Итальянский поход наполеона бонапарта. Смотреть что такое "Итальянский поход Наполеона Бонапарта" в других словарях

1796 Общий морской список. Ч. II. С. 378–379. Указ об этом получил 24 февраля 1769 г.: РГАВМФ. Ф. 212. Оп. 4. Д. 2. Л.

1797 Соколов А.К. Указ. соч. С. 22.

Первая серьёзная победа Наполеона Бонапарта.

Блестящая Итальянская кампания 1796-1797 гг.

12 апреля 1796 г. Наполеон Бонапарт одержал свою первую серьезную победу в битве при Монтенотте. Сражение у Монтенотте стало первой важной победой Бонапарта, которую он одержал во время своей первой военной кампании (Итальянская кампания) в качестве самостоятельного главнокомандующего. Именно Итальянская кампания сделала имя Наполеона известным по всей Европе, тогда впервые во всём блеске проявился его полководческий талант. Именно в разгаре Итальянской кампании великий русский полководец Александр Суворов скажет: «Далеко шагает, пора унять молодца!» Молодой генерал грезил Итальянским походом. Ещё будучи начальником гарнизона Парижа, он вместе с членом Директории Лазаром Карно подготовил план похода в Италию. Бонапарт был сторонником наступательной войны, убеждал сановников в необходимости упредить противника, антифранцузский союз. В антифранцузскую коалицию тогда входили Англия, Австрия, Россия, Сардинское королевство (Пьемонт), Королевство обеих Сицилий и несколько германских государств – Бавария, Вюртемберг, Баден и др.

Директория (тогдашнее французское правительство), как и вся Европа, считала, что главный фронт в 1796 году пройдёт в западной и юго-западной Германии. В Германию французы должны были вторгнуться через австрийские земли. Для этого похода были собраны лучшие французские части и генералы во главе с Моро. Средств и ресурсов для этой армии не жалели.

Планом вторжения в Северную Италию через юг Франции Директория не особо интересовалась. Итальянский фронт считался второстепенным. Учитывалось, что на этом направлении будет полезно провести демонстрацию, чтобы заставить Вену раздробить свои силы, не более того. Поэтому было принято решение направить южную армию против австрийцев и сардинского короля. Войска должен был возглавить Наполеон, который сменил Шерера. 2 марта 1796 года по предложению Карно Наполеон Бонапарт был назначен главнокомандующим Итальянской армии. Мечта молодого генерала сбылась, Бонапарт получил свой звёздный шанс, и он его не упустил.

11 марта Наполеон выехал в войска и 27 марта он прибыл в Ниццу, в которой была главная ставка Итальянской армии. Шерер сдал ему армию и ввел в курс дела: в армии формально числилось 106 тыс. солдат, но в реальности было 38 тыс. человек. Кроме того, из них 8 тыс. составляли гарнизон Ниццы и приморской зоны, эти войска нельзя было вести в наступление. В результате в Италию можно было взять не более 25-30 тыс. солдат. Остальные в армии были «мёртвыми душами» - умерли, болели, попали в плен или разбежались. В частности, в южной армии официально числились две кавалерийские дивизии, но в них обеих было всего 2,5 тыс. сабель. Да и оставшиеся войска были похожи не на армию, а на толпу оборванцев. Именно в этот период французское интендантское ведомство дошло до крайней степени хищничества и воровства. Армия и так считалась, второстепенной, поэтому её снабжали по остаточному принципу, но и то, что отпускалось, быстро и нагло разворовывали. Некоторые части были на грани бунта из-за нищеты. Так Бонапарт только приехал, как ему донесли, что один батальон отказался выполнить приказ о передислокации, так как ни у кого из солдат нет сапог. Развал в области материального снабжения сопровождался повальным падением дисциплины.

В армии не хватало амуниции, боеприпасов, провианта, деньги давно не платили. Артиллерийский парк насчитывал всего 30 орудий. Наполеону предстояло решить труднейшую задачу: накормить, одеть, привести в порядок войско и сделать этого в процессе похода, так как медлить он не собирался. Положение могло осложниться и трениями с другими генералами. Ожеро и Массена, как и другие, охотно подчинились бы старшему, или более заслуженному командующему, а не 27-летнему генералу. В их глазах он был лишь способным артиллеристом, командиром, хорошо служившим под Тулоном и отметившимся расстрелом бунтовщиков. Ему даже дали несколько обидных прозвищ, вроде «замухрышки», «генерал вандемьер» и пр. Однако Бонапарт смог так себя поставить, что вскоре сломил волю всех независимо от ранга и звания.

Бонапарт немедленно и жестко начал борьбу с воровством. Он сообщал в Директорию: «Приходится часто расстреливать». Но гораздо больший эффект принесли не расстрелы, а стремление Бонапарта навести порядок. Солдаты это сразу заметили, и дисциплина была восстановлена. Решил он и проблему со снабжением армии. Генерал с самого начала считал, что война должна сама себя кормить. Поэтому необходимо заинтересовать солдата в кампании: «Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены… Я хочу повести вас в самые плодородные страны на свете». Наполеон смог объяснить солдатам, а он умел создавать и поддерживать своё личное обаяние и власть над душой солдата, что от них самих зависит их обеспечение в этой войне.

Начало кампании

5 апреля 1796 года Наполеон двинул войска через Альпы. Его план заключался в том, чтобы разгромить противостоящие ему силы по отдельности: сначала нанести поражение пьемонтской армии, затем австрийской. Противник был значительно сильнее – австро-сардинские силы насчитывали 80 тыс. человек при 200 пушках. Ими командовал престарелый фельдмаршал Болье. Для того чтобы одержать победу нужно было превзойти врага в быстроте и маневренности, перехватить стратегическую инициативу в свои руки. Наполеон не был в этой сфере первопроходцем, таким же образом действовал Суворов.

С самого начала Наполеон проявил дерзкую смелость и умение идти на риск. Армию пошла самым коротким, но и самым опасным путём – по прибрежной кромке Альп. Здесь армия подвергалась опасности попасть под удар британского флота. Риск оправдал себя, поход по «Карнизу» 5 – 9 апреля 1796 года прошёл благополучно. Французы успешно вошли в Италию. Австро-пьемонтское командование и мысли не допускало, что противник решиться на такой риск.

Сражение у Монтенотте

Для того чтобы победить Наполеону надо было действовать максимально быстро. Необходимо было захватить Турин и Милан, принудить Сардинию к капитуляции. Богатая Ломбардия могла дать ресурсы для дальнейшей кампании.

Французская бригада под началом генерала Червони наступала на Геную (около 2 тыс. солдат при 8 пушках). Австрийский командующий принял решение разгромить части Червони, отбросив французов от Генуи, а затем перегруппировать войска у Алессандрии, для удара по основным силам Наполеона. Против Червони была направлена дивизия генерала Д"Аржанто (Аржанто), всего около 4,5 тыс. человек при 12 пушках.

10 апреля австрийцы подошли к французским позициям у селения «Ночная гора» (Монтенотто). Аржанто планировал захватить Савону и перерезать Савонскую дорогу, которая шла вдоль берега моря и вела к Генуе. Французы были извещены разведкой о приближении противника и подготовились к обороне, соорудив три редута. На этом направлении оборону держал отряд полковника Рампона. Около полудня 11 апреля австрийцы опрокинули передовые дозоры французов и ударили по укреплениям. Но французы отразили три вражеские атаки. Аржанто отвёл войска, чтобы перегруппировать их, окружить противника.

В этот же день остальные силы Червони отражали атаку Больи у замка Вольтри. Сильная позиция помогла сдерживать превосходящие силы противника. К концу дня Червони отошёл и соединился с дивизией Лагарпа. Одновременно был усилен отряд Рампона, за его редутами развернули вторую линию укреплений.

В ночь на 12 апреля Наполеон перебросил через Кадибонский перевал дивизии Массены и Ожеро. К утру дивизия Д"Аржанто оказалась в окружении и в меньшинстве, французские силы выросли до 10 тыс. человек. Рано утром 12 апреля французы ударили по австрийцам: генерал Лагарп возглавил фронтальное наступление на позиции противника, а генерал Массена ударил по правому флангу. Когда Д"Аржанто понял всю опасность ситуации было уже поздно. Австрийская дивизия потерпела полное поражение: около 1 тыс. человек было убито и ранено, 2 тыс. попали в плен. Было захвачено 5 пушек и 4 знамени. Потери французской армии - 500 человек убитыми и ранеными.

Это была первая победа Наполеона во время Итальянского похода, которая задала тон всей кампании. Бонапарт позднее сказал: «Наша родословная идёт от Монтенотто». Победа в сражении у Монтенотте имела огромное психологическое значение для французской армии, полуголодные, разутые французские солдаты поверили в свои силы, разбив сильного противника. Болье стал отводить свои войска и французский главнокомандующий смог ударить по сардинским войскам.

Дальнейший ход кампании

Наполеон, дав войскам короткий отдых, повел их дальше и уже через два дня в сражении при Миллезимо (14 апреля 1796 г.) разгромил сардинскую армию. Пять сардинских батальонов с 13 пушками сдались в плен, остатки сардинской армии бежали. Не давая противнику прийти в себя, Наполеон продолжил наступление. В апреле французская армия одержала ещё три победы: бой при Дего (15 апреля), сражение при Сан-Микеле (19 апреля), сражение при Мондови (22 апреля).

Полководец сохранял свои основные принципы, которые приводили его к победе: быстрая концентрация сил для решающего удара, переход от решения одной стратегической задачи к другой, разгром войск врага по частям. Наполеон проявил в Италии и умение объединять политику и военную стратегию в единое целое. Он всё время помнил, что необходимо принудить Пьемонт к сепаратному миру, чтобы остался один противник – австрийцы. После сражения при Мондови и захвата этого города, пьемонтский генерал Колли начал переговоры о мире. 28 апреля перемирие с Сардинском королевством было подписано. 15 мая в Париже был подписан мир с Сардинией. Сардинцам пришлось принять весьма суровые условия: Пьемонт обязывался не пропускать через свою территорию ничьих войск, кроме французских, снабжать французов; не заключать ни с кем союзов; уступал Франции графство Ниццу и всю Савойю; граница между Францией и Пьемонтом «исправлялась» в пользу французов.

Первая часть задачи была выполнена – австрийские войска остались в северной Италии без союзника. Армия Наполеона отбросила австрийцев к реке По, заставив их отступить к востоку от реки. Французы форсировали По и продолжили наступление. Все итальянские дворы охватила тревога, они боялись столь стремительного движения революционной армии. Герцог Пармский, который, собственно, и не воевал против французов, пострадал первым. Бонапарт не стал слушать его увещеваний и не признал его нейтралитета. Парма должна была выплатить контрибуцию в 2 млн. франков золотом и доставить 1700 лошадей.

Продвинувшись дальше, французская армия вышла к местечку Лоди, где была переправа через реку Адду. Этот важный пункт защищал 10-тыс. австрийский корпус. 10 мая 1796 года произошло знаменитое сражение при Лоди. Здесь Наполеон проявил своё бесстрашие в бою. Самый страшный бой шёл у моста, где 20 австрийских орудий и стрелки буквально сметали всё моста и около него. Наполеон возглавил гренадёрский батальон и взял мост, отбросив врага. Австрийцы потеряли около 2 тыс. убитыми и ранеными, 15 пушек.

15 мая французы вошли в Милан. В июне Бонапарт занял Модену, отряд Мюрата захватил Ливорно, а Ожеро занял Болонью. Под удар попало Тосканское герцогство. Бонапарт не обращал на нейтралитет итальянских государств никакого внимания. Он занимал города и деревни, реквизировал всё необходимое для армии. Забирал всё, что считал нужным, начиная от пушек, ружей и боеприпасов, заканчивая картинами мастеров эпохи Возрождения. Смотрел он снисходительно и на мародерство своих солдат, что приводило к мелким вспышкам недовольства местного населения, но до большого восстания дело не дошло. Большинство жителей итальянских государств видели в Наполеоне и его армии революционеров, несших идеалы свободы, равенства и братства, освободителей от австрийского владычества. К тому же Наполеон жестко реагировал на попытки сопротивления, ликвидируя их в зародыше. Когда в Луго (около Феррары) толпа убила 5 французских драгун, город покарали: было изрублено несколько сот человек, поселение отдали солдатам на разграбление.

Значительно усилив артиллерийский парк армии захваченными у австрийцев и нейтральных итальянцев орудиями и боеприпасами, Наполеон повел войска к крепости Мантуя. Эта крепость считалась одной из сильнейших в Европе. Начав осаду Мантуи, Наполеон получил известие, что на помощь к осажденным идёт 30-тыс. австрийская армия под началом талантливого генерала Вурмзера. Ситуация была опасной. Пьемонт отслеживал обстановку и при серьёзной неудаче Наполеона, мог перерезать коммуникации с Францией. Католическое духовенство и дворянство боялось революционной армии. Италию могло охватить антифранцузское восстание. Горожане и крестьяне, жестоко пострадавшие от грабежей и насилия, могли поддержать высшие сословия.

