первых стали понятия «реакционер» и «консерватор», а вторых часто называли радикалами и прогрессистами.
Насколько размыты данные понятия?
Левые и правые политические взгляды на самом деле очень условны. В разное время в разных странах к тем или иным позициям причисляли фактически идентичные политические идеи. Например, после своего появления либерализм однозначно считался левым течением. Затем его стали определять как политический центр в плане компромисса и альтернативы между двумя крайностями.
На сегодняшний день либерализм (точнее сказать, неолиберализм) - это одно из самых консервативных направлений, а либеральные организации могут быть классифицированы как правые партии. Некоторые публицисты даже склонны говорить о неолиберализме как о новой разновидности фашизма. Даже такая странная точка зрения имеет место, ведь можно вспомнить чилийского либерала Пиночета с его концентрационными лагерями.
Коммунисты и большевики - кто они?
Левые и правые политические взгляды зачастую не только сложно разделены, но и перемешаны между собой. Яркий пример подобных противоречий - коммунизм. Подавляющее большинство большевистских и коммунистических партий вышли на большую арену после размежевания с социал-демократией, которая их и породила.
Социал-демократы представляли собой типичных левых, которые требовали расширения для населения политических прав и свобод, улучшения экономического и социального положения трудящихся методами реформ и постепенных мирных преобразований. Против всего этого активно боролись тогдашние правые партии. Коммунисты обвинили социал-демократов в трусости и взяли курс на более быстрые сдвиги в обществе, что явно видно на примере истории России.
Объективно говоря, материальное положение рабочего класса все же улучшилось. Однако установившийся в Советском Союзе политический режим уничтожил окончательно все демократические права и свободы народа вместо того, чтобы расширить их, как требовали бы те же левые социал-демократы. При Сталине же вообще произошел расцвет тоталитарного правого режима. Отсюда и возникает стойкая проблема в классификации тех или иных партий.
Социологические различия
Именно в области социологии можно найти первое различие. Левые представляют так называемые народные слои населения - наиболее бедные, фактически не имеющие собственности. Именно их Карл Маркс называл пролетариями, а сегодня их именуют наемными рабочими, то есть людьми, которые живут только на зарплату.
Правые взгляды были всегда обращены больше на независимых индивидуумов, которые могут проживать как в городе, так и в деревне, но владеют землей или какими-либо средствами для производства (магазином, предприятием, мастерской и так далее), то есть заставляют трудиться других или же работают сами на себя.
Естественно, ничто не мешает правым партиям контактировать и с вышеупомянутым пролетариатом, но уже далеко не в первую очередь. Эта разница и является первой и основополагающей линией разделения: с одной стороны находятся буржуа, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы торговых и промышленных предприятий; с другой стороны - неимущие земледельцы-крестьяне и наемные работники. Естественно, что граница между этими двумя лагерями размыта и нестабильна, что характеризуется частым перетеканием кадров из одной стороны в другую. Также нельзя забывать и о пресловутом среднем классе, который является промежуточным состоянием. В наше время эта граница стала еще более условной.
Историко-философское различие
Еще со времен Великой французской революции левый политический взгляд был направлен на радикальную политику и реформы. Настоящее положение вещей никогда не удовлетворяло политиков подобного толка, они всегда выступали за перемены и революцию. Таким образом, левые выказывали приверженность и стремление к быстрому прогрессу. Правые взгляды не являются противниками развития, они демонстрируют необходимость защиты и реставрации давних ценностей.
В итоге можно наблюдать конфликт двух противоборствующих направлений - приверженцев движения и сторонников порядка, консерватизма. Естественно, нельзя забывать о массе переходов и оттенков. В политике представители левых партий видят средство для запуска перемен, возможность уйти от прошлого, изменить все, что можно. Правые же смотрят на власть как на способ сохранить необходимую преемственность.
Что характерно, можно также разглядеть определенные различия в отношении к реальности вообще. Левые зачастую демонстрируют явную склонность ко всяческой утопии и идеализму, в то время как их противники - однозначные реалисты и прагматики. Однако небезызвестные правые фанаты могут быть также восторженными фанатиками, хотя и весьма опасными.
Политическое различие
Левые политики издавна провозгласили себя защитниками народных интересов и единственными представителями профсоюзов, партий и ассоциаций рабочих и крестьян. Правые же, хотя явно и не высказывают свое презрение к народу, являются приверженцами культа родной земли, главы государства, преданности идее нации. В конечном итоге не зря их называют выразителями национальных идей (зачастую они склонны к национализму, авторитаризму и ксенофобии), а их политических оппонентов - идей республики. На практике обе стороны могут выступать как с демократических позиций, так и пользоваться явными тоталитарными методами воздействия.
Крайней формой правизны можно назвать жестко централизованное (например, а левизны - оголтелый анархизм, который стремится к уничтожению любой власти вообще.
