После перерыва Егор Дружинин возвращается в проект. Ты рад?
Не знаю... Я в эту реку уже вступал, знаю, чем все закончится… Будет жесть. Возвращение Егора добавит новых красок, это точно. Еще мне будет интересно наблюдать, как сложатся отношения Егора и Татьяны.
Ты уже успел с ним пообщаться или первая встреча состоится только на съемках?
Мы увиделись до съемок. Но Егор, как всегда, был очень гиперделовой и гиперзанятой и сразу куда-то убежал по своим делам.
В прошлом сезоне ты поставил на первое место творчество, а не победу своей команды. Однако тебе удалось совместить и то, и другое. Есть какая-то цель на этот сезон?
Есть, конечно. Во-первых, с появлением третьего наставника в проекте будет интереснее. Одолеть сразу двоих – это круто. Во-вторых, как пойдет. Просто я еще не видел участников, все они «рождаются» с запуском сезона. Как только посмотрю на них, пойму свои планы. Думаю, это произойдет уже на первом кастинге.
В одном интервью ты сказал, что Татьяна немногословна и держит одну эмоцию. Поэтому ты не понимаешь, куда тебе бить.
Да, то интервью я давал сразу после кастингов прошлого сезона. Когда я это говорил, то имел в виду, что должен куда-то ударить, но при этом не обидеть человека. Как в боксе – это должен быть хук, за который начисляются баллы. Но это же не драка в кровь, в мясо - это спорт. Как и в боксе, у нас есть свои определенные удары, но я не знал, куда целиться. Сейчас такой проблемы нет. (смеется)
В предыдущих сезонах вы делили участников на две команды, теперь за каждого танцовщика будут биться трое. Как будете решать вопрос при конфликте интересов?
Мы всегда идем на уступки. Хотя в прошлом сезоне серьезно поругались с Татьяной Денисовой. Таня давит на то, что она девочка. У нее есть свои тактики. Но и у меня они есть. Поэтому все равно все получается так, как хочу я. (смеется)
Нападки на других наставников во время шоу – для чего они? Это стратегия или просто эмоции?
Просто эмоции, конечно. Я безобидный мальчик. Только если начинаются какие-то подвижку в мою сторону, начинаю возникать.
С кем из участников ты бы хотел еще раз поработать? Кого не успел раскрыть или рассмотреть?
Я практически со всеми участниками своей команды хотел бы поработать. Очень сильно с Юлей Косьминой, например. С удовольствием поработал бы с Димой Бончинче. Думаю, он недостаточно раскрылся в прошлом сезоне. Вот Виталий Уливанов – это открытая книга. Ты полностью понимаешь все его возможности, потому что у него был самый разноплановый путь на проекте. Дашка Солей – вообще недооцененная танцовщица. Я считаю, что каждый участник моей команды в четвертом сезоне был достоин победы. Готов поработать со всеми еще раз. Кроме Уливаныча - он все показал (смеется).
Почему тебе так интересно узнать, встречаются парень с девушкой, которые пришли на кастинг вместе?
Это вещь, которая очень сильно оттягивает желание человека победить в проекте. Если один человек из пары вылетает, а другой остается, то первый обязательно будет тянуть второго назад.
Изначально я спрашивал, чтобы понять, смогут ли эти люди справиться с испытаниями проекта. Позже это переросло уже в прикол. Но вот если пара образовывается на проекте, это другое. Это прикольно. И в этом случае они будут поддерживать друг друга.
Фото предоставлены каналом ТНТ
В Волгограде прошел финал телешоу «Битва чемпионов», главным жюри которого стал известный российский хореограф, экс-наставник популярного телепроекта «Танцы» Егор Дружинин. На творческой встрече он ответил на вопросы журналистов и юных танцоров - рассказал, почему больше не стал принимать участие в популярной передаче, какие танцы ему не по душе, что думает о современной хореографии и чем бы он занимался, если бы выбрал другую карьеру. Об этом и многом другом - в материале «АиФ-Волгоград».
«Проекту больше не верю»
- Почему вы покинули проект «Танцы»?