Наполеон послал против австрийской армии одного из своих лучших генералов – Массену. Но Вурмзер отбросил его. Отряд Ожеро также был отражен. Австрийцы, торжествуя победу, вошли в Мантую, сняв с неё осаду. Однако в это время Наполеон атаковал другую австрийскую группировку, которая действовала на сообщениях французов с Миланом и в ряде сражений, разгромил её. Вурмзер, узнав об этом, вышел из Мантуи и разбив несколько французских заслонов, 5 августа при Кастильоне встретился с Наполеоном. Австрийцы потерпели тяжёлое поражение. Французы совершили маневр, и вышли в тыл противнику. Вурмзер после ряда новых схваток, с остатками армии заперся в Мантуе. Французы возобновили осаду.

В Австрии для выручки Вурмзера и Мантуи в спешке снарядили новую армию под началом Альвинци, ещё одного австрийского военного таланта. 15-17 ноября 1796 года состоялось упорное и кровопролитное сражение при Арколе. Австрийцев было больше, чем французов, к тому же они сражались весьма хорошо, здесь были лучшие полки Австрийской империи. Один из главных боев произошел на Аркольском мосту, здесь повторилась ситуация как в сражении при Лоди. Французы трижды штурмовали мост, и трижды их с большими потерями отбрасывали. Тогда атаку со знаменем в руках возглавил Наполеон. Около него пало несколько солдат и адъютантов, но он уцелел. Мост был взят, и битва завершилась победой французской армии. Австрийцы были разбиты и отброшены.

14-15 января 1797 г. в битве при Риволи, Наполеон нанес решающее поражение австрийской армии. Альвинцы отступил и уже не помышлял об освобождении Мантуи. Через две с половиной недели, после победы у Риволи, крепость капитулировала. Наполеон повёл войска на север, угрожая уже собственно австрийским владениям. На итальянский фронт срочно был вызван эрцгерцог Карл. Это был один из лучших австрийских полководцев. В начале весны Наполеон разбил и Карла, отбросив его Бреннеру. В Вене даже началась паника: «Наполеон у ворот!» Поражения нескольких армий и лучших полководцев империи, потеря Северной Италии и угроза самой Австрии стали шоком для Венского двора. Имя Наполеона стало известным всей Европе.

Ещё до разгрома армии Карла, Наполеон покончил с Римом. Римский папа Пий VI смотрел на Наполеона как на исчадие ада и всячески помогал Австрии. После того как пала Мантуя и освободились войска, французский полководец повел армию в карательную экспедицию. В первом же сражении французы разгромили папскую армию. Наполеон занимал город за городом в Папской области. Города, монастыри и церкви были подвергнуты беспощадному разграблению. В Риме началась паника, состоятельные люди и высшее духовенство побежало в Неаполь. Папа стал умолять о мире. 19 февраля 1797 года в Толентино был подписан мирный договор. Рим утратил значительную и самую богатую часть своих владений, выплатил контрибуцию в 30 млн. франков золотом, отдал лучшие произведения искусства из своих музеев. В Рим Наполеон не вошёл и не стал смещать папу, чтобы не волновать католическую Италию, ему нужен был спокойный тыл, предстояла битва с амией эрцгерцога Карла. К тому же он уже тогда стал политиком и понимал роль Рима в управлении Европой.

В мае 1797 года Бонапарт самостоятельно, не дожидаясь посланников Директории, заключил Леобене перемирие с австрийцами. 17 октября 1797 года в Кампо-Формио был подписан мир между Францией и Австрией. Венецианская республика была уничтожена французами. Купеческая республика, имеющая многие столетия богатой истории, прекратила своё существование. Собственно Венеция отошла австрийцам, а владения на материке были присоединены к Цизальпинской республике, которая была создана и контролировалась французами.

Вена уступила берега Рейна и итальянские земли, занятые армией Наполеона. Директория закрывала глаза на генерала-политика, который столь вольно себя вел.

Австрийцы били Рейнскую армию Франции и самых лучших республиканских генералов, в том числе Моро. На Рейнскую армию уходило всё больше и больше денег, а толку было мало. Наполеон же, приняв толпу оборванцев, превратил её в первоклассную армию, которая громила одну за другой австрийские и итальянские армии. Наполеон ничего не требовал, наоборот, присылал в Париж миллионы золотом, и миллионы в произведениях искусства, награбленном добре. Он принудил могущественную Австрийскую империю просить мира. Ряд блестящих побед, взятие Мантуи, захват папских владений, окончательно сделали авторитет полководца непререкаемым.

С того самого времени, как Бонапарт разгромил монархический мятеж 13 вандемьера и вошел в фавор к Баррасу и другим сановникам, он не переставал убеждать их в необходимости предупредить действия вновь собравшейся против Франции коалиции держав - повести наступательную войну против австрийцев и их итальянских союзников и вторгнуться для этого в северную Италию. Собственно, эта коалиция была не новая, а старая, та самая, которая образовалась еще в 1792 г. и от которой в 1795 г. отпала Пруссия, заключившая сепаратный (Базельский) мир с Францией. В коалиции оставались Австрия, Англия, Россия, королевство Сардинское, Королевство обеих Сицилии и несколько германских государств (Вюртемберг, Бавария, Баден и др.). Директория, как и вся враждебная ей Европа, считала, что главным театром предстоящей весенней и летней кампании 1796 г. будет, конечно, западная и юго-западная Германия, через которую французы будут пытаться вторгнуться в коренные австрийские владения. Для этого похода Директория готовила самые лучшие свои войска и самых выдающихся своих стратегов во главе с генералом Моро. Для этой армии не щадились средства, ее обоз был прекрасно организован, французское правительство больше всего рассчитывало именно на нее.

Что касается настойчивых уговариваний генерала Бонапарта относительно вторжения из южной Франции в граничащую с ней северную Италию, то Директория не очень увлекалась этим планом. Правда, приходилось учитывать, что это вторжение могло быть полезным как диверсия, которая заставит венский двор раздробить свои силы, отвлечь свое внимание от главного, германского, театра предстоящей войны. Решено было пустить в ход несколько десятков тысяч солдат, стоявших на юге, чтобы побеспокоить австрийцев и их союзника, короля Сардинского. Когда возник вопрос, кого назначить главнокомандующим на этом второстепенном участке фронта войны, Карно (а не Баррас, как долго утверждали) назвал Бонапарта. Остальные директора согласились без труда, потому что никто из более важных и известных генералов этого назначения очень и не домогался. Назначение Бонапарта главнокомандующим этой предназначенной действовать в Италии («итальянской») армии состоялось 23 февраля 1796 г., а уже II марта новый главнокомандующий выехал к месту своего назначения.

Эта первая война, которую вел Наполеон, окружена была всегда в его истории особым ореолом. Его имя пронеслось по Европе впервые именно в этом (1796) году и с тех пор уже не сходило с авансцены мировой истории: «Далеко шагает, пора унять молодца!» - эти слова старика Суворова были сказаны именно в разгаре итальянской кампании Бонапарта. Суворов один из первых указал на поднимающуюся грозовую тучу, которой суждено было так долго греметь над Европой и поражать ее молниями.

Прибыв к своей армии и произведя ей смотр, Бонапарт мог сразу догадаться, почему наиболее влиятельные генералы Французской республики не очень добивались этого поста. Армия была в таком состоянии, что походила скорее на скопище оборванцев. До такого разгула хищничества и казнокрадства всякого рода, как в последние годы термидорианского Конвента и при Директории, французское интендантское ведомство еще никогда не доходило. На эту армию, правда, не очень много и отпускалось Парижем, но и то, что отпускалось, быстро и бесцеремонно разворовывалось. 43 тысячи человек жили на квартирах в Ницце и около Ниццы, питаясь неизвестно чем, одеваясь неизвестно во что. Не успел Бонапарт приехать, как ему донесли, что один батальон накануне отказался исполнить приказ о переходе в другой указанный ему район, потому что ни у кого не было сапог. Развал в материальном быту этой заброшенной и забытой армии сопровождался упадком дисциплины. Солдаты не только подозревали, но и воочию видели повальное воровство, от которого они так страдали.

Бонапарту предстояло труднейшее дело: не только одеть, обуть, дисциплинировать свое войско, но сделать это на ходу, уже во время самого похода, в промежутках между сражениями. Откладывать поход он ни за что не хотел. Его положение могло осложниться трениями с подчиненными ему начальниками отдельных частей этой армии вроде Ожеро, Массена или Серрюрье. Они охотно подчинились бы старшему или более заслуженному (вроде Моро, главнокомандующему на западногерманском фронте), но признавать своим начальником 27-летнего Бонапарта им казалось просто оскорбительным. Могли произойти столкновения, и стоустая казарменная молва на все лады повторяла, переиначивала, распространяла, изобретала, вышивала по этой канве всякие узоры. Повторяли, например, пущенный кем-то слух, будто во время одного резкого объяснения маленький Бонапарт сказал, глядя снизу вверх на высокого Ожеро: «Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если вы будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие». На самом деле, с самого начала Бонапарт дал понять всем и каждому, что он не потерпит в своей армии никакой противодействующей воли и сломит всех сопротивляющихся, независимо от их ранга и звания. «Приходится часто расстреливать», - мельком и без всяких потрясений доносил он в Париж Директории.

Бонапарт резко и немедленно повел борьбу с безудержным воровством. Солдаты это сейчас же заметили, и это гораздо больше, чем все расстрелы, помогло восстановлению дисциплины. Но Бонапарт был поставлен в такое положение, что откладывать военные действия до того, когда будет закончена экипировка армии, значило фактически пропустить кампанию 1796 г. Он принял решение, которое прекрасно сформулировано в его первом воззвании к войскам. Много было споров о том, когда именно это воззвание получило ту окончательную редакцию, в которой оно перешло в историю, и теперь новейшие исследователи биографии Наполеона уже не сомневаются, что только первые фразы были подлинны, а почти все остальное это красноречие прибавлено позже. Замечу, что и в первых фразах можно ручаться больше за основной смысл, чем за каждое слово. «Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены... Я хочу повести вас в самые плодородные страны в свете».

Бонапарт с первых же шагов считал, что война должна сама себя кормить и что необходимо заинтересовать непосредственно каждого солдата в предстоящем нашествии на северную Италию, не откладывать нашествия до того, как все нужное будет армией получено, а показать армии, что от нее самой зависит забрать силой у неприятеля все необходимое и даже больше того. Молодой генерал объяснялся со своей армией так только на этот раз. Он всегда умел создавать, усиливать и поддерживать свое личное обаяние и власть над солдатской душой. Сентиментальные россказни о «любви» Наполеона к солдатам, которых он в припадке откровенности называл пушечным мясом, ровно ничего не значат. Не было любви, но была большая заботливость о солдате. Наполеон умел придавать ей такой оттенок, что солдаты объясняли ее именно вниманием полководца к их личности, в то время как на самом деле он стремятся только иметь в руках вполне исправный и боеспособный материал.

В апреле 1796 г., начиная свой первый поход, Бонапарт был в глазах своей армии только способным артиллеристом, хорошо служившим два с лишком года тому назад под Тулоном, генералом, расстрелявшим в вандемьере бунтовщиков, шедших на Конвент, и только за это получившим свой командный пост в южной армии, - вот и все. Личного обаяния и безоговорочной власти над солдатом Бонапарт еще не имел. Он и решил подействовать на своих полуголодных и полуобутых солдат лишь прямым, реальным, трезвым указанием на материальные блага, ожидающие их в Италии.

Путешествие по «Карнизу» с 5 по 9 апреля 1796 г. прошло благополучно. Бонапарт очутился в Италии и немедленно принял решение. Перед ним были совместно действовавшие австрийские и пьемонтские войска, разбросанные тремя группами на путях в Пьемонт и Геную. Первое сражение с австрийским командующим Держанто произошло в центре, у Монтенотте. Бонапарт, собрав свои силы в один большой кулак, ввел в заблуждение австрийского главнокомандующего Болье, который находился южнее - на пути к Генуе, и стремительно напал на австрийский центр. В несколько часов дело кончилось разгромом австрийцев. Но это была только часть австрийской армии. Бонапарт, дав самый краткий отдых своим солдатам, двинулся дальше. Следующая битва (при Миллезимо) произошла через два дня после первой, и пьемонтские войска потерпели полное поражение. Масса перебитых на поле сражения, сдача пяти батальонов с 13 орудиями в плен, бегство остатков сражавшейся армии - таковы были результаты дня для союзников. Немедленно Бонапарт продолжил свое движение, не давая врагу оправиться и прийти в себя.