Экономическое различие
Левые политические взгляды характеризуются отрицанием капитализма. Их носители вынуждены мириться с ним, так как все же доверяют государству больше, чем рынку. Национализацию они приветствуют с восторгом, а на приватизацию смотрят с глубочайшим сожалением.
Те политики, у которых правые взгляды, считают, что именно рынок является основополагающим фактором развития государства и экономики вообще в рамках всего мира. Естественно, капитализм встречается в этой среде с восторгом, а всяческие приватизации - с резкой критикой и непринятием. Это не мешает националисту быть сторонником сильного государства и усиления государственного сектора в разных сферах экономики, а человеку с левыми взглядами являться либертарианцем (приверженцем максимально свободного рынка). Однако основные тезисы остаются в целом незыблемы: идея о сильном государстве находится слева, а свободные рыночные отношения - справа; плановая экономика - слева, а соревнование и конкуренция - справа.
Различия в этических воззрениях
Левые и правые политические взгляды разнятся также и во взгляде на Первые ратуют за антропоцентризм и традиционный гуманизм. Вторые же провозглашают идеи общего идеала, который бы доминировал над отдельно взятой личностью. Именно тут лежат корни присущей большинству правых религиозности и атеизма левых. Еще одним различием является важность национализма для первых и необходимость интернационализма и космополитизма для вторых.
Деление на «правых» и «левых» сохранялось еще в конце 1980-х – начале 1990-х. Политические функция и роль автора «Размышлений о насилии» состояли в том, что он был идеологом левых движений. Это все равно, что сказать, что между мужчинами и женщинами есть различия, но среди этих различий нет такого, которое оправдывало бы дискриминацию в отношении права голоса. Два члена этой оппозиции опираются друг на друга: там, где нет правого, больше нет и левого, и наоборот.
С самого начала в фанатском движении начала образовываться своя иерархия. Как только появились первые движения, фанаты сразу начали делить себя на «правых» и «левых». А в начале 1980-х даже просто появление на улице или на стадионе с шарфом своей команды выглядело как вызов окружающим. Тогда движение четко делилось на «правых» и «левых».
Участие в драках в те времена было поставить в зачет, потому что они были спонтанными. Фанаты начала 1980-х рассказывают, что сделать «акцию» против «левых» фанатов команды, с которой вроде как дружишь, не считалось зазорным: «левые» есть «левые».
Считалось, что если «правые» завалят «левого», то ничего страшного, никаких предъяв не будет никому. А вот если две «правые» бригады, два «костяка» встретятся, то это было страшно. Могли ждать от ЦСКА. И я «зевнул» – «левых» принял за «правых». И подъезжает вагон со «спартачами» – выходят Жора Добчинский, Рыжий. И выскакивают наши. Составы равные.
Кто такие правые и как им объединиться?
И «спартаковцы» спрашивают: вы чего здесь стоите? Авторитетным мог быть только «правый» фанат, а «левых» – которые еще не наездили десять выездов или ходили на стадион, но не участвовали в драках, – обзывали «фантомасами». Но говорить, что это было во всех движениях, нельзя: в каждой фанатской группировке отношения складывались по-своему.
Не было выборности – люди признавали этого человека и принимали, что он авторитет. Среди этих людей – «выездюков», возможно, не всегда кто-то вел себя адекватно. Кому-то в зубы мог дать, с кого-то денег попросить, с молодого, еще что-то. И если кто-то обижался, то он уходил на сорок седьмой сектор. Про Софрона могу сказать, что я и моего возраста ребята старались с ним в один вагон на выездах не попадать.
А Рифат, помню, на одном из выездов в Киеве (в восемьдесят девятом) даже руку себе повредил – дал по морде одному из тех, кто обувал молодых, старался навести в этом плане порядок. Это была очень большая проблема. И, по-моему, в восемьдесят девятом году, когда ехали из Одессы, к поезду прицепили два бесплатных вагона – лишь бы фанаты уехали. И люди сошли на следующей станции – добираться своим ходом, лишь бы не ехать с этой компанией.
Смотреть что такое «»Правые» и «левые» в политике» в других словарях:
Сейчас мы это запрещаем категорически, да никто и не станет таким заниматься. Я помню, испытывал гордость – приехал на первый выезд. А нас поставили – ну че, давай денег. А у меня нет. Давай тогда билет сдавай, пойдем бухать в тупики – это где отстойник для вагонов. Именно за такие убеждения правых либералов во второй половине XX века начали называть правыми, так как прежние традиционные правые (монархисты, клерикалы) утратили популярность.
ПРАВАЯ, ЛЕВАЯ ГДЕ СТОРОНА?..
Также у человека могут быть убеждения, в одной области (например, в политической) считающиеся традиционными для «левых», а в другой (например, экономической) считающиеся «правыми».
