Анонимно пожалуйста! Я с детства истошно верю во все непознанное и таинственное, да и в собственной практике у меня случилось немало того, что хотелось бы объяснить, с одной стороны, а с другой - не сталкиваться с этим вообще больше никогда. Увы, то ли человек я такой, что притягиваю всякое такое, то ли мне просто везёт на всякую чертовщину.
Случилось это в январе перед Крещенскими праздниками. Все родные разъехались по своим делам, я осталась в квартире одна. Я всегда адекватно относилась к одиночеству и никогда не боялась оставаться одна. Да, раньше никогда и не задумывалась, что что-то может произойти со мной в знакомой с детства квартире.
Вот и в этот раз, оставшись в одиночестве, почитав на ночь журналы, я спокойно уснула. Проснулась часа в два ночи от того, что кто-то стучал в окно соседней комнаты. Звук стучавших костяшек руки по стеклу пластикового стеклопакета ни с чем не спутаешь. Я прислушалась, думая, что мне всё-таки показалось. Прошло минут пять, я успокоившись начала засыпать. Но стук в оконное стекло опять повторился, ещё громче чем в первый раз.
Я села на кровать. Дверь в соседнюю комнату была закрыта. Эта была комната брата и он, уезжая, обычно закрывал её на ключ, оставляя его в замочной скважине с моей стороны. Пойти посмотреть, кто стучит ночью в окно на четвёртом этаже, мне, естественно, не пришло даже в голову. Тут я мельком взглянула на своё окно. Пришла мысль, если Это стучит в окно соседней комнаты, что ему стоит постучать в окно моей. От этой мысли у меня сжалось сердце, и я почувствовала приступ удушья от страха. Зажмурившись, я подскочила к своему окну и задвинула плотно шторы. Всёж не так страшно будет. Моё воображение рисовало уже что-то ужасное, похожее сразу на всех монстров из просмотренных мной за всю жизнь ужастиков.
Стук раздался вновь. Но на этот раз в дверь соседней комнаты изнутри. Я в ужасе подошла к двери и вынула ключ из замочной скважины, благодаря брата за его привычку закрывать свою комнату на ключ. Я стояла перед дверью и чувствовала, что там, за дверью, стоит что-то или кто-то и затаившись выжидает, что я предприму в следующий момент.
От нахлынувшего на меня ужаса, я даже не могла думать. Прошло минут пять стука не было. Потом послышались царапающие звуки, как будто дверь пытались открыть с той стороны, пытаясь поддеть её пальцами. От шока у меня закружилась голова и тошнота подступила к горлу.
Вообщем, я поступила, как в традиционных фильмах ужасов - закрылась в ванной комнате и протряслась там до утра.
Попутно вспоминая, что всегда в комнате брата я себя чувствовала не комфортно и лишний раз туда старалась не заходить.
Что же это было? Я задаюсь этим вопросом по сей день. Прочитала много литературы, у меня появилось много предположений, но чтобы это ни было, я не хочу ещё раз пережить подобную ночь.
Здравствуйте ребята... Каждый день я вас читаю.. И вот я все таки решилась написать свою историю... Каждый день я воспоминания того случая лезут ко мне и меня начинает трясти... Может если кто-нибудь услышит меня, мне станет легче... Случилось это чуть больше года назад. Я была на учебе и вечером возвращалась домой. А моя сестра только выезжала на свидание и т.к. когда она будет возвращаться, транспорт ходить не будет, она попросила меня, чтобы мои друзья ее отвезли домой... Дело шло в ночи, я дала номер ей своего друга Паши(ему было по пути с работы), и он с ней созвонился и договорились они, что он ее добросит до дома... А я в то время решила после учебы еще задержаться и провести время со своим новым парнем Игорем... И пришла моему новому парню идея пойти всем вместе в клуб на ночь... Но перед этим мне нужно было зайти домой... Подъехали мы значит к дому и тут Игорь мне говорит, что сначала пусть выйдет моя сестра(которую на тот момент недавно мой друг довез до дома) и тогда только я смогу зайти домой. Чтобы мы его не нагрели и не сбежали. Я позвонила сестре и сказала так то так, Игорь какую-то чушь несет, наверно обкурился.. И она мне сказала ты зайди, соберемся и поедем в клуб.. В общем в итоге, Игорю стало без разницы, он взял и поехал! Но ехали мы совсем не в клуб, а в какой то лес! Там на горке стоял дом... Меня трясло, было страшно очень.. Игорь мне говорит: что меня не тронет, т.к. у него есть жена! Вы представляете какой шок я тогда пережила... А встречались мы с ним всего неделю тогда... Зашли мы значит в этот дом, а там было много его друзей.. Я все поняла... Я не смогла никак противостоять его друзьям.. Их было больше 2х человек... Знаете наверно как говорят "пустить по кругу". А сам Игорь не притронулся, он просто пошел спать... Может вы мне не поверите... Я не заставляю... Мне просто до сих пор от того случая страшно... от одного воспоминания трясет... Я спасла свою сестру от этого кошмара, слава Богу, что она не пострадала вместе со мной. Ведь у нее отношений с мужчинами интимных не было еще тогда. Она даже не догадывается об этом, а кроме нее у меня никого нет.. Только мои животные и все... Прошло уже больше года, а мне до сих пор очень плохо, я как представлю, что моя сестра могла бы быть там вместе со мной... Мне тяжело хранить это все в себе очень.. Сняться кошмары до сих пор,я вскакиваю по среди ночи.. Я вообще по ночам почти не сплю... Как я тогда ушла домой.. Они просто все легли спать,я и пошла себе.. пешком.. там не далеко было... А после этого боялась из дома даже выйти.. Поначалу не выходила, думала следить будут.. Но нет.никто не следил за мной..Я сменила все номера и маршруты... Спасибо Господи, что я живая, что с моей сестрой тогда не случилось этого...