Военные историки считают первые битвы Бонапарта - «шесть побед в шесть дней» - одним сплошным большим сражением. Основной принцип Наполеона выявился вполне в эти дни: быстро собирать в один кулак большие силы, переходить от одной стратегической задачи к другой, не затевая слишком сложных маневров, разбивая силы противника по частям.

Проявилась и другая его черта - уменье сливать политику и стратегию в одно неразрывное целое: переходя от победы к победе в эти апрельские дни 1796 г., Бонапарт все время не упускал из виду, что ему нужно принудить Пьемонт (Сардинское королевство) поскорее к сепаратному миру, чтобы остаться лицом к лицу с одними австрийцами. После новой победы французов над пьемонтцами при Мондози и сдачи этого города Бонапарту пьемонтский генерал Колли начал переговоры о мире, и 28 апреля перемирие с Пьемонтом было подписано. Условия перемирия были весьма суровы для побежденных: король Пьемонта, Виктор-Амедей, отдавал Бонапарту две лучшие свои крепости и целый ряд других пунктов. Окончательный мир с Пьемонтом был подписан в Париже 15 мая 1796 г. Пьемонт всецело обязывался не пропускать через свою территорию ничьих войск, кроме французских, не заключать отныне ни с кем союзов, уступал Франции графство Ниццу и всю Савойю; граница между Францией и Пьемонтом сверх того «исправлялась» к очень значительной выгоде Франции. Пьемонт обязывался доставлять французской армии все нужные ей припасы.

Битва при Лоди

10 мая произошло знаменитое сражение под Лоди. Тут снова, как при марше по «Карнизу», Бонапарт нашел нужным рискнуть жизнью: самый страшный бой завязался у моста, и главнокомандующий во главе гренадерского батальона бросился прямо под град пуль, которыми австрийцы осыпали мост. 20 австрийских орудий буквально сметали картечью все на мосту и около моста. Гренадеры с Бонапартом во главе взяли мост и далеко отбросили австрийцев, которые оставили на месте около 2 тысяч убитыми и ранеными и 15 пушек. Немедленно Бонапарт начал преследование отступающего неприятеля и 15 мая вошел в Милан. Еще накануне этого дня, 14 мая (25 флореаля), он писал Директории в Париж: «Ломбардия принадлежит сейчас (Французской) республике».

В июне французский отряд под начальством Мюрата занял, согласно приказу Бонапарта, Ливорно, а генерал Ожеро занял Болонью. Бонапарт в середине июня лично занял Модену, затем наступила очередь Тосканы, хотя герцог Тосканский был нейтрален в происходившей франко-австрийской войне. Бонапарт не обращал на нейтралитет этих итальянских государств ни малейшего внимания. Он входил в города и деревни, реквизировал все нужное для армии, забирал часто и все вообще, что ему казалось достойным этого, начиная с пушек, пороха и ружей и кончая картинами старых мастеров эпохи Ренессанса.

Бонапарт смотрел на эти тогдашние увлечения своих воинов очень снисходительно. Дело дошло до мелких вспышек и восстаний. В Павии, в Луго, произошли нападения местного населения на французские войска. В Луго (недалеко от Феррары) толпа убила 5 французских драгун, за что город подвергся каре: изрублено было несколько сот человек, а город отдан был на поток и разграбление солдатам, которые перебили всех жителей, подозревавшихся во враждебных намерениях. Такие же жестокие уроки были даны и в других местах. Значительно усилив свою артиллерию пушками и снарядами, как взятыми у австрийцев с бою, так и отнятыми у нейтральных итальянских государств, Бонапарт двинулся дальше, к крепости Мантуе, одной из сильнейших в Европе по естественным условиям и по искусственно созданным укреплениям.

Бонапарт едва успел приступить к правильной осаде Мантуи, как узнал, что на помощь осажденной крепости спешит специально посланная для этого из Тироля 30-тысячная австрийская армия под начальством очень дельного и талантливого генерала Вурмзера. Эта весть необычайно ободрила всех врагов французского нашествия. А ведь за эту весну и лето 1796 г. к католическому духовенству и североитальянскому полуфеодальному дворянству, ненавидевшим самые принципы буржуазной революции, которые несла с собой в Италию французская армия, прибавились многие и многие тысячи крестьян и горожан, жестоко пострадавших от грабежей, чинимых армией генерала Бонапарта. Разгромленный и принужденный к миру Пьемонт мог возмутиться в тылу у Бонапарта и перерезать его сообщения с Францией.

16 тысяч человек Бонапарт предназначил на осаду Мантуи, 29 тысяч у него были в резерве. Он ждал подкрепления из Франции. Навстречу Вурмзеру он послал одного из лучших своих генералов - Массена. Но Вурмзер отбросил его. Бонапарт отрядил другого, тоже очень способного своего помощника, который еще до него был уже в генеральских чинах, - Ожеро. Но и Ожеро был отброшен Вурмзером. Положение становилось отчаянным для французов, и тут Бонапарт совершил свой маневр, который, по мнению и старых теоретиков и более новых, мог бы сам по себе обеспечить ему «бессмертную славу» (выражение Жомини), даже если бы тогда, в самом начале своего жизненного пути, он был убит.

Вурмзер уже торжествовал близкую победу над страшным врагом, уже вошел в осажденную Мантую, сняв с нее, таким образом, осаду, как вдруг он узнал, что Бонапарт со всеми силами бросился на другую колонну австрийцев, действовавших на сообщениях Бонапарта с Миланом, и в трех битвах их разбил. Это были сражения при Лонато, Сало и Брешии. Вурмзер, узнав об этом, вышел из Мантуи со всеми своими силами и, разбив заслон, поставленный против него французами под начальством Валлета, отбросив в ряде стычек еще и другие французские отряды, наконец 5 августа встретился под Кастильоне с самим Бонапартом и потерпел тяжкое поражение благодаря блестящему маневру, в результате которого часть французских войск вышла в тыл австрийцам.

После ряда новых сражений Вурмзер с остатками разбитой армии сначала кружил у верхнего течения Адидже, потом заперся в Мантуе. Бонапарт возобновил осаду. На выручку уже на этот раз не только Мантуи, но и самого Вурмзера в Австрии была снаряжена в спешном порядке новая армия, под начальством Альвинци, тоже (подобно Вурмзеру, эрцгерцогу Карлу и Меласу) одного из лучших генералов Австрийской империи. Бонапарт пошел навстречу Альвинци, имея 28 500 человек, оставив 8300 человек осаждать Мантую. Резервов у него почти не было, их не насчитывалось и 4 тысяч. «Генерал, который очень уж исключительно заботится перед сражением о резервах, непременно будет разбит», - это на все лады повторял всегда Наполеон, хотя он был, конечно, далек от отрицания огромного значения резервов в длительной войне. Армия Альвинци была значительно больше. Альвинци отбросил несколько французских отрядов в ряде стычек. Бонапарт велел эвакуировать Виченцу и еще несколько пунктов. Он сосредоточил около себя все свои силы, готовясь к решающему удару.

15 ноября 1796 г. начался, а вечером 17 ноября окончился упорный и кровопролитный бой при Арколе. Альвинци, наконец, столкнулся с Бонапартом. Австрийцев было больше, и сражались они с чрезвычайной стойкостью - тут были отборные полки Габсбургской монархии. Одним из самых важных пунктов был знаменитый Аркольский мост. Трижды французы бросались на штурм и брали мост и трижды с тяжкими потерями отбрасывались оттуда австрийцами. Главнокомандующий Бонапарт повторил в точности то, что он сделал за несколько месяцев до того при взятии моста в Лоди: он бросился лично вперед со знаменем в руках. Около него было перебито несколько солдат и адъютантов. Бой длился трое суток с небольшими перерывами. Альвинци был разбит и отброшен.

Больше полутора месяцев после Арколе австрийцы оправлялись и готовились к реваншу. В середине января 1797 г. наступила развязка. В трехдневной кровопролитной битве при Риволи 14 и 15 января 1797 г. генерал Бонапарт наголову разбил всю австрийскую армию, на этот раз тоже собранную, уже в подражание молодому французскому полководцу, в один кулак. Спасшись с остатками разбитой армии, Альвинци уже не смел и помыслить о спасении Мантуи и запертой в Мантуе армии укрывавшегося там Вурмзера. Через две с половиной недели после битвы при Риволи Мантуя капитулировала. Бонапарт обошелся при этом весьма милостиво с побежденным Вурмзером.

После взятия Мантуи Бонапарт двинулся на север, явно угрожая уже наследственным габсбургским владениям. Когда спешно вызванный на итальянский театр военных действий в начале весны 1797 г. эрцгерцог Карл был разбит Бонапартом в целом ряде сражений и отброшен к Бреннеру, куда отступил с тяжкими потерями, в Вене распространилась паника. Она шла из императорского дворца. В Вене стало известно, что спешно запаковывают и куда-то прячут и увозят коронные драгоценности. Австрийской столице угрожало нашествие французов. Ганнибал у ворот! Бонапарт в Тироле! Бонапарт завтра будет в Вене! Такого рода слухи, разговоры, возгласы остались в памяти современников, переживавших этот момент в старой богатой столице Габсбургской монархии. Гибель нескольких лучших австрийских армий, страшные поражения самых талантливых и способных генералов, потеря всей северной Италии, прямая угроза столице Австрии - таковы были тогда итоги этой годовой кампании, начавшейся в конце марта 1796 г., когда Бонапарт впервые вступил в главное командование французами. В Европе гремело его имя.

После новых поражений и общего отступления армии эрцгерцога Карла австрийский двор понял опасность продолжения борьбы. В начале апреля 1797 г. генерал Бонапарт получил официальное уведомление, что австрийский император Франц просит начать мирные переговоры. Бонапарт, следует заметить, сделал от себя все зависящее, чтобы окончить войну с австрийцами в такой благоприятный для себя момент, и, наседая со всей своей армией на поспешно от него отступающего эрцгерцога Карла, он в то же время извещал Карла о своей готовности к миру. Известно любопытное письмо, в котором, щадя самолюбие побежденных, Бонапарт писал, что если ему удастся заключить мир, то этим он будет гордиться более, «чем печальной славой, которая может быть добыта военными успехами». «Разве не достаточно убили мы народа и причинили зла бедному человечеству?» - писал он Карлу.

Директория согласилась на мир и только раздумывала, кого послать для ведения переговоров. Но пока она размышляла об этом и пока ее избранник (Карл) ехал в лагерь Бонапарта, победоносный генерал уже успел заключить перемирие в Леобене.

Но еще до начала леобенских переговоров Бонапарт покончил с Римом. Папа Пий VI, враг и непримиримый ненавистник Французской революции, смотрел на «генерала Вандемьера», ставшего главнокомандующим именно в награду за истребление 13 вандемьера благочестивых роялистов, как на исчадие ада и всячески помогал Австрии в ее трудной борьбе. Как только Вурмзер сдал французам Мантую с 13 тысячами гарнизона и с несколькими сотнями орудий и у Бонапарта освободились войска, прежде занятые осадой, - французский полководец отправился в экспедицию против папских владений.

Папские войска были разгромлены Бонапартом в первой же битве. Они бежали от французов с такой быстротой, что посланный Бонапартом в погоню за ними Жюно не мог их догнать в продолжение двух часов, но, догнав, часть изрубил, часть же взял в плен. Затем город за городом стали сдаваться Бонапарту без сопротивления. Он брал все ценности, какие только находил в этих городах: деньги, бриллианты, картины, драгоценную утварь. И города, и монастыри, и сокровищницы старых церквей предоставили победителю громадную добычу и здесь, как и на севере Италии. Рим был охвачен паникой, началось повальное бегство состоятельных людей и высшего духовенства в Неаполь.

Папа Пий VI, охваченный ужасом, написал Бонапарту умоляющее письмо и отправил с этим письмом кардинала Маттеи, своего племянника, и с ним делегацию просить мира. Генерал Бонапарт отнесся к просьбе снисходительно, хотя сразу же дал понять, что речь идет о полной капитуляции. 19 февраля 1797 г. уже был подписан мир с папой в Толентино. Папа уступал очень значительную и самую богатую часть своих владений, уплачивал 30 миллионов франков золотом, отдавая лучшие картины и статуи своих музеев. Эти картины и статуи из Рима, так же как еще раньше из Милана, Болоньи, Модены, Пармы, Пьяченцы, а позже из Венеции, были отправлены Бонапартом в Париж. Перепуганный до последней степени папа Пий VI моментально согласился на все условия. Сделать это ему было тем легче, что Бонапарт в его согласии нисколько и не нуждался.