Все права сохранены. В сфере политики правые-левые — оппозиция не единственная, но встречающаяся повсеместно. У этих терминов якобы больше не осталось ни эвристической, ни классификационной ценности, тем более оценочной. 8. Основная причина, по которой классическая диада оказалась поставлена под сомнение, состоит в следующем. Не во всякой бинарной оппозиции оба члена обладают одинаковой силой, к тому же не обязательно один из двух членов всегда сильнее другого.
Но предполагается, что человек в состоянии изменить и то, и другое
В истории Италии после Объединения преобладание Правой сменяется преобладанием Левой. Но преобладание не означает исключения второго члена оппозиции. Если то, что было частью, оказалось целым, это означает, что противопоставление выполнило свою задачу и необходимо начать все заново и «пойти дальше». Кризис советской системы повлек за собой не конец левых, но конец некого левого движения, существовавшего в определенных исторических рамках.
При внимательном рассмотрении то, что объединяет революцию и контрреволюцию, не зависит от принадлежности к двум противоположным лагерям, которые традиционно называются «правым» и «левым». Если бы это было так, правы были бы те, кто полагают, что с диадой пора распрощаться, поскольку она больше не работает как разграничение культурно и политически противоположных позиций.
В журнале крайне правых «Elementi» неофашист Солина написал: «Драма сегодняшнего дня носит имя умеренности. Уже из этих двух цитат вполне отчетливо видно, что левого и правого экстремиста объединяет антидемократизм (общая ненависть, если не общая любовь).
Например, переход «между двумя мировыми войнами значительного числа активных политиков из правых консерваторов в правые традиционалисты и оттуда — к тоталитаризму». Их часто путают с существенными и применяют, чтобы давать неверные ответы на вопрос о природе различия и отрицать это различие, когда в конкретной ситуации оно не оправдывает ожиданий.
Из шести великих идеологий, родившихся в XIX и XX веках, три — классические (консерватизм, либерализм, научный социализм), три — романтические (анархизм, фашизм и правый радикализм, традиционализм). И наоборот, антонимом эмансипации должна была бы быть вовсе не традиция или консерватизм, но порядок, установленный свыше, патерналистским правительством или ему подобными. То есть можно сказать, что есть разные виды антиэгалитаризма: все зависит от рода неравенства, которое принимается или отвергается.
С другой стороны, и правое движение «воплощает одну из модальностей человеческого», поскольку выражает «укорененность в почве природы и истории», «защиту прошлого, традиции, наследия». Спартак» и, как мне говорили, «Динамо» (Минск) – это клубы, которые в наибольшей степени были подвержены дедовщине. И в этом случае оппозиция не такова, какой следовало бы ожидать. Иными словами, правое и левое — не такие слова, которые обозначают зафиксированное раз и навсегда содержание.
Кто такие левые? Кто такие правые?
- коммунисты,
- социалисты,
- социал-демократы,
- социал-либералы,
- анархисты.
- демократы,
- капиталисты,
- консерваторы,
- либералы,
- республиканцы.
- Коммунистическая партия Российской Федерации (глава Геннадий Зюганов),
- Справедливая Россия (глава Сергей Миронов),
- Патриоты России (глава Геннадий Семигин),
- Российская объединенная демократическая партия Яблоко, но они лево-центристы (главы: Григорий Явлинский и Сергей Митрохин),
- Социал-демократическая партия России (глава Сираждин Рамазанов),
- Коммунистическая партия социальной справедливости (глава - Юрий Морозов),
- Новая Россия (глава Вячеслав Гришин),
- Партия Возрождения России (глава Геннадий Селезнв).
- Единая Россия (главы Владимир Путин и Дмитрий Медведев),
- Либерально-демократическая партия России (глава Владимир Жириновский),
- Либерально-демократическая партия России (глава Андрей Дунаев),
- Республиканская партия России Партия народной свободы, правоцентристы (главы Михаил Касьянов и Борис Немцов),
- Демократическая партия России, правоцентристы (глава Андрей Богданов)
- Западный выбор (глава Константин Боровой).
Дело в том, что все намного проще. Есть в политикне центристы и именно относительно их и идет деление на левых и правых.
Прежде всего это понятие было и в эпоху Ленина. Так у Ленина есть даже работа о проблемах левизны в коммунизме. Так что даже коммунистов можно поделить на левых и правых. Проще говоря что деление на левых и правых относительное. А в настоящее время у власти в России стоят центристы. И что интересно они просто выделились из левых и правых двежений. Так те кто стоит на позициях коммунистичекого пути считаются левыми. А тот кто больше говорит о свободе и придерживается капиталлистического пути развития, те естественно правые. И примерами правых в России является партия Парнас. Ну а левые естественно коммунистическая партия. А вот между ними сейчас и находятся все остальные. Так что начав отвечать на поставленный вопрос, можно прийти к выводу, что многие партии в России сдаются искусственно и придерживаются центристских позиций. И что самое неприятное, что центристские партии, рано или поздно придут к монархии или какому-то подобию на монархию.