Невероятные факты
Военная история знает много случаев жестокости, коварства и предательства.
Одни случаи поражают своей масштабностью, другие - своей верой в абсолютную безнаказанность, очевидно одно: по некоторым причинам, некоторые люди, попавшие в суровые военные условия почему-то решают, что им закон не писан, и они вправе распоряжаться чужими судьбами, заставляя людей страдать.
Ниже представлены одни из самых жутких реальностей, происходивших в военное время.
1. Детские фабрики нацистов
На фото ниже показан обряд крещения маленького ребёнка, который был "выведен" путём арийской селекции .
Во время обряда один из эсэсовцев держит над малышом кинжал, а новоиспечённая мама даёт нацистам клятву верности .
Важно отметить, что этот малыш был один из десятков тысяч младенцев, участвовавших в проекте "Lebensborn". Однако, не все детки получали жизнь на этой детской фабрике, некоторые похищались, и их там только растили.
Фабрика истинных арийцев
Нацисты полагали, что арийцев со светлыми волосами и голубыми глазами мало в мире, поэтому и было принято решение, кстати, теми же людьми, которые были ответственны за Холокост, о запуске проекта "Lebensborn", занимавшегося выведением чистокровных арийцев , которые в будущем должны были пополнить нацистские ряды.
Селить детей планировалось в красивых домах, которые были присвоены после массового истребления евреев.
А начиналось всё с того, что после оккупирования Европы активно поощрялось среди эсэсовцев смешение с коренными жителями. Главное, чтобы численность нордической расы росла.
Беременных незамужних девушек, в рамках программы "Lebensborn", размещали в дома со всеми удобствами, где они рожали и растили своих детей. Благодаря такой заботе в годы войны удалось вырастить от 16 000 до 20 000 нацистов.
Но, как впоследствии выяснилось, такого количества оказалось недостаточно, поэтому были приняты другие меры. Фашисты стали насильно отнимать у матерей детей, обладавших нужным цветом волос и глаз.
Стоит добавить, что многие из присвоенных детей были сиротами . Конечно, светлый цвет кожи и отсутствие родителей - это не оправдание деятельности нацистов, но, тем не менее, в то тяжелейшее время у детей было что поесть и крыша над головой.
Некоторые родители отдавали своих детей, чтобы не закончить жизнь в газовой камере. Тех же, которые максимально подходили под заданные параметры, отбирали буквально сразу же, без лишних уговоров .
При этом не проводилось никаких генетических экспертиз, детей отбирали, основываясь лишь на визуальной информации. Отобранных включали в программу, или же они направлялись в какую-то немецкую семью. Те, которые не подошли, заканчивали свою жизнь в концентрационных лагерях.
Поляки говорят о том, что из-за этой программы, страна лишилась около 200 000 детей. Но вряд ли когда-либо удастся узнать точную цифру, потому как многие детишки успешно освоились в немецких семьях.
Жестокость во время войны
2. Венгерские ангелы смерти
Не думайте, что только фашисты зверствовали во время войны. Пьедестал извращённых военных кошмаров с ними делили обычные венгерские женщины.
Оказывается, чтобы совершать преступления вовсе не обязательно нести службу в армии. Эти милые хранительницы домашнего фронта, объединив свои усилия, отправили на тот свет почти триста человек.
Началось всё во время Первой мировой войны. Именно тогда многие женщины, проживающие в деревне Нагирёв, мужья которых ушли на фронт, начали вовсю интересоваться расположившимися недалеко военнопленными союзнических армий.