Почему Наполеон уже тогда не сделал того, что он совершил несколько лет спустя? Почему он не занял Рим, не арестовал папу? Это объясняется, во-первых, тем, что еще предстояли мирные переговоры с Австрией, а слишком крутой поступок с папой мог взволновать католическое население центральной и южной Италии и создать этим для Бонапарта необеспеченный тыл. А, во-вторых, мы знаем, что за время этой блестящей первой итальянской войны с ее непрерывными победами над большими, могущественными армиями грозной тогда Австрийской империи у молодого генерала была одна такая бессонная ночь, которую он всю прошагал перед своей палаткой, впервые задавая себе вопрос, который раньше не приходил ему в голову: неужели всегда ему и впредь придется побеждать и завоевывать новые страны для Директории, «для этих адвокатов»?

Много лет должно было пройти и много воды и крови должно было утечь, пока Бонапарт рассказал об этом своем уединенном ночном размышлении. Но ответ на этот заданный себе тогда вопрос он, конечно, дал вполне отрицательный. И в 1797 г. 28-летний завоеватель Италии уже видел в Пие VI не запуганного, трепещущего хилого старика, с которым можно было сделать, что угодно: Пий VI был для Наполеона духовным повелителем многих миллионов людей в самой Франции, и всякий, кто думает об утверждении своей власти над этими миллионами, должен считаться с их суевериями. Наполеон на церковь в точном смысле этого слова смотрел как на удобное полицейско-духовное орудие, помогающее управлять народными массами; в частности католическая церковь, с его точки зрения, была бы особенно удобна в этом отношении, но, к сожалению, она всегда претендовала и продолжает претендовать на самостоятельное политическое значение, и все это в значительной степени оттого, что она обладает законченной и совершенной, стройной организацией и повинуется как верховному владыке папе.

Что касается именно папства, то к нему Наполеон относился как к выработавшемуся исторически и укрепившемуся почти двумя тысячелетиями чистейшему шарлатанству, которое выдумали в свое время римские епископы, ловко воспользовавшись благоприятными для них местными и историческими условиями средневековой жизни. Но, что и такое шарлатанство может быть серьезнейшей политической силой, это он понимал очень хорошо.

Смирившийся, потерявший лучшие свои земли, трепещущий папа уцелел пока в Ватиканском дворце. Наполеон не вошел в Рим; он поспешил, покончив дело с Пием VI. обратно в северную Италию, где нужно было заключить мир с побежденной Австрией.

Прежде всего нужно сказать, что и леобенское перемирие, и последовавший затем Кампо-Формийский мир, и все вообще дипломатические переговоры Бонапарт вел всегда по собственному своему произволению и вырабатывал условия тоже ни с чем, кроме своих соображений, не считаясь. Как это стало возможным? Почему это сходило ему с рук? Здесь прежде всего действовало старинное правило: «победителей не судят». Республиканских генералов (самых лучших, вроде Моро) австрийцы как раз в этом же 1796 году и в начале 1797 г. били на Рейне, а рейнская армия требовала и требовала денег на свое содержание, хотя с самого начала была хорошо экипирована. Бонапарт же с ордой недисциплинированных оборванцев, которую он превратил в грозное и преданное войско, ничего не требовал, а, напротив, посылал в Париж миллионы золотой монетой, произведения искусства, завоевал Италию, в бесчисленных боях уничтожая одну австрийскую армию за другой, принудил Австрию просить мира. Битва при Риволи и взятие Мантуи, завоевание папских владений - последние подвиги Бонапарта окончательно сделали непререкаемым его авторитет.

Леобен - это город в Штирии, австрийской провинции, которая в этой своей части находится в каких-нибудь 250 километрах от подступов к Вене. Но чтобы окончательно и формально утвердить за собой все желаемое в Италии, т. е. все уже завоеванное и все, что еще захочется подчинить своей власти на юге, и вместе с тем чтобы заставить австрийцев пойти на серьезные жертвы на далеком от Бонапарта западногерманском театре военных действий, где французам очень не везло, - необходимо было все-таки дать Австрии хоть какую-нибудь компенсацию. Бонапарт знал, что хотя его авангард и стоит уже в Леобене, но что доведенная до крайности Австрия будет яростно защищаться и что пора кончать. Где же взять эту компенсацию? В Венеции. Правда, Венецианская республика была вполне нейтральна и делала все, чтобы не дать никакого повода к нашествию, но Бонапарт решительно никогда не затруднялся в таких случаях. Придравшись к первому же попавшемуся поводу, он послал туда дивизию. Еще раньше этой посылки он в Леобене заключил с Австрией перемирие именно на таких основаниях: австрийцы отдавали французам берега Рейна и все свои итальянские владения, занятые Бонапартом, а взамен им была обещана Венеция.

Собственно, Бонапарт решил разделить Венецию: город на лагунах отходил к Австрии, а материковые владения Венеции - к той «Цизальпийской республике», которую завоеватель решил создать из главной массы занятых им итальянских земель. Конечно, эта новая «республика» являлась отныне фактически владением Франции. Оставалась небольшая формальность: объявить венецианскому дожу и сенату, что их государство, бывшее самостоятельным с момента своего основания, т. е. с середины V в., перестало существовать, так как это понадобилось генералу Бонапарту для успешного завершения его дипломатических комбинаций. Он даже и свое собственное правительство, Директорию, уведомил о том, что собирается сделать с Венецией, лишь когда уже начал приводить в исполнение свое намерение. «Я не могу вас принять, с вас каплет французская кровь», - написал он венецианскому дожу, умолявшему о пощаде. Тут имелось в виду, что на рейде в Лидо был кем-то убит один французский капитан. Но даже и предлога не требовалось, все было ясно. Бонапарт приказал генералу Барагэ д"Илье занять Венецию. В июне 1797 г. все было кончено: после 13 столетий богатейшая событиями самостоятельной исторической жизни купеческая республика прекратила свое существование.

Итак, в руках Бонапарта оказался тот богатый объект для дележа, которого только и недоставало для окончательного и выгоднейшего замирения с австрийцами. Но случилось так, что завоевание Венеции сослужило Бонапарту и еще одну, совсем уже неожиданную, службу.

В один майский вечер 1797 г. к главнокомандующему французской армией, генералу Бонапарту, находившемуся тогда в Милане, прибыла экстренная эстафета от подчиненного ему генерала Бернадотта из Триеста, уже занятого, по приказу Бонапарта, французами. Примчавшийся курьер передал Бонапарту портфель, а донесение Бернадотта объясняло происхождение этого портфеля. Оказывалось, что портфель взят у некоего графа д"Антрэга, роялиста и агента Бурбонов, который, спасаясь от французов, бежал из Венеции в Триест, но тут и попал в руки уже вошедшего в город Бернадотта. В этом-то портфеле и оказались поразительные документы. Чтобы понять все значение этой неожиданной находки, нужно хоть в нескольких словах напомнить о том, что в тот момент творилось в Париже.

Те слои крупнейшей финансовой, торговой буржуазии и землевладельческой аристократии, которые были как бы «питательной средой» вандемьерского восстания в 1795 г., вовсе не были и не могли быть разгромлены пушками Бонапарта. Разгромлена была лишь их боевая верхушка, руководящие элементы секций, выступавшие в этот день рука об руку с активными роялистами. Но эта часть буржуазии не переставала и после вандемьера находиться в глухой оппозиции к Директории.

Когда весной 1796 г. был раскрыт заговор Бабефа, когда призрак нового пролетарского выступления, нового прериаля, начал вновь жестоко тревожить собственнические массы в городе и в деревне, то побежденные в вандемьере роялисты снова приободрились и подняли голову. Но они снова ошиблись, как ошиблись в 1795 г., летом на Кибероне и в вандемьере в Париже; они снова не учли, что хотя массы новых землевладельцев желают в защиту своей собственности создания сильной полицейской власти, хотя новая разбогатевшая на распродаже национального имущества буржуазия готова принять монархию, даже монархическую диктатуру, но возвращение Бурбона поддержит, может быть, лишь ничтожнейшая доля крупнейшей буржуазии города и деревни, потому что Бурбон всегда будет дворянским королем, а не буржуазным, и с ним вернутся феодализм и эмиграция, которая потребует обратно свои земли.

И все-таки, так как роялисты были из всех контрреволюционных группировок лучше всех организованы, сплочены, снабжены активной помощью и средствами из-за границы, имели на своей стороне духовенство, они и на этот раз взяли в свои руки руководящую роль в подготовке низвержения Директории весной и летом 1797 г. Это и должно было в конечном счете погубить и на этот раз возглавляемое ими движение. Дело в том, что всякий раз частичные выборы в Совет пятисот давали ясный перевес правым, реакционным, иногда даже явственно роялистским элементам. Даже в самой Директории, находившейся под угрозой контрреволюции, были колебания. Бартелеми и Карно были против решительных мер, а Бартелеми и вообще тайно сочувствовал многому в поднимающемся движении. Остальные три директора - Баррас, Ребель, Ларевельер-Лепо - постоянно совещались, но не решались ничего предпринять, чтобы предупредить готовящийся удар.

Одним из обстоятельств, которые очень тревожили Барраса и его двух товарищей, не желавших без борьбы отдавать свою власть, а может быть, и жизнь и решившихся бороться всеми мерами, было то, что генерал Пишегрю, прославленный завоеванием Голландии в 1795 г., оказался в лагере оппозиции. Он был избран президентом Совета пятисот, главой высшей законодательной власти в государстве, и его предназначали в верховные руководители готовящегося нападения на республиканских «триумвиров» - так называли трех директоров (Барраса, Ларевельер-Лепо и Ребеля).

Таково было положение вещей летом 1797 г. Бонапарт, воюя в Италии, зорко следил за тем, что делается в Париже. Он видел, что республике грозит явная опасность. Сам Бонапарт республику не любил и вскоре республику задушил, но он вовсе не намерен был допустить эту операцию преждевременно, а самое главное, вовсе не желал, чтобы это пошло на пользу кому-либо другому. В бессонную итальянскую ночь он уже ответил себе, что не всегда ему суждено побеждать только в пользу «этих адвокатов». Но еще меньше он хотел побеждать в пользу Бурбона. Его тоже, как и директоров, беспокоило, что во главе врагов республики стоит один из популярных генералов - Пишегрю. Это имя могло в решающий миг сбить с толку солдат. Они могли пойти за Пишегрю именно потому, что верили в его искренний республиканизм, и могли не понять, куда он их ведет.

Теперь уже без труда можно представить себе, что должен был почувствовать Бонапарт, когда ему прислали из Триеста с такой поспешностью толстый портфель, отобранный у арестованного графа д"Антрэга, и когда в этом портфеле он нашел непререкаемые доказательства измены Пишегрю, тайных его переговоров с агентом принца Конде, Фош-Борелем, прямые свидетельства о давнем его предательском поведении относительно республики, которой он служил. Только одна маленькая неприятность несколько замедлила отправку этих бумаг прямо в Париж, к Баррасу. Дело в том, что в одной из бумаг (и притом в самой важной для обвинения Пишегрю) другой агент Бурбонов, Монгайар, между прочим рассказывал, что он побывают в Италии у Бонапарта в главной квартире армии и пытался с ним тоже вести переговоры. Хотя ничего больше и не было, кроме этих ничего не значащих строк, хотя Монгайар и мог под каким-нибудь предлогом действительно побывать под чужим именем у Бонапарта, но генерал Бонапарт решил, что лучше эти строки уничтожить, чтобы не ослаблять впечатления касательно Пишегрю. Он приказал доставить к себе д"Антрэга и предложил ему тут же переписать этот документ, выпустив нужные строки, и подписать его, грозя иначе расправиться с ним. Д"Антрэг мигом сделал все, что от него требовалось, и был спустя некоторое время выпущен (т. е. ему было устроено мнимое «бегство» из-под стражи). Документы вслед за тем были Бонапартом отправлены и доставлены Баррасу. Это развязало руки «триумвирам». Они не сразу опубликовали ужасающую бумагу, которую им доставил Бонапарт, но сначала подтянули особенно верные дивизии, затем подождали генерала Ожеро, которого спешно отрядил Бонапарт из Италии в Париж на помощь директорам. Кроме того, Бонапарт обещал прислать из вновь реквизированных в Италии денег 3 миллиона франков золотом для усиления средств Директории в предстоящий критический момент.