Говоря о таких понятиях как левые и правые сразу на ум лезет политическая тематика.
Для левых в политике характерна идеологическая мысль о равноправии, об улучшении жизни простого народа. А вот правые являются полной противоположностью по мыслям.
Обычно эти понятия используют в политике, например в думе есть правые партии и левые. К правым можно отнести такие партии как ЛДПР, которую возглавляет Владимир Жириновский, партия Единая Россия(единоросы) президент России оттуда.
К левым можно отнести такие партии как КПРФ коммунистическая партия возглавляемая Зюгановым.
Можно сказать что правые это демократы, а левые коммуняки.
Политическое деление на правых и левых берет отсчет от времен Великой француской буржуазной революции 1792 года, когда на смену абсолютной монархии пришла первая французская республика со своим знаменитым девизом Свобода, Равенство и Братство.
В Конвенте новой республики на скамейках левого крыла зала заседаний восседали сторонники кардинальных революционных преобразований, вплоть до применения для этого насилия. На правых же - те кто ратовал за умеренность и сохранение старых порядков и традиций - консерваторы.
Сегодня в России все поставлено с ног на голову. И коммунисты, представляющие левую фракцию, на самом деле по сути являются консерваторами, выступающими за возвращение к коммунистическому прошлому. И единороссы строят свою политику на социальном консерватизме.
Такое деление политических сил возникло во Франции около двухсот лет назад. Споры между правыми и левыми заключаются в их отношении к лозунгу революции Свобода, Братство, Равенство.
Правые делают упор на том, что равенство неравными от природы людьми вообще не достиимо. Они делают упор на слове Свобода, но вовсе не исповедуют индивидуализм, наоборот, правые считают, что человек имеет ценность и можетбыть свободен только как часть общества.
Левые же считают, что надо делать упор на равенстве, даже если придется ограничить свободу.
Впервые рассортировала политиков на левых и правых Великая Французская революция (1789...1794 гг.). Тогда депутаты Генеральных штатов разделились на поддерживающих короля (сидящие справа в зале заседаний) и его противников (сидящие слева).
Крайнее проявление левизны в политике - так называемое левачество, берущее политический курс на революционные изменения, не исключающее применения насильственных средств для достижения социальных целей.
Со временем, многие сторонники левачества потеряли свой радикализм и перешли в категорию новые левые, и среди них превалирует идея широкого демократического контроля, противостоящего элитарным структурам.
Выражение у молодежи он левый означает, что человек с не их круга общения и в теме на разбирается. Чужак, который вряд ли станет своим. А выражение он правый, обозначающего своего у молодежи нет, только левый чел.
В политике есть два определения левых и правых.
Левые политические партии ратуют за социальное равенство, хот и возникло понятие из-за местонахождения в левой стороне радикалов якобинцев, боровшихся за уравнивание в правах, но сама судьба отвела их на левое положение, потому что быть равными всем на земле не возможно, только под землей.
А правыми политическими партиями называют тех граждан, кто объединяется по принципу капитализм рулит, то есть трезво оценивает положение в обществе.
Обычно когда имеют ввиду левых и правых, то имеется в виду политика. Правыми обычно называют политические силы, которые применяют при своей политике радикальные методы. А левые придерживаются демократичных и классических способов.
Если вы имеете ввиду политику, то левые - это:
А правые силы - это:
Конечно, не все перечисленные партии есть в каждом государстве. Если брать левых и правых на примере России, то не все сейчас находится в думе, но в последние годы они имели место быть.
Левые партии России :
Правые партии России:
Правое и левое крыло — Что это означает?
Люди всегда делят политиков на «левых» и «правых» — но что означают эти термины? Отличие в основном во мнении политика о роли государства в жизни конкретного человека и общества в целом.
«В политике правыми (наиболее крайние формы называют ультраправыми или праворадикальными) традиционно называются многие направления и идеологии, противоположные левым: правые выступают за естественное неравенство и придерживаются принципов капитализма.
Иное понимание: правая идеология - идеология социального господства, выражающая интересы господствующего социального класса или определенной властвующей группы внутри господствующего класса. Левая же идеология - идеология оппонирования власти, которая отрицает легитимность существующего господства и предъявляет политическую альтернативу, востребованную новыми господствующими группами или (и) нижними классами, претендующими на участие в распределении богатства и власти.
В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества, либо полную отмену классов; выступают за урезание, или полную отмену частной собственности и государственной власти. К ним относят социализм, социал-демократию, социальный либерализм, коммунизм, анархизм. Противоположностью являются правые.
В общем случае левые стремятся к установлению равных условий для всех людей, независимо от национальной, этнической, половой и прочей принадлежности.»