Всему свое время. Я уже устал от этого проекта, мне кажется, что ему нужна какая-то «новая кровь». Там, безусловно, есть много подводных камней, но пусть они останутся тайной, неправильно будет о них говорить. Главное - я этому проекту больше не верю. Мне там делать нечего - всего, чего я хотел там достичь, я уже достиг. Суть проекта в том, чтобы ты что-то доказывал, чтобы был конфликт, а мне уже нечего доказывать.
Действительно ли у вас с Мигелем (российский хореограф, наставник в шоу «Танцы» - прим. «АиФ-Волгоград») были напряженные отношения или это лишь сценарий, противостояние для остроты эфира?
Да, правда, это не сценарий. Я думаю, когда люди испытывают друг к другу антипатию, это видно. Мы просто идем с ним разными дорогами.
- В каком состоянии, на ваш взгляд, находится современная хореография?
Она в последнее время страдает от отсутствия качества исполнения. Мы любим ту хореографию, которая проста и конкретна, но в ней нет изюминки, она недостаточно передает настроение, не рассказывает историю, похожа на физкультуру. Мне же нравится та хореография, которая требует от танцовщика необходимости вжиться в манеру хореографа, понять, какие нюансы он передает, иначе это ширпотреб, попсовая хореография.
- Что такое танец для вас?
Танец - это состояние свободы. На это как-то раз возразила Анна Сигалова (советский и российский хореограф, актриса - прим. «АиФ-Волгоград»): танцовщик должен исполнять чей-то текст, помнить о большом количестве вещей, постоянно контролировать свои движения, где же тут свобода? Но когда вы находитесь на сцене, ничто не может вам помешать. Все хореографы со своими замечаниями, критики и доброжелатели остаются за кулисами. Вы можете делать на сцене то, что считаете нужным. Три минуты «общения» со зрителем - ваш момент истины, свобода в «разговоре» с ним с помощью движений, вас никто не перебьет.
- Есть ли у вас любимый стиль танца?
Нет какого-то одного. Человек, который любит танец, должен ценить его во всей его многогранности. В любом направлении есть что-то интересное, важное, увлекающее.
- А какие танцы вам не нравятся?
Не люблю вульгарные виды танцев, а также те, которые не подходят исполнителям, смотрятся неорганично. Тверк в исполнении трехлетних детей мне не нравится, но это не имеет отношения к самому направлению.
- Когда вы начали заниматься танцами, какое направление стало для вас первым?
Это были джаз-танцы. Потом мы с коллективом моего отца попробовали рок-н-ролл, чечетку. В 14 лет я стал танцевать брейкданс, потом классику. В Америке начал изучать стрит, хоп, модерн, фламенко, бальные танцы и не только.
Не люблю вульгарные виды танцев, а также те, которые не подходят исполнителям, смотрятся неорганично. Тверк в исполнении трехлетних детей мне не нравится, но это не имеет отношения к самому направлению.
«Никогда не был доволен, как исполняли мою хореографию»
Вы часто говорили о том, что поздно начали заниматься танцами? Сколько лет вам было и что вас подтолкнуло к этому?
По сути, начал заниматься еще когда готовился к съемкам в фильме про «Приключения Петрова и Васечкина» (в популярной советской картине Егор Дружинин сыграл Петю Васечкина - прим. «АиФ-Волгоград»). Вместе с коллективом моего отца каждый урок начинал с джазового танца. Но на тот момент мне казалось, что я еще не занимаюсь танцами, это происходило неосознанно.
Осознанно я начал танцевать достаточно поздно, когда уже учился в театральном институте. У нас там были танцы, но это были совсем не те, которых я хотел. Когда окончил вуз и уехал в Америку, начал заниматься ими серьезнее.
- Раньше вы много работали с эстрадными исполнителями. Почему больше не ставите танцы звездам?
Мне в какой-то момент стал неинтересно с ними работать, потому что не было развития. Это сейчас стала появляться новая музыка, а тогда она была одинаковая, и ставить под нее танцы было сложно, она не завораживала.
- А сейчас кому-то из артистов хотели бы поставить танец?
Нет таких амбиций. В моей практике были и очень хорошие танцовщики и знаменитые эстрадные артисты, которые плохо двигались. Мне жаль, что я не повстречал еще кого-то интересного. Я никогда не был до конца доволен тем, как люди исполняли мою хореографию. Либо актерски не дотягивали, либо не прочувствовали движений.