В 3 часа ночи 18 фрюктидора (4 сентября 1797 г.) Баррас приказал арестовать двух подозрительных по своей умеренности директоров; Бартелеми был схвачен, а Карно успел бежать. Начались массовые аресты роялистов, чистка Совета пятисот и Совета старейшин, за арестами последовала высылка их без суда в Гвиану (откуда не очень многие вернулись впоследствии), закрытие заподозренных в роялизме газет, массовые аресты в Париже и провинции. Уже на рассвете 18 фрюктидора всюду красовались огромные плакаты: это были напечатанные документы, подлинники которых, как сказано, прислал в свое время Бонапарт Баррасу. Пишегрю, председатель Совета пятисот, был схвачен и тоже увезен в Гвиану. Никакого сопротивления этот переворот 18 фрюктидора не встретил. Плебейские массы ненавидели, роялизм еще больше, чем Директорию, и открыто радовались удару, сокрушившему надолго старых приверженцев династии Бурбонов. А «богатые секции» на этот раз на улицу не вышли, хорошо помня страшный вандемьерский урок, который преподал им в 1795 г. при помощи артиллерии генерал Бонапарт.

Директория победила, республика была спасена, и победоносный генерал Бонапарт из своего далекого итальянского лагеря горячо поздравляют Директорию (которую он уничтожил спустя два года) со спасением республики (которую он уничтожит спустя семь лет).

Бонапарт был доволен событием 18 фрюктидора еще и в другом отношении. Леобенское перемирие, заключенное с австрийцами еще в мае 1797 г., так и оставалось перемирием. Австрийское правительство вдруг стало летом обнаруживать признаки бодрости и почти грозить, и Бонапарт прекрасно знал, в чем тут дело; Австрия, как и вся монархическая Европа, затаив дыхание, следила за тем, что разыгрывалось в Париже. В Италии ждали со дня на день свержения Директории и республики, возвращения Бурбонов и ликвидации поэтому всех французских завоеваний. 18 фрюктидора с разгромом роялистов, с публичным изобличением измены Пишегрю положило конец всем этим мечтаниям.

Генерал Бонапарт стал резко настаивать на скорейшем подписании мира. Из Австрии был послан для переговоров с Бонапартом искусный дипломат Кобенцль. Но тут коса нашла на камень. Кобенцль во время долгих и трудных переговоров жаловался своему правительству, что редко можно встретить «такого сутягу и такого бессовестного человека», как генерал Бонапарт. Здесь еще больше, чем когда-либо, обнаружились дипломатические способности Бонапарта, по мнению многих источников той эпохи, не уступавшие его военному гению. Только раз он поддался одному из тех припадков ярости, которые впоследствии, когда он уже чувствовал себя владыкой Европы, овладевали им часто, но теперь пока еще были внове. «Ваша империя - это старая распутница, которая привыкла, чтобы все ее насиловали... Вы забываете, что Франция победила, а вы побеждены... Вы забываете, что вы тут со мной ведете переговоры, окруженные моими гренадерами...» - бешено кричал Бонапарт. Он швырнул об пол столик, на котором стоял привезенный Кобенцлем драгоценный фарфоровый кофейный сервиз, подарок австрийскому дипломату от русской императрицы Екатерины. Сервиз разбился вдребезги. «Он вел себя, как сумасшедший», - доносил об этом Кобенцль. 17 октября 1797 г. в местечке Кампо-Формио был подписан наконец мир между Французской республикой и Австрийской империей.

Почти все то, на чем настаивал Бонапарт и в Италии, где он побеждал, и в Германии, где австрийцы вовсе не были еще побеждены французскими генералами, было им достигнуто. Венеция, как и желал Бонапарт, послужила компенсацией Австрии за эти уступки на Рейне.

Бурным ликованием встретили в Париже весть о мире. Страна ждала торгового и промышленного оживления. Имя гениального военного вождя было у всех на устах. Все понимали, что война, проигранная прочими генералами на Рейне, была выиграна одним Бонапартом в Италии и что этим был спасен также и Рейн. Официальным, официозным и совсем частным печатным и устным восхвалениям победоносного генерала, завоевателя Италии, не было конца. «О, могущественный дух свободы! Ты один мог породить... итальянскую армию, породить Бонапарта! Счастливая Франция!» - восклицал в своей речи один из директоров республики, Ларевельер-Лепо.

Между тем Бонапарт наскоро заканчивал организацию новой вассальной Цизальпинской республики, куда включил часть завоеванных им земель (прежде всего Ломбардию) Другая часть его завоеваний была непосредственно присоединена к Франции. Наконец, третья часть (вроде Рима) оставлена была до поры до времени в руках прежних государей, но с фактическим подчинением их Франции. Бонапарт организовал эту Цизальпинскую республику так, что при видимости существования совещательного собрания представителей из состоятельных слоев населения вся фактическая сила должна была находиться в руках французской оккупационной военной власти и присланного из Парижа комиссара. Ко всей традиционной фразеологии об освобождении народов, о братских республиках и т д. он относился с самым откровенным презрением. Он ничуть не верил тому, что в Италии есть хоть сколько-нибудь значительное число людей, которые были бы охвачены тем энтузиазмом к свободе, о котором он сам говорил в своих воззваниях к населению завоевываемых им стран.

Расправа над непокорной Павией

Во всех этих случаях действовала вполне планомерная политика Наполеона, которой он держался всегда: ни одной бесцельной жестокости и совсем беспощадный массовый террор, если это ему было нужно для подчинения завоеванной страны. Он уничтожил в завоеванной Италии всякие следы феодальных прав, где они были, он лишил церковь и монастыри права на некоторые поборы, он успел за те полтора года (с весны 1796 до поздней осени 1797 г.), которые он провел в Италии, ввести кое-какие законоположения, которые должны были приблизить социально-юридический строй жизни северной Италии к тому, который успела выработать буржуазия во Франции. Зато он тщательно и аккуратно эксплуатировал все итальянские земли, где только побывал, много миллионов золотом он отправил Директории в Париж, а вслед за этим и сотни лучших творений искусства из итальянских музеев и картинных галерей. Не забыл он и лично себя и своих генералов: они вернулись из похода богатыми людьми. Однако, подвергая Италию такой беспощадной эксплуатации, он понимал, что как ни трусливы (по его мнению) итальянцы, но что очень любить французов (армию которых они же и содержали из своих средств) им не за что и что даже их долготерпению может наступить внезапный конец. Значит, угроза военным террором - главное, что может на них действовать в желательном для завоевателя духе.

Ему еще не хотелось покидать завоеванную страну, но Директория ласково, однако очень настойчиво звала его после Кампо-Формио в Париж. Директория назначила его теперь главнокомандующим армии, которая должна была действовать против Англии. Бонапарт уже давно почуял, что Директория начала его побаиваться. «Они завидуют мне, я это знаю, хоть они и курят фимиамом под моим носом; но они меня не одурачат. Они поспешили назначить меня генералом армии против Англии, чтобы убрать меня из Италии, где я больше государь, чем генерал», - так оценивал он свое назначение в доверительных беседах.

7 декабря 1797 г. он прибыл в Париж, а 10 декабря был триумфально встречен Директорией в полном составе в Люксембургском дворце. Несметная толпа народа собралась у дворца, самые бурные крики и рукоплескания приветствовали Наполеона, когда он прибыл к дворцу. Речи, которыми встретили его Баррас, первенствующий член Директории, и другие члены Директории, и лукавый, дальше всех проникающий мыслью в будущее, умный и продажный министр иностранных дел Талейран, и остальные сановники, восторженные славословия толпы на площади - все это принималось 28-летним генералом с полным наружным спокойствием, как нечто должное и нисколько его не удивляющее. В душе он никогда особой цены восторгам народных толп не придавал: «Народ с такой же поспешностью бежал бы вокруг меня, если бы меня вели на эшафот», - сказал он после этих оваций (конечно, не во всеуслышание).

Едва приехав в Париж, Бонапарт принялся проводить через Директорию проект новой большой войны: в качестве генерала, назначенного действовать против Англии, он решил, что есть место, откуда можно грозить англичанам более успешно, чем на Ла-Манше, где их флот сильнее французского. Он предложил завоевать Египет и создать на Востоке подступы и плацдармы для дальнейшей угрозы английскому владычеству в Индии.

Не сошел ли он с ума? - спрашивали себя в Европе многие, когда уже летом 1798 г. узнали о совершившемся, потому что строжайшая тайна окружала до той поры новый план Бонапарта и обсуждение этого плана весной 1798 г. в заседаниях Директории.

Но то, что казалось издали обывательскому уму фантастической авантюрой, на самом деле тесно связывалось с определенными и стародавними устремлениями не только революционной, но и дореволюционной французской буржуазии. План Бонапарта оказался приемлемым.

Описание кампании

Директория считала Итальянский фронт второстепенным, основные действия предполагалось проводить в Германии . Однако Бонапарт своими успехами в Италии сделал свой фронт главным в кампании -1797 годов . Прибыв к месту назначения в Ниццу , Наполеон нашёл южную армию в плачевном состоянии: те средства, что отпускались на содержание солдат, разворовывались. Голодные, разутые солдаты представляли собой скопище оборванцев. Наполеон действовал жёстко: приходилось прибегать к любым средствам вплоть до расстрелов, чтобы прекратить воровство и восстановить дисциплину. Экипировка ещё не была закончена, когда он, не желая упускать время, обратился к солдатам с воззванием, указав в нём, что армия войдёт в плодородную Италию, где не будет недостатка в материальных благах для них, и выступил в поход.

Описание театра боевых действий

Итальянский театр представлял низменную долину реки По , окаймлённую с северо-запада и юго-запада Альпами , а на юге - Лигурийскими Апенинами . Река По, протекающая с запада на восток, представляет серьёзную преграду, с рядом крепостей по обоим её берегам. Долина По делится на 2 части: северную равнинную, сравнительно населённую и богатую; она пересечена в меридиональном направлении левыми притоками По, представляющими естественные оборонительные линии; и южную - меньшую по площади, заполненную горными отрогами, доходящими иногда (Страделла) до реки По; эта часть менее богата и слабее населена. Лигурийские Апенины круто спускаются к морю, образуя приморскую полосу Ривьеру ; к северу склоны их положе, чем к югу. Из Ривьеры в долину По вели важнейшие дороги: из Ниццы в Кунео , из Савоны в Кераско и Алессандрию и из Генуи в Алессандрию (шоссе). Береговая дорога (Корниш), служащая сообщением с Францией, была размыта и не обеспечена с моря.

Положение сторон

На Итальянском театре находилось 2 французские армии: альпийская Келлермана (20 тысяч человек), на которую было возложено обеспечение горных проходов со стороны Пьемонта , и генерала Бонапарта. Против Келлермана находился герцог Аостский с 20 тысячами человек; против Бонапарта австро-сардинская армия Больё . К началу кампании положение армии Бонапарта было следующее. Дивизия Лагарпа занимала Савону, имея бригаду Червони у Вольтри; дивизия Массены - в Финале; дивизия Ожеро - у Лоано; дивизия Серюрье - в Гарессио; конница Кильмена - на правом берегу реки Вара. Всего около 32 тысяч человек. Кроме того, французские войска занимали проходы Тенде и Коль-де-Сериз и частью были расположены на берегу моря. Но эти части в состав армии не входили. Таким образом, 32 тысячи были расположены на протяжении около 45 километров.

Положение войск Больё: сардинский отряд генерала Колли (15 тысяч человек) и отряд австрийцев генерала Проверы (5 тысяч человек) занимали фронты: Мондови , Чеву , Монтеноте (40 километров); остальные войска в 2 группах: правое крыло Аржанто (14 тысяч человек): Овада - Акви - Алессандрия - Тортона (50 километров), левое Себотендорфа (16 тысяч человек) - в треугольнике Лоди - Павия - Пьяченца (по фронту около 45 километров).

Планы сторон

Больё предполагал вторгнуться в Ривьеру и отбросить французов за реку Вар . С этой целью Колли и Аржанто должны были двинуться в южном направлении к Апенинам, а Больё с левым крылом - через Бокетский проход и окрестности Генуи - в Ривьеру. План был сложен, армия дробилась, удар ослаблялся. Со своей стороны, Бонапарт решил прорвать растянутое расположение союзников и затем обратиться на Колли или на Больё. Таким образом, обе армии решили наступать.

Больё предполагал начать кампанию 10 апреля, для того, чтобы дать время подтянуться Себотендорфу к Нови , но, получив сведение о движении французов к Вольтри, решил, не ожидая сосредоточения сил, 10 батальонов и 2 эскадрона двинуть к Бокето на Геную, куда отряд прибыл в начале апреля. Колли же оставался в Чеве с авангардом у Миллезимо, Аржанто занимал пространство от Картемилии до Овадо (40 километров), Себотендорф - на походе из Тортоны в Геную.