Термины «правые» и «левые» возникли во времена Французской революции и касались расположения мест в парламенте. Сидевшие справа выступали за сохранение Старого порядка (монархии, аристократии и официальной церкви). Политика левых определена не так четко, потому что возникала во многом в качестве реакции на политику правых.
Поговорим о недостатках традиционной концепции на лево-правой градации политиков.
Если мы признаем, что это, по сути экономическая линия то, мы можем поставить в эту линию, например, Сталин, Мао Цзэ Дун и Пол Пот, с их приверженностью к совершенно управляемой экономики. Социалисты, как Махатма Ганди и Роберт Мугабе будет занимать менее экстремальную левую позицию. Маргарет Тэтчер будет сильно справа.
Это касается экономики, но социальное состояние также важно в политике. Линия Право-лево не может показать отличий в социальной политике. Таким образом, мы добавили еще одно измерение, линию, начиная от авторитарной к крайней либеральной политике.
Оба экономическое измерение и социальное измерение, являются важными факторами для правильного политического анализа. Добавляя социальное измерение, вы можете показать, что Сталин был авторитарным левым (то есть государство является более важным, чем человек), а Ганди, веря в высшие ценности каждого человека, является либеральным левым. В то время как предыдущий ввел государственный коллективизм, подтверждая свое положение крайнем левом верхнем углу, на крайнем нижнем левом находится добровольный коллективизм на региональном уровне, без государства.
Вы также можете поместить Пиночета на крайнем правом углу, который был готов санкционировать массовое убийство ради свободного рынка, а также он естественно должен находиться в высоко авторитарном положении. Из несоциалистических сторон вы можете вспомнить человека, такого как Милтон Фридман, который руководствовался фискальными, а не социальными методами, в отличие от Гитлера, который хотел сделать государство сильнее, даже если он уничтожит половину человечества в процессе.
Из графика видно, что, несмотря на общепринятое мнение, противоположность фашизму является не коммунизм, но анархизм (т.е. либеральный социализм), и что напротив коммунизма (т.е. полностью государственная плановая экономика) нео-либерализм (т.е. крайнее дерегулирование экономики)
Сергей Лебедев о концепции равенства, защите традиционных ценностей и «геене огненной», исчезновении жесткого деления на «правых» и «левых» в Европе и о новом делении на традиционалистов и либералов.
Опубликовано: 13 мая 2015 г.
ПРАВЫЕ/ЛЕВЫЕ (DROIT/GAUCHE). В детстве я как-то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, - ответил он, - значит мечтать о величии Франции. Быть левым - мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он придумал эту формулировку. Он не питал особенной любви к французам, как, впрочем, и к остальному человечеству, и часто повторял, что мы живем на этой земле вовсе не ради того, чтобы быть счастливыми. Поэтому в его устах определение явно звучало как кредо правых сил - тем-то оно ему и нравилось. Однако сторонник левых точно так же мог бы взять его на вооружение, сделав акцент не на первой, а на второй его части, - и этим определение нравится лично мне. «Франция, величие! Все это опасные абстракции, - сказал бы наш левый политик. - Другое дело счастье французов - вот это действительно достойная цель». И все-таки приведенное выше определение не может считаться полным. Мало того - это вообще не определение, поскольку ни величие, ни счастье не могут быть чьей-то принадлежностью.
Прошло немало времени, и вот уже мои собственные дети начали, в свою очередь, задавать мне тот же вопрос. Я как мог пытался ответить им, стараясь подчеркнуть основополагающие, на мой взгляд, различия. Мне кажется, что нарочитое деление на «белое и черное» в данном случае помогает яснее распознать суть явления, хотя подобная «двоичная» логика, навязываемая нам самим мажоритарным принципом, разумеется, не соответствует ни сложности понятия, ни реальным колебаниям политической позиции существующих сил. Может быть, что одна и та же идея пользуется поддержкой в каждом из противоборствующих лагерей (например, идея федеральной Европы, разделяемая как сегодняшними правыми, так и левыми), а то и перекочевывает из одного лагеря в другой (например, национальная идея, в XIX веке провозглашаемая левыми, в XX столетии заметно «поправела»). Но значит ли это, что нам пора отказаться от принципа деления на правых и левых, глубоко укоренившегося в демократической традиции начиная с 1789 года (всем известно, что в его основу лег чисто пространственный фактор: депутаты Учредительной ассамблеи, представлявшие противоборствующие партии, рассаживались справа или слева от председателя собрания) и до сих пор накладывающего столь яркий отпечаток на все политические дебаты демократического общества? Может, этот принцип действительно устарел и его пора заменить чем-нибудь другим? Такие попытки уже предпринимались. В 1948 году Шарль де Голль заявлял, что оппозиция существует не между правыми и левыми, а между теми, кто стоит наверху и имеет возможность обзора, и теми, кто «болтается внизу, барахтаясь в болоте». По-моему, это типично правый подход, как, впрочем, и любой другой, отражающий ту же попытку выхолостить содержательный смысл противопоставления правых и левых, противопоставления, бесспорно, схематичного, но полезного в качестве эффективного инструмента структуризации и прояснения понятия. Найдется ли сегодня хоть один политолог, хоть один политик, способный без него обойтись? Впрочем, Ален еще в 1930 году дал ответ на этот вопрос: «Когда меня спрашивают, имеет ли в наши дни смысл деление партий и отдельных политиков на правых и левых, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в следующем: человек, задающий этот вопрос, наверняка не принадлежит к левым» (Речь от декабря 1930 года). Лично я на подобные вопросы реагирую точно так же, и это заставляет меня заниматься поиском различий между правыми и левыми, какими бы расплывчатыми и относительными они ни представлялись.