«Танцевальная школа - не бизнес»
- Есть ли у вас своя танцевальная школа или сейчас вы работаете только на телевидении?
Телевизионные проекты не являются моей основной работой, это случайные заработки. Вообще само телевидение - случайная вещь. Сегодня есть проект или сезон передачи, завтра нет. Я в основном занимаюсь театром и поисками интересных жанров в нем. Школы у меня пока нет. Я считаю, что это вещь не случайная. Многое должно сойтись, чтобы ты был готов посвятить ей время и энергию. Нельзя создать школу как бизнес, например, как у «Тодеса» или только потому, что возник проект, и сейчас бы было удобно на его волне привлечь к этой школе внимание. Важно место, в котором будет располагаться школа, важно чтобы она хорошо выглядела, чтобы детям в ней было комфортно, чтобы родители знали, кому они отдают своих детей. Не каждый человек, который попал на телевидение, может быть педагогом, это дар, талант.
Танцевальной школы у меня пока нет. Я считаю, что создание школы - вещь не случайная. Нельзя делать из нее бизнес, например, как у «Тодеса». Не каждый человек, который попал на телевидение, может быть педагогом.
- Ваши дети тоже танцуют?
Наши дети занимаются танцами, но мы их не заставляем. Младший сын включает музыку и двигается, как бог на душу положит, и ему очень нравится. Его никто не учит. Старшая дочка раньше занималась танцами, ей очень легко это дается, но она не тянется к этому. На нее давит груз ответственности - ее отец знаменитый хореограф. Поэтому, к сожалению, я с ней сам не занимаюсь, а отвожу ее куда-то. Где бы она ни танцевала, всем она очень нравится. Но она сама, будучи человеком требовательным, считает, что либо должна танцевать не хуже меня, либо не танцевать вообще. Но это мне так кажется, мы не часто с ней на эту тему общаемся. Средний сын очень специфически двигается. Он сейчас тоже танцует, но его танцы странноватые, у него бы, наверное, тектоник получался, если бы он знал, что это такое.
Часто так случается, что танцевальная группа с одним и тем же выступлением на одном конкурсе получает первое место, а на другом судьи ее жестко критикуют. Почему так происходит?
Многие хореографы больные на голову люди. Они видят мир через призму своих предпочтений, взглядов. Они рассуждают в духе «вот если бы я это делал, это было бы хорошо, а так, как это делает кто-то другой - плохо». Это неизбежность.
- А как вы относитесь к своей славе?
Я не отношусь к себе как к звезде. Я легко могу сесть в метро и поехать куда-то. Вот вчера на меня дядька какой-то ругался на парковке за то, что я ему лишний раз «бибикнул». Он у меня спросил: «Если тебя показывают по телевизору, ты что, самый главный?» Звезда - это человек, на которого обращают внимание. Я не чувствую никакой славы, жизнь никак не изменилась после кино и телевизионных проектов.
Мне нравится та хореография, которая требует от танцовщика необходимости вжиться в манеру хореографа, понять, какие нюансы он передает, иначе это ширпотреб, попсовая хореография.
- Если бы не танцы, то чем бы вы занимались?
Перспектив было бы много. Сейчас, к примеру, я хореографией занимаюсь все меньше, потому что мне нравится отдавать себя режиссуре. То время, когда меня завораживала хореография, прошло. Меня сейчас завораживает человек, мне нравится, как люди существуют на сцене, не зависимо от того, танцуют они на ней или поют. Даже если бы я работал на заводе, это все равно была бы достаточно творческая миссия для меня. Мне всегда нравилось что-то делать руками. Мой дедушка работал механиком на предприятии и мы с ним проводили много времени вместе, изобретая всякие штуки, делая самолеты. Кроме того, рисую я неплохо, мог бы играть на фортепиано, хотя музыкальную школу так и не закончил. Я бы нашел для себя дело. Ну и потом, у меня образование актера, я мог бы продолжать работать в театре или кино.
ПОСЛЕ скандала на шоу «ТАНЦЫ. Битва сезонов» на канале ТНТ наставники проекта Егор Дружинин и Мигель до сих пор не могут прийти к компромиссу.
Сразу после первого эфира, во время которого вступили в силу новые правила для участников, Дружинин дал интервью «Жизни».