В это время французская армия сосредоточивалась: 3 дивизии к Савоне, 4-я - к Лоано. Бонапарт, во исполнение своего плана, оставил Серюрье перед Колли, полубригаду против Больё, а с остальными войсками двинулся через Апенины против Аржанто. Перейдя Альпы по так называемому «карнизу» приморской горной гряды под пушками английских судов, Бонапарт 9 апреля 1796 года вывел свою армию в Италию.

Начало боев

Между тем, 10 апреля австрийцы перешли в наступление: Больё атаковал Червони у Бокето, оттеснил его, но не преследовал; в это время Аржанто двигался несколькими колоннами по направлению к Савоне; сначала он имел успех, но, наткнувшись на редут у М.-Леджино и не получая сведений о Больё, решил расположиться у Монтеноте. Здесь у Аржанто было около 7 тысяч человек, Бонапарт же сосредоточил 24 тысячи человек; 11 и 12 апреля произошли бои , после которых австрийцы отступили в беспорядке. Больё, боясь за сообщения, вместо энергичного наступления на Савону, чем облегчил бы положение Аржанто, решил сосредоточиться у Акви, с целью преградить здесь путь неприятелю. Помимо этого, он назначил для сосредоточения войск Аржанто - Дего, пункт, значительно ближе находившийся к неприятельскому расположению, чем к своему, а Колли совсем остался без указаний.

Разбив Аржанто, Бонапарт оставил против него дивизию Лагарпа, а сам обратился против Проверы и 13 апреля легко сбил австрийцев с высот Миллезимо. Сам Провера с 500 человек заперся в замке Коссария, где и капитулировал. Тогда Бонапарт, убедившись в ничтожности сил Проверы, снова обратился против Аржанто на Дего и 14 апреля овладел этим пунктом. При таких обстоятельствах Больё отказался от наступления, оказавшись в крайне тяжёлом положении: войска Аржанто и Проверы уничтожены, и неприятель овладел пунктами в центре его расположения.

Теперь Бонапарту оставалось обратиться против Колли. Дивизии Лагарпа было приказано наблюдать за Больё, а дивизии Серюрье и Ожеро и конница были направлены на Чеву (Серюрье - долиной Танаро, а Ожеро и конница - через Миллезимо), дивизия Массены, для атаки левого фланга Колли - в Монбаркаро. Колли занимал сильную позицию Чева - Пегадиора. 17 апреля французы заставили Колли оставить позицию, 18 апреля отбросили его с позиции Сен-Михель, а 22 апреля разбили при Мондови. Туринское правительство уполномочило Колли заключить перемирие и отказаться от дальнейших действий и обязалось продовольствовать французскую армию за время её пребывания в Пьемонте. Были подписаны выгодные Франции перемирие (28 апреля 1796 года) и мир (15 мая 1796 года) с Сардинским королевством, а австрийцы остались в северной Италии без союзника.

Лишившись союзника, Больё не мог уже бороться с Бонапартом, у которого было ещё около 30 тысяч человек, а потому решил ограничиться обороной Ломбардии и выжидать прибытия подкреплений. Уничтожив мосты на По, он расположил армию кордоном от Лумелло до Сомма, на протяжении 30 вёрст, и резерв за правым флангом, у Валеджио, прикрыв армию аванпостами от Верчелли по течению реки Сезии и реки По до Павии, на протяжении 80 километров. Таким образом, Больё отказался не только от активной обороны, но и от разведки. На решение уничтожить мосты и держать резервы за правым флангом, очевидно, повлияло то обстоятельство, что Бонапарт выговорил себе у сардинцев свободу перехода у Валенцы. Крупным недостатком расположения Больё было оставление без защиты дефиле у Страделлы, где шла единственная дорога к переправам у Пьяченцы и Кремоны. Бонапарт выбрал для переправы окрестности Пьяченцы, так как это выводило его в обход левого фланга Больё и на его сообщения, открывая Милан и магазины, и угрожало Парме и Модене, заставляя их стать на сторону директории. Безопасность этой операции обеспечивалась расположением Больё.

Распоряжения Бонапарта: дивизия Лагарпа направлялась через Тортону к Вогере, Массена - в Алессандрию, Серюрье должен был расположиться против Валенции; Ожеро направлен в Тортону. 3 мая дивизии должны были достигнуть назначенных пунктов. По прибытии их на места Бонапарт приказал Массене и Серюрье, оставаясь на месте, демонстрировать против Валенции, Далеману с вновь образованным из всех гренадерских рот и конницы авангардом выступить 5 мая из Вогеры и идти на Кастеджио к Пьяченце; за ним должны были следовать Лагарп и Ожеро. Обращает на себя внимание образцовая организация этого марша: благодаря эшелонированию войск, легко было сосредоточить их в случае переправы Больё; избегалось скопление на переправе и противник вводился в заблуждение.

Больё уже 4 мая, не видя перед собою наводки мостов, стал опасаться за свой левый фланг и отрядил к Фомбио Липтая с 7 батальонами и 6 эскадронами; 6 мая он окончательно убедился, что перед ним лишь демонстрация, но всё же не решился сосредоточить к левому флангу большую часть сил и поддержать Липтая, а послал лишь 3 батальона и 2 эскадрона; кроме того, выделил 4 батальона и 2 эскадрона для прикрытия Милана, 6 батальонов и 6 эскадронов в Павию, с целью перевести магазины в Лоди; с остальными же 7 батальонами и 12 эскадронами передвинулся в Белгиозо.

8 мая Далеман атаковал Липтая на укреплённой позиции у Фомбио и вынудил его к отступлению к Пичигетоне и Кремоне. К вечеру 8 мая дивизия Ожеро окончила переправу у Пиаченцы, сюда подходил Серюрье и на другой день должен был прибыть Массена. Таким образом, переправа была обеспечена. Больё, решивший отступить, побоялся переправиться через Адду у Пичигетоне и приказал войскам форсированным маршем следовать на Лоди, Крему и Кремону, оставив у Лоди Себотендорфа в виде арьергарда, с приказанием защищать переправу в течение 24 часов. 9 мая Бонапарт двинулся к Лоди и, отбросив австрийцев за Минчио, 15 мая вступил в Милан.

Здесь он занялся устройством тыла и реорганизацией армии. Было сформировано 4 дивизии и 5-я авангардная (Кильменя). 25 мая Бонапарт перешёл в наступление против Больё, который решил обороняться за рекой Минчио.

Положение сторон к 30 мая: Кильмень дошёл до Кастильоне, Ожеро занял Лонато, Массена - Монтекиаро, Серюрье - на его правом фланге - всего около 25 тысяч человек. Армия Больё занимала расположение от Пескьеры до Гоито. На правом фланге - Мелас, в центре - Себотендорф, на левом фланге - Колли, то есть около 25 тысяч войск были разбросаны на несколько десятков километров.

На реке Минчио было 3 переправы: у крепости Пескьеры, у Боргетто и Гоито. Самая важная была у Пескьеры, так как движение через неё отрезывало Больё от Тироля, но она обеспечивалась крепостью. У Гоито тоже было небезопасно, в виду близости крепости Мантуи; поэтому Бонапарт решил, выставив против Пескьеры и Гоито заслоны, переправиться у Боргетто. Больё не ожидал здесь переправы, поэтому французы встретили здесь лишь 3 батальона и 10 эскадронов, и переправа удалась. Больё отступил вверх по Адижу, а затем в Тироль. Однако наступать далее ввиду слабой численности французских войск Бонапарт не мог; кроме того, нельзя было оставлять в тылу крепость Мантую и враждебно настроенное к французам население. Поэтому он ограничился наблюдением в сторону Больё, обложил Мантую и занялся устройством тыла.

Первое наступление австрийцев для освобождения Мантуи

В виду событий на Итальянском театре, гофкригсрат решил усилить армию Больё. К 20 мая подошли 16 батальонов и 8 эскадронов, затем из состава Рейнской армии прибыл Вурмзер с 19 батальонами и 18 эскадронами, принявший в конце мая от Больё командование армией. К 20 июля у Вурмзера собралось 80 тысяч человек, не считая гарнизона Мантуи (13 тысяч человек). У Бонапарта в это время было около 56 тысяч человек, из которых 10 тысяч в тылу и 11 тысяч под Мантуей. Таким образом, для действий в поле у него оставалось 35 тысяч человек.

Вурмзер решил наступать с целью освобождения Мантуи и изгнания французов из Ломбардии. Из Тироля в Ломбардию вели 3 пути: по восточному берегу Гардского озера к Мантуе (шоссе), самый лучший и удобный; по западному берегу того же озера несколько дорог, но из них одна разработанная выводила к Креме, то-есть на коммуникационные линии французов; и на Бассано - наименее важный. Пути были разделены непреодолимыми преградами.

Бонапарт, зная об усилении австрийцев и их намерениях, расположил войска следующим образом. Дивизия Соре должна была преградить наступление противника по пути к западу от Гардского озера и прикрыть сообщения с Миланом; дивизия Массены занимала Верону и Пескьеру и наблюдала пространство от Гардского озера до реки Адижа; Ожеро был на реке Адиж, между Вероной и Леньяго; дивизия Деспинуа и кавалерия Кильменя стояли у Ровербеллы, составляя резерв. Армия была растянута на 120 километров.

Вурмзер решил наступать следующим образом: к западу от Гардского озера должна была двинуться колонна Квоздановича (18 тысяч человек) на Сало и Брешию, с целью отрезать французскую армию от Милана; главные силы - колонны Меласа и Давыдовича (26 тысяч человек) - к востоку от Гардского озера, по обоим берегам реки Адижа, и должны были соединиться у Риволи; и ещё левее - Мессарош (5 тысяч человек) через Бассано к Виченце (кружной дорогой). Такой организацией наступления Вурмзер раздробил силы, которые могли соединиться лишь в сфере неприятельского расположения. При этом Бонапарту представлялся удобный случай действовать по внутренним операционным линиям, так как он имел значительное превосходство сил по сравнению с каждой из отдельных колонн неприятеля.

29 июля австрийцы перешли в наступление. Квозданович овладел Сало (цитадель осталась в руках французов), захватил Брешию и переправы на реке Кьезе. Таким образом, он стал на сообщениях Бонапарта. Но при этом сам разбросал свои силы более, чем на 25 километров. В это же время Мелас овладел (29 июля) Риволи. Узнав о неудачах Соре и Массены, Бонапарт свой резерв и дивизию Ожеро частью направил для усиления Соре, а частью расположил у Ровербеллы, на позиции, для преграждения пути Меласу к Мантуе. Общее же его положение в это время было тяжёлое. Был собран военный совет, на котором большинство высказалось за отступление за реку Олио, но Ожеро советовал перейти в наступление. Бонапарт решил наступать.

Для обеспечения сообщений он сосредоточил большую часть сил на правом берегу Минчио, чтобы затем, задерживая Вурмзера, обрушиться на Квоздановича. Если бы оказалось невозможным удержать Вурмзера, предполагалось отступить к Кремоне. Вместе с тем, для увеличения сил, Бонапарт решил снять осаду Мантуи и бросить свой осадный парк - мера смелая и решительная, обнаружившая в молодом полководце способность выбирать для действий важнейшую цель и для её достижения жертвовать второстепенным. Дивизия Серюрье, осаждавшая Мантую, частью была направлена для обеспечения сообщений, а частью для усиления Массены и Ожеро. Соре должен был овладеть Сало и Деспинуа, а Ожеро - переправами на Кьезе и наступать к Брешии. Массена служил резервом у Лонато. Французы перешли в наступление, овладели Сало, Брешией и переправами на Кьезе; наступление Квоздановича приостановилось. Опасаясь за сообщения, он сосредоточил силы у Говардо. Таким образом, сообщения Бонапарта были обеспечены.

Между тем, Вурмзер наступал главными силами крайне медленно, пройдя расстояние от Риволи до Гоито (40 километров) за 5 дней. Бонапарт, не предполагая такой нерешительности Вурмзера, опасался за своё положение, так как небольшой отряд Вурмзера уже перешёл Минчио, а Квозданович подходил к Кьезе. Решив разбить неприятельские колонны каждую в отдельности, Бонапарт выставил заслоном против Вурмзера дивизии Ожеро и Кильменя в Монтекиаро, а Соре, Деспинуа и Массену направил против Квоздановича. 3 августа французы атаковали отдельные колонны Квоздановича при Сало, Говардо, Лонато и Дезенцано и нанесли им ряд поражений; 4 августа расстроенные войска Квоздановича были отброшены к северу от Гардского озера. Это создало для Вурмзера весьма тяжёлое положение. Переправившись у Гоито 3 августа, Вурмзер оставался на месте 4 августа, рассчитывая 5 августа, продвинув часть сил к Лонато, соединиться с Квоздановичем. Но в это время Квозданович был уже в полном отступлении.