Первое различие лежит в области социологии. Левые представляют те слои населения, которые в социологии принято называть народными, иначе говоря, наиболее бедных (или наименее богатых) людей, не имеющих никакой (или почти никакой) собственности; тех, кого Маркс именовал пролетариями, а мы сегодня предпочитаем именовать наемными работниками, т. е. людьми, живущими на заработную плату. Правым, которые по необходимости черпают некоторые ресурсы из указанных слоев (что неудивительно, ведь последние представляют собой подавляющее большинство населения) гораздо легче найти общий язык с независимыми индивидуумами, неважно, проживающими в городе или в деревне, но владеющими землей или средствами производства (собственным магазином, мастерской, предприятием и т. д.), с теми, кто заставляет других работать на себя или работает сам, но не на хозяина, а на самого себя. Это дает нам первую линию водораздела, проходящую как бы между двумя народами, или два полюса, на одном из которых сосредоточены неимущие крестьяне и наемные работники, а на другом - буржуа, земельные собственники, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы промышленных и торговых предприятий, в том числе мелких. Между этими двумя мирами существует бесчисленное множество промежуточных состояний (пресловутые «средние классы») и имеет место беспрестанное перетекание из лагеря в лагерь (перебежчики и сомневающиеся). Граница между ними отнюдь не непроницаема, и чем дальше, тем становится все более подвижной, однако полностью не исчезает. Ни один из обоих лагерей не обладает монополией на выражение интересов конкретного класса, что очевидно (все мы хорошо помним, что Национальный фронт во времена своего зловещего расцвета был на пути к тому, чтобы стать крупнейшей рабочей партией Франции), но тем не менее игнорировать социологический аспект проблемы совершенно невозможно. Даже притом, что правые регулярно перетягивают на свою сторону некоторое количество голосов беднейших слоев населения, им никогда не удавалось, во всяком случае во Франции, по-настоящему глубоко проникнуть в рабочее профсоюзное движение. С другой стороны, за левых голосует не больше 20% земельных собственников и владельцев предприятий. Как в первом, так и во втором случае мне довольно трудно видеть в этом простое совпадение.
Второе различие носит скорее исторический характер. Начиная со времен Французской революции левые постоянно выступают за наиболее радикальные перемены и предлагают самые далекоидущие планы. Настоящее никогда их полностью не удовлетворяет, не говоря уже о прошлом, они всегда - за революцию или реформы (разумеется, в революции левизны больше, чем в реформах). Таким образом левые выражают свою приверженность прогрессу. Что касается правых, то, никогда не выступая против прогресса (кто же против прогресса?), они скорее демонстрируют склонность к защите того, что есть, и даже, как свидетельствует история, к реставрации того, что было. Итак, с одной стороны, партия движения, с другой - партия порядка, консерватизма и реакции. Опять-таки, не будем забывать об оттенках и нюансах между той и другой, что особенно характерно для последнего периода (стремление левых к защите достигнутых достижений нередко берет у них верх над реформаторством, так же как стремление правых к либеральным реформам порой превалирует над их консерватизмом). Вместе с тем никакие оттенки и переходы не в силах размыть направление основного вектора. Левые ратуют главным образом за прогресс. Настоящее наводит на них скуку, прошлое их тяготит, они, как поется в «Интернационале», готовы разрушить весь мир «до основания». Правые более консервативны. Прошлое представляется им в первую очередь наследием, которое надлежит сохранить, но никак не тяжким бременем. Настоящее, на их взгляд, вполне приемлемо, и если будущее будет на него походить, то это скорее хорошо, чем плохо. В политике левые видят в первую очередь средство возможных перемен, правые - способ сохранения необходимой преемственности. Различие между левыми и правыми пролегает в их отношении ко времени, что выдает принципиально разное отношение к реальной и воображаемой действительности. Левые демонстрируют явную, порой опасную, склонность к утопии. Правые - склонность к реализму. В левых больше идеализма, в правых - озабоченности практической пользой. Это не мешает стороннику левых сил проявлять здравомыслие, а представителю правых иметь возвышенные идеалы. Но и тому и другому будет очень и очень нелегко убедить в своей правоте соратников по лагерю.