Хореограф рассказал, что справедливого отношения к своим подопечным он добивался через руководство телеканала, однако его коллега Мигель так и не поддержал его инициативу.
— Какая разница, что думают люди, главное, что мы договорились и продолжаем проект, потому что он был на грани, - говорит Дружинин. - Зрители объединились в несколько фанатских групп и активно продвигали своих кандидатов. Это не значит, что кандидаты эти нравились большинству. Мы же, наоборот, вернули проект зрителю. Это значит, что зритель, выбирая своих любимчиков, оставляет в номинации трёх танцоров, кто набрал наименьшее количество голосов. Одного спасает Серёжа Светлаков, а из двух других выбираем я и Мигель.
Сергей Светлаков
- Как принималось решение о введении новых правил?
- Это решалось в течение нескольких дней. После того как мы закончили последний концерт столь неожиданно даже для меня самого, руководство попросило меня ещё раз сформулировать свою позицию. Я не ставил ультиматумы, не говорил, что, если вы оставите всё на своих местах, я не вернусь в шоу. Я объяснил, что я не вижу целесообразности в нашем проекте. Если вы хотите, чтобы я оставался в шоу дальше, то я буду работать, но каждый раз буду напоминать о том, что моё мнение разнится с мнением продюсеров. Далее переговоры состоялись уже между руководством канала и генеральными продюсерами шоу «Танцы». Мы пришли к соглашению только ночью предыдущего дня, а я узнал о том, что вводятся новые правила непосредственно перед самим эфиром.
- Вы довольны результатами переговоров?
- Да, сейчас я абсолютно доволен, и мы будем продолжать. На самом деле наше шоу живое. Да, правила есть, и они есть для того, чтобы их нарушать. Но мы их не нарушаем, а корректируем. Например, Мигель время от времени забирает участников в свою команду, я ещё в первом сезоне взял в проект не одного человека, а двоих, это Вика и Настя Михайлец, и наше шоу ещё ждут сюрпризы. Самое главное, что окончательное решение принимает только зритель.
- Как вы относитесь к высказыванию Мигеля о том, что в «Битве сезонов» идёт соревнование между танцорами не только как профессионалов, но и как личностей?
- Я согласен с этим только до тех пор, пока эти личности, о которых говорит Мигель, продолжают танцевать. Они проявляют себя как личности именно в танце, а не за бортом. Самое главное, чего нам удалось достичь, это спасти проект от того, чтобы он жил вне сцены и вне репетиционного зала. Потому что, когда проект уходит в Интернет, в область взаимных лайков, ужимок и прыжков одного из участников, чтобы прибавить себе количество голосующих, он перестаёт лично мне быть интересным.
Мигель уверен, что Егор хочет пропихнуть в финал своего танцора
Мигель: ДРУЖИНИН ХОЧЕТ ВОЕВАТЬ ЛИЧНО СО МНОЙ!
Оппонент Дружинина - 30-летний наставник шоу Мигель рассказал об обстановке внутри команд участников и объяснил, почему недоволен нововведениями.
— Егор Дружинин изменял правила очень много раз. Моя позиция будет кардинально другой, потому что я пришёл сюда, чтобы играть по определённым правилам, и я их соблюдаю. Я считаю, что это ошибка наставника, если он не может расположить зрителей к определенному человеку. Мне сложно в этой ситуации! Я просто не знаю, что делать. Это драка танцовщиков, это битва других людей! А сейчас это всё опять превращается в битву Егора и Мигеля. Для него это отличный вариант, чтобы подвести какого-то человека к финалу. Может, он сделал это, потому что у него нет сил, чтобы другими способами сделать танцовщика финалистом? Может быть, потому, что у него меняется лидер в команде практически каждую неделю, и он не может контролировать этот процесс, потому что у него нет творческих возможностей? Я не знаю. Но команда Мигеля все равно выдержит всё.
- Вы, в свою очередь, будете менять тактику работы в своей команде?
- Нет, я ничего менять не буду. Я считаю, что это просто неуважение к зрителям, если ещё и я буду что-то менять. Эту ситуацию я отпустил сразу, как пришёл сюда. Я всё равно буду стараться каждым своим номером показать самые лучшие стороны своих подопечных и влюбить зрителя в них. Пока всё идет по плану.