Между тем, Бонапарт, оставив наблюдать за Квозданович отряд Гюо, сосредоточил остальные силы против Вурмзера и нанёс ему поражение при Кастильоне. Вурмзер отступил за Минчио, но французы, овладев Пескьерой, заставили его отойти в Тироль. В течение этой операции австрийцы потеряли около 13 тысяч человек и 71 орудие. Действия их отличаются крайней медлительностью, нерешительностью и пассивностью. Большой их ошибкой явилось назначение пунктов соединения колонн в сфере неприятельского расположения. В действиях Бонапарта мы видим: правильную постановку стратегических целей, непреклонную решимость в достижении их и искусное сосредоточение и группировку сил соответственно обстановке. Отбросив неприятеля, французы вновь обложили Мантую и заняли в общих чертах своё прежнее расположение.

Второе наступление австрийцев

Директория, желая покончить войну, настаивала, чтобы Бонапарт развил свой успех наступлением в Тироль, где он должен был соединиться с Журданом, в то время удачно действовавшим на Рейне. С другой стороны, и австрийцы, опасаясь вторжения Бонапарта, также желая освободить Мантую, решили предпринять новое наступление. План их заключался в том, чтобы, не повторяя прежних ошибок, не разбрасывать сил, но с другой стороны, дабы своим сосредоточенным движением через Триент, не обнажать сообщений на других направлениях - наступать в 2 колоннах: долиной реки Бренты (до Бассано) должен был идти Вурмзер с 21 тысячью человек; в это время Давыдович с 19 тысячами должен был оборонять доступы в Тироль. Когда же Вурмзер переправится через реку Адиж, Давыдович, оставив отряд для прикрытия Тироля, должен был двинуться на соединение с ним.

К этому времени во французской армии насчитывалось до 70 тысяч человек, но из них, в виду враждебно настроенного населения в тылу, было выделено 20 тысяч человек для охраны и 10 тысяч составляли блокадный корпус. Таким образом, для действий в поле у Бонапарта оставались около 40 тысяч человек. Бонапарт решил наступать, избрав направление на Триент. Выступление было назначено 2 сентября. Дивизия Вобуа была направлена западнее Гардского озера, Массена - по реке Адижу, Ожеро - правее последнего - горами. Связь между колоннами Вобуа и Массены поддерживалась флотилией на Гардском озере. 4 сентября Массена и Вобуа овладели Ровередо и достигли Кальциано. 5 сентября ими был занят Триент.

Узнав о движении Бонапарта против Давыдовича, Вурмзер предполагал двинуться в тыл французам и сосредоточил войска у Бассано. Но в это время Бонапарт двигался уже против него со стороны Триента. Вурмзер при этом известии хотел отступить в Каринтию, но в этом случае он не успел бы притянуть к себе 10 тысяч Мессароша, который шёл впереди его к Вероне и был уже за Монтебелло; оставалось и Вурмзеру продолжать движение в том же направлении. В довершение всего, 8 сентября утром Бонапарт, отбросив отряды австрийцев, на плечах их ворвался в лагерь при Бассано , где произвёл переполох. Только ночью Вурмзер, собрав что было у Монтебелло, присоединился к Мессарошу. Отсюда он двинулся на Леньяго, овладел им и 11 сентября переправился через реку Адиж.

Между тем, Бонапарт уже разгадал намерение Вурмзера войти в Мантую, а потому приказал блокирующему отряду уничтожить мосты, дивизию Массены двинул на Арколе, где он переправился в ночь с 10 на 11 сентября, а Ожеро - на Леньяго. Но Массена не успел предупредить Вурмзера, не задержали его и войска Серюрье, осаждавшие Мантую. Вурмзеру удалось соединиться с гарнизоном крепости; но войска в крепость он не ввёл вследствие разразившихся в ней болезней, а расположил на позиции вне её.

13 сентября Массена безуспешно атаковал лагерь Вурмзера; 15 сентября Бонапарт, сосредоточив войска, атаковал имперцев и вынудил их укрыться в крепости. За 14 дней операции у австрийцев выбыло из строя 27 тысяч человек, и они потеряли 75 орудий и 22 знамени. Французы потеряли 7,5 тысяч. Таким образом, вместо того, чтобы выручить крепость, Вурмзер бесполезным усилением её гарнизона ускорил её падение: через 16 дней гарнизон начал питаться кониной и в нём развились сильные болезни.

Третье наступление австрийцев

В это время на германском театре дела для французов складывались неудачно; в политике Итальянских государств произошёл переворот, также неблагоприятный Франции. В таком положении последняя готова была прекратить войну, но Австрия, подстрекаемая Англией, отвергла все мирные предложения и в течение 1 месяца вновь создала армию для вторжения в Северную Италию; численность этих войск в октябре 1796 года доходила до 50 тысяч человек, но они были неудовлетворительно организованы и плохо снабжены. Командование над ними принял генерал-фельдмаршал Альвинци; начальником штаба был полковник Вейротер. Армия Альвинци была разделена на 2 группы: Тирольскую (20 тысяч человек), под командованием Давыдовича, и Фриульскую (30 тысяч человек) - Квоздановича; последняя действовала под непосредственным руководством Альвинци. Главные силы должны были начать наступление в конце октября, от Фриуля через Бассано к Вероне (2 колоннами); колонна Давыдовича - от Триента по Адижу на соединение с предыдущими у Вероны. Действия должны были начаться атаками Бассано и Триента 3 ноября.

У Бонапарта в это время было около 41 тысячи человек, но для действий в поле едва насчитывалось 32 тысячи; блокадный корпус Кильменя состоял из 9 тысяч. Дивизия Вобуа находилась в Триенте и на реке Лависе, Массена и Маккар - на Бренте, Ожеро - в Вероне и на нижнем Адиже; кавалерия Дуга - между Адижем и Минчио. После тщетной попытки заставить Вурмзера капитулировать, Бонапарт решает, несмотря на 23-тысячный неприятельский гарнизон в тылу, наступать и предупредить соединение колонн противника. Для этого он приказывает Вобуа с 10 тысячами задерживать Давыдовича, а сам с 23 тысячами бросается на Альвинци, к Бассано; Кильмень в это время остаётся под Мантуей.

2 ноября Вобуа перешёл в наступление; в это время Давыдович двигался от Неймарка к реке Лависе. Сначала Вобуа имел небольшой успех, но затем, после сосредоточения войск Давидовичем, ему пришлось отступить на Триент, а с 4-го по 5-е ноября и на Калиано. Здесь два дня он отбивался от Давыдовича, но, наконец, после непрерывных и утомительных боев, вынужден был отступить к Риволи, потеряв половину отряда. 8 ноября Давыдович был у Ровередо, 9 ноября - у Ала, где получил известие об усилении Вобуа дивизией Массены, между тем как к Вобуа прибыл лишь сам Массена, посланный сюда Бонапартом узнать о положении дел. Давыдович теряет несколько дней, боясь атаковать Вобуа на Риволийской позиции.

В это время в главных силах австрийцев положение было следующее: 4 ноября главные силы подошли к Бренте, Квозданович - к Бассано и Провера к Фонте-Нови. Здесь Альвинци решил ждать Давыдовича. Массена, в виду громадного превосходства австрийцев, отступил к Виченце; тогда 5 ноября Бонапарт идёт во главе дивизии Ожеро на помощь к нему и атакует 6 ноября Альвинци при Бассано. Результат боя оказался нерешительный. На другой день Бонапарт повторил атаку, но, узнав об очищении Вобуа Триента, признал своё положение опасным и отошёл с главными силами к Вероне, став на правом берегу Адижа. Альвинци медленно следовал за ним, сделав в 5 дней лишь 60 километров, и только 11 ноября прибыл к Вилланову. Между тем, убедившись в бездействии Давыдовича и гарнизона Мантуи, Бонапарт, оставив против них лишь по 4 тысячи человек, с остальными силами (около 20 тысяч) решил перейти в наступление против Альвинци. 12 ноября он атаковал последнего на позиции у Кальдиеро.

Обстановка благоприятствовала французам, и они имели сначала успех, но затем, с прибытием к противнику подкреплений, французам пришлось отступить. Положение Бонапарта стало весьма затруднительным: перед ним стоял Альвинци с 25 тысячами, в 2 переходах - Давыдович с 16 тысячами и в тылу - 23-тысячный гарнизон Мантуи. Оставаться в этом положении было рискованно: Давыдович или Вурмзер, опрокинув заслоны, могли выйти в тыл французам; отступить за реку Минчио - значило добровольно отказаться от всех успехов, а между тем австрийцы без боя достигали цели - освобождения Мантуи; Альвинци, присоединив к себе Давыдовича и Вурмзера, имел бы уже до 60 тысяч и тогда мог бы вынудить французов совсем очистить долину реки По.

В виду этого Бонапарт составляет смелый план, рассчитанный на нерешительный характер противника. Видя бездеятельность Давыдовича, он оттягивает половину блокадного корпуса Кильменя к Вероне, а сам с дивизиями Ожеро и Массены решает переправиться через Адиж и выйти на сообщения Альвинци. 15, 16 и 17 ноября Бонапарт ведёт упорное сражение в окрестностях Арколе, закончившееся полным отступлением австрийцев к Вилланова. Давыдович только 17 ноября атаковал Вобуа, которого отбросил на Буссоленго. Но этот успех оказался уже запоздалым: в это время Бонапарт уже мог поддержать Вобуа, приказав Ожеро наступать левым берегом Адижа, а Массене правым - к Виллафранке, куда отошёл и Вобуа.

Между тем, Давыдович не преследовал Вобуа: 18 ноября он простоял на Риволийской позиции, а 19 ноября, узнав о поражении Альвинци, ушёл вверх по Адижу. Со своей стороны, Альвинци, узнав о победе Давыдовича, решил вновь занять Кальдиеро, а Давыдовичу приказал вновь занять Риволи. Но к Риволи уже подходил Бонапарт; 21 ноября Давыдович был атакован Массеной, а Ожеро появился у него в тылу. При таких обстоятельствах он с трудом отступил на Ровередо. Это вынудило и Альвинци отказаться от дальнейших попыток к наступлению и отойти к северу.

Четвёртое наступление австрийцев

После этих событий Франция, утомлённая беспрерывными войнами, предложила Австрии мир, но последняя не считала своё положение безвыходным: у Альвинци было ещё 40 тысяч человек; в силу договора Неаполитанский король обязывался выставить ещё 15 тысяч человек, Вурмзер ещё держался в Мантуе, хотя положение крепости было ужасно: больных было до 10 тысяч человек, ежедневно умирало по 100 человек. В виду этого гофкригсрат в январе 1797 года приказал Альвинци во что бы то ни стало начать наступление для освобождения Мантуи. Прибывшие подкрепления усилили его армию до 45 тысяч, из которых 28 тысяч должны были спуститься по долине Адижа, в то время как Баялич с 6 тысячами должен был произвести демонстрацию к Вероне, а Провера с 9 тысячами с той же целью наступать к Леньяго, а при удаче - и для подачи помощи Вурмзеру.

Между тем, Бонапарт тоже получил около 12 тысяч человек подкреплений и имел для действий в поле около 37 тысяч человек: Жубер (10 тысяч) стоял от Буссоленго до Риволи, Ожеро (11 тысяч) - от Леньяго до Вероны, Массена (9 тысяч) - от Вероны до Буссоленго, кавалерия Дуга - в Виллафранке, 2 тысячи Виктора - в Кастельнуово и Гоито. 10 тысяч человек Серюрье блокировали крепость.

7 января начал наступление Провера из Падуи, оттеснил посты Ожеро, но двигался столь медленно и нерешительно, что нетрудно было разгадать, что это лишь демонстрация. Также вяло наступал и Баялич: 12 января он подошёл к Сан-Михелю (близ Сан-Мартино), но был отброшен авангардом Массены к Виченце. 12 января Бонапарт получил сведение и о наступлении главных сил противника. Альвинци наступал шестью колоннами: пятью по правому берегу Адижа и одной по левому, для обеспечения фланга и связи с Баяличем. 12 января Бонапарт сосредоточил значительную часть сил к Риволи и в боях нанёс поражение австрийцам. Он уже готовился преследовать Альвинци, как получил сведение о движении Проверы, который направился к Мантуе на помощь Вурмзеру. Тогда, поручив преследование Жуберу, Бонапарт с дивизией Массены двинулся через Ровербеллу к Мантуе. Между тем, Провера утром 15 января был уже около Мантуи, но попытка его прорваться через циркум- и контрвалационные линии не увенчалась успехом, а на следующий день он был окружён подоспевшими колоннами Бонапарта и сложил оружие.