Третье различие имеет непосредственное отношение к политике. Левые провозглашают себя выразителями народных интересов и представителями народных институтов (партий, профсоюзов, ассоциаций), главным из которых является парламент. Правые, не высказывая открыто презрения к народу, все же более привержены понятию Нации с большой буквы, Отчизне, культу родной земли или главы государства. Левых можно считать выразителями идеи республики, правых - выразителями национальной идеи. Левые легко впадают в демагогию, правые - в национализм, ксенофобию или авторитаризм. Ни тем ни другим это не мешает на практике выступать с отчетливо демократических позиций, а порой - склоняться к тоталитаризму. Однако у каждого из движений свои мечты, и каждое из них преследуют свои бесы.
Четвертое различие лежит в сфере экономики. Левые отрицают капитализм и мирятся с ним лишь потому, что вынуждены делать это. Они больше доверяют государству, нежели рынку. Национализацию они встречают с восторгом, приватизацию - с сожалением. С правыми дело обстоит прямо противоположным образом (во всяком случае, в наши дни): они делают ставку не на государство, а на рынок и именно по этой причине приветствуют капитализм. Они соглашаются на национализацию лишь под сильным давлением и при первой возможности стремятся к приватизации. Опять-таки, это не мешает человеку левых взглядов быть либералом, даже в вопросах экономики (например, таким был Ален), а человеку правых убеждений - быть государственником и ратовать за усиление государственного сектора в экономике (таким был де Голль). Но в общем и целом это различие, затрагивающее основополагающие принципы, остается незыблемым. Сильное государство располагается слева, рынок - справа. Планирование экономики - слева, конкуренция и свободное соревнование - справа.
Нетрудно заметить, что на протяжении последнего времени в области экономики правые одержали убедительную победу над левыми, во всяком случае теоретически. Правительство Жоспена приватизировало больше предприятий, чем правительства Жюппе и Балладюра (при этом, надо отдать ему должное, оно гораздо меньше бахвалилось своими успехами), и сегодня лишь ультралевые еще осмеливаются выступить с предложением национализации какого бы то ни было предприятия. В этих обстоятельствах приходится только удивляться, что в сфере политики левым удается вполне успешно противостоять правым, а по многим вопросам даже брать верх. Здесь надо сказать, что на руку левым играет сама социология (среди населения все больше становится тех, кто живет на зарплату, и все меньше тех, кто имеет независимые источники существования). Завоевания левых обеспечили им солидный «капитал симпатий» со стороны широких масс населения. Свобода ассоциаций, налог на прибыль, оплачиваемые отпуска - все это «изобретения» левых, оспаривать которые сегодня уже никому не приходит в голову. Еще одно новшество - налог на состояние - также появилось благодаря усилиям левых; правые, со своей стороны, предприняли попытку его отменить, а когда она провалилась, им не оставалось ничего другого, кроме как кусать с досады пальцы. Сегодня уже не найдется ни одного предпринимателя, который осмелился бы покуситься на 35-часовую рабочую неделю. Левые и в самом деле многого добились, и их поражение в теории (нуждающееся в осмыслении: левые убеждения, как справедливо отметил Колюш (201) , не освобождают от необходимости быть умным) компенсируется своего рода моральной или духовной победой над правыми. Мне хотелось бы написать, что все наши сегодняшние ценности имеют левую природу, поскольку зиждутся на независимости от богатства, рынка, национальных интересов и презирают границы и традиции, склоняясь перед человечностью и прогрессом. Но это, конечно, было бы преувеличением. Тем не менее многие люди, особенно среди интеллектуалов, остаются левыми и делают это прежде всего из нравственных побуждений. Принадлежность к правым объясняется скорее корыстью или экономическими интересами. «С чего вы взяли, что обладаете монополией на человеческие чувства!» - воскликнул во время одного из нашумевших дебатов некий политик правого толка, обращаясь к оппоненту-социалисту. Сам факт того, что он заговорил о чувствах, свидетельствует о многом. Ни один деятель левого движения никогда не стал бы апеллировать к этому аргументу, настолько «левый» характер человеческих чувств, в том числе проявляемых в политике, всем без исключения представляется очевидным, само собою разумеющимся. Отсюда странная асимметрия, наблюдаемая в политической полемике, во всяком случае во Франции. Вы ни за что не найдете, как ни трудитесь, ни одного левого политика, который будет отрицать свою левизну или ставить под сомнение справедливость деления на левых и правых. И наоборот, несть числа правым, с пеной у рта убеждающим нас, что это деление давно утратило смысл, а Франция, как недавно заявил один из них, нуждается в центристском руководстве. Все дело в том, что принадлежность к левым воспринимается как добродетель: левые обычно пользуются репутацией благородной, сострадательной к людям, бескорыстной партии. Принадлежность к правым, не дотягивая до порока, тем не менее расценивается как что-то низменное: правые по умолчанию эгоистичны, бессердечны к слабым, обуяны жаждой наживы и т. д. С политической точки зрения это, конечно, звучит наивно, однако нельзя отрицать, что подобная асимметрия существует. О своей левизне человек заявляет с гордостью. В «правизне» он признается.
Все вышесказанное подводит нас к последним из различий, на которых я хотел бы остановиться. Они носят скорее философский, психологический или культурный характер, сталкивая не столько социальные силы, сколько менталитеты, и проявляясь не столько в программах, сколько в поведении, не столько в планах действий, сколько в ценностях. В арсенале левых такие идеалы, как равенство, свобода нравов, светский характер общества, защита слабых, даже если они в чем- то провинились, интернационализм, право на свободное время и отдых (оплачиваемые отпуска, минимальный пенсионный возраст в 60 лет, 35-часовая рабочая неделя), сострадание к ближнему и солидарность. Козыри правых - личный успех, свобода предпринимательства, религиозность, иерархия, безопасность, любовь к Родине и семье, трудолюбие, настойчивость, соревновательность и чувство ответственности. А как со справедливостью? Борцами за справедливость объявляют себя и те и другие, однако концепция справедливости у тех и других диаметрально противоположна. С точки зрения левых, справедливость это прежде всего равенство; они мечтают, чтобы люди были равны не только юридически, но и фактически. Поэтому левые так легко склоняются к уравниловке. Их кредо - каждому по потребностям. Если человеку повезло родиться умнее других, получить лучшее образование, иметь более интересную или более престижную работу, с какой стати, спрашивается, он должен претендовать еще и на большее материальное благополучие? Впрочем, практически во всех странах этой позиции сегодня придерживаются только крайне левые. Остальные мирятся с существующим положением вещей, хотя это дается им с трудом. Любое неравенство в глазах левого деятеля предстает подозрительным или предосудительным, он терпит его в силу невозможности вмешаться, будь его воля - от неравенства не осталось бы и следа. По мнению правых, справедливость базируется на наказании и награде. Равенство прав необходимо, но оно не в состоянии ликвидировать неравенство талантов или личных достижений. Почему бы наиболее способным или наиболее трудолюбивым и не быть богаче остальных? Почему бы им не сколотить состояние? И почему их дети не должны иметь права воспользоваться тем, что накопили родители? С точки зрения правых, справедливость заключается не столько в равенстве, сколько в пропорции. Поэтому правые так горячо поддерживают элитарность и принцип отбора. Их кредо - каждому по заслугам. Следует ли защищать слабых? Пожалуй, но не в такой степени, чтобы поощрять слабость и, напротив, лишать стимула самых предприимчивых, самых талантливых и самых богатых.
Все это - лишь тенденции, которые могут уживаться не только в одном и том же человеке, но и в одном и том же течении мысли (например, евангельская притча о богатом юноше отражает левое мировоззрение, а притча о талантах - правое мировоззрение). Вместе с тем эти тенденции представляются мне достаточно четкими, чтобы каждый мог в них определиться. К подобной поляризации подталкивает сама потребность демократии у большинства, и вместо того, чтобы делать вид, будто ее не существует, гораздо разумнее принять ее как данность. Это, разумеется, не означает, что та или иная партия, тот или иной политический деятель, причисляющий себя к левым или правым, обязан разделять все без исключения взгляды, характерные для одного из движений. Каждый из нас выбирает собственный путь между этими двумя полюсами, занимает собственную позицию, принимает те или иные компромиссы, устанавливает свой баланс сил. Можно исповедовать левые убеждения, оставаясь сторонником крепкой семьи, безопасности и трудолюбия. Можно придерживаться правых взглядов, отнюдь не отвергая необходимости реформ и защищая светский характер общества. Правые и левые, повторим, являют собой два полюса, но жизнь протекает не только на полюсах. Они существуют в виде двух тенденций, но следование одной вовсе не исключает влияния другой. Что лучше - с одинаковой ловкостью владеть обеими руками или быть одноруким инвалидом? Ответ очевиден.
И наконец, последнее. Защищая левые или правые взгляды, необходимо делать это с умом. И это-то и есть самое трудное. Но и самое важное. Ум не является принадлежностью какого-то одного из двух лагерей. Вот почему нам нужны оба - со всеми разделяющими их различиями.
Примечания
201 . Колюш (1944-1986) - настоящее имя Мишель Колючи; французский комедийный актер. С 1973 г. вел телешоу «Прощай, мюзик-холл».
Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 422-428.