15 января Альвинци возобновил атаку на Риволи, но неудачно. Узнав о переправе Проверы, он хотел опять двинуться вперёд, но неудача Проверы заставила его, оставив 8 тысяч в Тироле, отступить для обороны Бренты и прикрытия Фриуля. Но и этого ему не удалось выполнить. 25 января движение Массены от Вероны через Виченцу и Ожеро от Леньяго на Падую вынудило его отступить за Пиаве. 29 января Жубер овладел позицией у Калиано и 30 января вступил в Триент. Между тем, 2 февраля Вурмзер сдал Мантую.

Падение Мантуи развязало руки французам, которые поджидали подкреплений, чтобы перейти в наступление. Австрийская армия тоже получила подкрепление, и командование над ней принял эрцгерцог Карл, на которого была возложена задача не допустить вторжения Бонапарта в пределы Австрии.

Между тем, последний решил в марте перейти в наступление. Из Ломбардии вели в Австрию 2 пути: через Триент в долину Дуная и из Бассано через Фриуль в долину Дравы. Бонапарт, силы которого доходили теперь до 76 тысяч человек, разделил их на 2 группы: большая (43 тысячи), состоявшая из дивизий Массены, Бернадота, Гюо и Серюрье и кавалерии Дуга, под его личным командованием, и 18 тысяч - под командованием Жубера; остальные войска оставались в тылу.

Австрийцы расположились: Квозданович с 16 тысячами защищал Тирольскую дорогу, а 20 тысяч эрцгерцога Карла - дорогу на Фриуль, на линии Тальяменто, с передовыми постами на Пиаве. По плану Бонапарта, Жубер должен был оттеснить Квоздановича, затем двинуться к реке Драве и к Виллаху, где соединиться с Бонапартом. Сам Бонапарт должен был наступать против эрцгерцога Карла, тесня его 3 дивизиями, а Массена должен был обойти его правый фланг по Фриульской дороге на Тарвис, где и соединиться с Бонапартом.

10 марта французская армия начала наступление: главные силы - через Пиаве, Конглиано, Сачиле, Парденоне, Вальвазоне; 16 марта они перешли Тальяменто, а Массена занял Тарвис. Главные силы австрийцев после неудачных боев у Тарвиса и Градиска отступили за Изонцо, затем на Клагенфурт, где ожидали подкреплений.

Наступление Бонапарта в 1797 году в пределы Австрии, хотя и победоносное, сильно ослабило его армию. Австрийский главнокомандующий, отступая к источникам военных средств империи, находился в более выгодных условиях. Бонапарт, углубившись в неприятельскую страну и пройдя от Мантуи до Вилаха более 300 километров, в надежде на содействие корпуса Жубера и Рейнской армии Моро, не имел, однако, о них никаких сведений. Войска его, ослабленные отделением гарнизонов в тылу армии и форсированными маршами, составляли лишь 30 тысяч человек, в случае же присоединения Жубера могли возрасти до 45 тысяч; но зато отозвание Жубера из Тироля подвергало сообщения всей итальянской армии явной опасности. Кругом создавалось положение, не благоприятное французам. Венгры готовились организовать поголовное вооружение; жители Иллирии восстали против французов. Венецианский сенат, пользуясь удалением Бонапарта, старался подавить демократическую партию и возбуждал народ к поголовному восстанию. Одно какое-либо неудачное действие французского полководца могло удвоить силы его врагов и уничтожить результаты славного похода. В таких обстоятельствах необходимо было на что-нибудь решиться: либо отступать как можно скорее за Альпы, либо продолжать наступление. Надеясь на содействие Рейнской и Рейнско-Мозельской армий Моро и Гоша, которое ему было обещано Директорией, Бонапарт решил наступать.

Удачные действия Массены 29 марта 1797 года у Клагенфурта заставили эрцгерцога Карла отступить далее, приближаясь к своей базе. В таком положении были дела, когда 31 марта Бонапарт получил от Директории известие о том, что французские войска, действующие на Рейне, до сих пор ещё находятся на левом берегу реки и что на помощь он рассчитывать не может. Предоставленный собственным силам, Бонапарт не мог уже помышлять о завоевании Вены и решил ограничить цель действий заключением мира, которого желала вся Франция. В тот же день вечером он предложил Карлу заключить перемирие. «Ежели мне удастся, - писал Бонапарт, - сохранить этим перемирием жизнь хотя одного человека, то я буду гордиться этой заслугой более, чем всей горестной славою, приобретённою мною на военном поприще». Эрцгерцог, изъявляя те же чувства, отказался, однако, от прекращения действий на том основании, что открытие мирных переговоров не было поручено ему. В таких обстоятельствах, чтобы не дать австрийцам усилиться и бездействием не поднять их дух, Бонапарту оставалось одно: наступать.

1 апреля французы вынудили арьергард австрийцев к дальнейшему отступлению. 7 апреля французские войска вступили в Леобен и в этот же день прибыли туда, в качестве парламентёров, посланные Карлом к Бонапарту начальник штаба австрийской армии генерал-лейтенант Бельгард и несколько других генералов.

Жубер наступал на Ботцен и Бриксен; 5 апреля он двинулся в долину Дравы и 8 апреля соединился с Бонапартом у Виллаха.

Столь решительные и успешные действия французов, угрожавшие вторжением во внутренние области империи, побудили австрийцев начать с Францией мирные переговоры. Следствием переговоров было заключение 7 апреля перемирия на 5 дней и о занятии войсками Бонапарта всей страны до горного хребта Земмеринг. 9 апреля главная квартира Бонапарта была переведена в Леобен. 18 апреля там были подписаны прелиминарные условия мирного договора между Австрией и Французской республикой - Бонапарт самостоятельно, не дожидаясь посланника Директории Кларка, заключил в Леобене договор с австрийцами. В конце апреля военные действия прекратились.. Собственно Венеция , расположившаяся на лагунах, отошла австрийцам, владения на материке были присоединены к Цизальпинской республике. Также Австрия получила Истрию, Фриуль и Далмацию.

Первый итальянский поход - поход французских революционных войск в итальянские земли во главе с Наполеоном Бонапартом . Именно тогда он впервые во всём блеске проявил полководческий гений.

Ход кампании

Директория считала Итальянский фронт второстепенным, основные действия предполагалось проводить в Германии . Однако Бонапарт своим успехами в Италии сделал свой фронт главным в кампании - годов. Прибыв к месту назначения в Ниццу , Наполеон нашёл южную армию в плачевном состоянии: те средства, что отпускались на содержание солдат, разворовывались. Голодные, разутые солдаты представляли собой скопище оборванцев. Наполеон действовал жёстко: приходилось прибегать к любым средствам вплоть до расстрелов, чтобы прекратить воровство и восстановить дисциплину. Экипировка ещё не была закончена, когда он, не желая упускать время, обратился к солдатам с воззванием, указав в нём, что армия войдёт в плодородную Италию, где не будет недостатка в материальных благах для них, и выступил в поход. Перейдя Альпы по так называемому «Карнизу» приморской горной гряды под пушками английских судов, Бонапарт 9 апреля года вывел свою армию в Италию. Он разгромил в нескольких сражениях разрозненные австрийские и сардинские войска, после чего было подписаны выгодные Франции перемирие (28 апреля ) и мир (15 мая ) с Сардинским королевством, а австрийцы остались в северной Италии без союзника. После этого в ряде сражений им были разгромлены главные силы австрийцев и занята вся северная Италия. Австрийский генералитет ничего не смог противопоставить молниеносным маневрам французской армии, нищей, плохо экипированной, но воодушевлённой революционными идеями и предводительствуемой Бонапартом. Она одерживала одну победу за другой: Монтенотте , Лоди , Кастильоне , Арколе , Риволи . Итальянцы восторженно встречали армию, несущую идеалы свободы, равенства, избавлявшую от австрийского владычества. Однако были случаи стычек между французами и местным населением, возмущённым грабежами. Бонапарт жестоко наказывал сопротивлявшихся. Австрия потеряла все свои земли в Северной Италии, где была создана союзная с Францией Цизальпинская республика . После взятия Мантуи Наполеон направил свои войска в Папскую область . В первом же сражении французы разгромили войска Папы. Наполеон занимал город за городом. В Риме началась паника. Папа Пий VI капитулировал и подписал мир 19 февраля года в Толентино на условиях Бонапарта: Папская область отдавала большую и богатейшую часть владений и уплачивала выкуп в размере 30 млн. золотых франков. Наполеон не вошёл в Рим, опасаясь слишком крутыми мерами всколыхнуть в своём тылу католическое население Италии. Имя Бонапарта гремело по всей Европе. Французская армия угрожала уже австрийским землям. В мае 1797 года Бонапарт самостоятельно, не дожидаясь посланника Директории Кларка, заключил в Леобене перемирие с австрийцами. В качестве компенсации Австрия получила часть Венецианской республики , уничтоженной французами: на рейде в Лидо был убит неизвестными французский капитан, что послужило формальным поводом для ввода в город в июне 1797 года дивизии под командованием генерала Барагэ д"Илье . Собственно Венеция , расположившаяся на лагунах, отошла австрийцам, владения на материке были присоединены к Цизальпинской республике. Австрийцы взамен отдавали берега Рейна и итальянские земли, занятые Наполеоном. Опасаясь, что австрийцы в надежде на падение режима Директории откажутся от соблюдения условий Леобенского перемирия, Бонапарт требовал скорейшего подписания полного мира. Посланный венским двором опытнейший дипломат Кобенцль не добился от Наполеона никаких уступок и 17 октября 1797 года в Кампо-Формио был заключён мир между Францией и Австрией.

Битвы первой итальянской кампании 1796-97гг.

• Сражение при Миллезимо
• Сражение под Лоди
• Осада Мантуи
• Сражение при Роверетто (4 сентября 1796 г.)

Литература

• Тарле Е. В. Наполеон. - Мн.: Беларусь, 1992, с.с. 31 - 50.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Итальянский поход Наполеона Бонапарта" в других словарях:

Боевые действия французских войск под командованием генерала Наполеона Бонапарта против австро сардинских войск в Северной Италии во время войны Франции 1792 97 с 1 й коалицией европейских держав [Австрия, Великобритания, Пруссия (до… …

Боевые действия франц. войск под команд. ген. Наполеона Бонапарта против австро сардинских войск в Сев. Италии во время войны Франции с 1 й коалицией европ. гос в (1792 97). В 1796 франц. командование планировало нанести силами армий ген. Ж. Б.… …

ИТАЛЬЯНСКИЙ ПОХОД БОНАПАРТА 1796 97, во время войны Франции против 1 й антифранцузской коалиции европейских держав 1792 97. В апреле 1796 французская армия Наполеона Бонапарта разбила сардинские войска и Сардиния заключила мир. 10 мая французские … Энциклопедический словарь

1796 97, во время войны Франции против первой антифранцузской коалиции европейских держав (1792 97). В апреле 1796 французская армия под командованием Наполеона Бонапарта разбила сардинские войска и Сардиния заключила мир. 10 мая французские… … Энциклопедический словарь

- (Banca Commerciale Italiana) акционерный коммерческий банк Италии (90% капитала принадлежит государству). Основан в 1894. Правление в Милане. Более 400 отделений и агентств в стране, 24 представительства (в т. ч. в Москве), 9 отделений и 33… … Большой Энциклопедический словарь

Война Первой коалиции (1793 1797) Сражение при Вальми (20 сентября 1792 г.) Осада Тулона (1793) Битва при Ваттиньи 1793) Битва при Гандсхооте (6 8 сентября 1793 г.) Битва при Флерюсе (1794) (26 июня 1794 г.) Базельский мирный… … Википедия

- (Rivoli) селение в Сев. Италии восточнее оз. Гарда, у к рого 13 15 янв. 1797 произошло сражение в ходе Итальянского похода Бонапарта 1796 97. В нач. янв. австр. войска (28 тыс.) под команд. фельдм. Й. Альвинци выступили шестью колоннами из р на… … Советская историческая энциклопедия

Клаузевиц (Clausewitz) Карл (1.6.1780, Бург, около Магдебурга, ‒ 16.11.1831, Бреслау, ныне Вроцлав, Польша), немецкий военный теоретик и историк, прусский генерал. Родился в семье акцизного чиновника. С 1792 в прусской армии. Окончил Всеобщее… … Большая советская энциклопедия

- (Clausewitz) Карл (1.6.1780, Бург, около Магдебурга, 16.11.1831, Бреслау, ныне Вроцлав, Польша), немецкий военный теоретик и историк, прусский генерал. Родился в семье акцизного чиновника. С 1792 в прусской армии. Окончил Всеобщее военное … Большая советская энциклопедия

I Италия (Italia) Итальянская Республика (La Repubblica Italiana). I. Общие сведения И. государство на юге Европы в центральной части Средиземноморья. Берега И. омываются морями: на З. Лигурийским и Тирренским, на Ю.… … Большая советская энциклопедия