Женщинам нравились такого рода интрижки, военнопленным, судя по всему, тоже. Но, когда их мужья начали возвращаться с войны, стало происходить что-то ненормальное. Один за одним солдаты умирали . Из-за этого деревня получила название "район убийств".
Убийства начались в 1911 году, именно тогда в селе появилась повитуха по имени Фузекас (Fuzekas). Она и научила женщин, оставшихся временно без мужей, избавляться от последствий контактов с любовниками.
После того, как солдаты стали возвращаться с войны, повитуха предложила жёнам варить липкую бумагу, предназначенную для уничтожения мух, чтобы получить мышьяк, а затем добавлять его в еду.
Мышьяк
Таким образом они смогли совершить огромное количество убийств, а безнаказанными женщины оставались благодаря тому, что деревенский чиновник был братом повитухи , и во всех свидетельствах о смерти жертв писал "не убит".
Способ получил настолько сильную популярность, что практически любая, даже самая незначительная проблема, стала решаться при помощи супа с мышьяком . Когда соседние поселения наконец-то поняли, в чём дело, пятидесяти преступницам удалось убить триста человек, в том числе неугодных мужей, любовников, родителей, детей, родственников и соседей.
Охота на людей
3. Части человеческого тела как трофей
Важно сказать, что во время войны многие страны вели пропаганды среди своих солдат, в рамках которых им внедрялось в мозг, что противник – это не человек.
Отличились в этом плане и американские солдаты, на психику которых воздействовали очень активно. Среди них распространялись так называемые "охотничьи лицензии".
Одна из них звучала так: Сезон охоты на японцев открыт! Ограничений нет! Охотники получают вознаграждение! Бесплатные боеприпасы и экипировка! Вступайте в ряды американской морской пехоты!
Поэтому ничего удивительного нет в том, что американские солдаты во время сражения Гуадалканал (Guadalcanal), убивая японцев, отрезали у них уши и хранили их как сувениры.
Более того, из зубов убиенных мастерили ожерелья, их черепа отправлялись домой как памятные подарки, а уши часто носили на шее или на ремне.
В 1942 году проблема стала настолько массовой, что командование было вынуждено издать указ, который запрещал присваивать части тела противника в виде трофея. Но меры были запоздалыми, потому как солдаты уже полностью освоили технологию очистки и разделывания черепов.
Солдаты очень любили с ними фотографироваться.
Эта "забава" прочно укоренилась. Даже Рузвельт был вынужден отказаться от письменного ножа, который был сделан из кости ноги японца. Казалось, будто вся страна сходит с ума.
Свет в конце туннеля появился после яростной реакции читателей газеты "Life", у которых опубликованные фотографии (а их было несметное количество) вызвали гнев и отвращение. Такой же была реакция японцев.
Самая жестокая женщина
4. Ирма Грезе – человек (?) – гиена
Что же такого способно произойти в концентрационном лагере, что может ужаснуть даже человека, повидавшего многое?
Ирма Грезе (Irma Grese) была нацистской надзирательницей, которая испытывала сексуальное возбуждение в то время, как пытали людей.
По внешним показателям Ирма была идеалом арийского подростка, потому как отлично соответствовала установленным стандартам красоты, была крепкой физически и подготовленной идеологически.
Внутри же это был человек – бомба замедленного действия.
Это Ирма без своей атрибутики. Однако, она почти всегда ходила с кнутом, усыпанном драгоценными камнями, с пистолетом и несколькими голодными собаками, которые готовы были выполнить любой её приказ.
Эта женщина могла выстрелить в любого человека по своему капризу, хлестала пленников и пинала их ногами. От этого она очень сильно возбуждалась.
Ирма очень сильно любила свою работу. Она получала невероятное физическое удовольствие, рассекая грудь заключённых – женщин до крови. Раны воспалялись, как правило, требовалось хирургическое вмешательство, которое проводилось без анестезии.
Об этом загадочном случае мне рассказывал в свое время двоюродный дедушка, под конец жизни переехавший к нам с Крыма. Что это было: ведьмовство или временное помешательство, судить вам.
Деревня у них была самая обычная, даже не курортная. Дед Олег там родился, выучился в училище на плотника, да устроился в колхоз. В то время парень он был молодой, руки росли откуда надо, а денег, даже с вполне приличной зарплатой в сто десять рублей, не хватало. Вот дед и шабашил. В деревне всегда работы много было – половица заскрипит, крыльцо покосится, крышу надо новую справить. Плотник без работы не оставался.
И была у них с краю деревни «бабкинская улица». Жили там преимущественно старухи, причем без родни. Их не особо любили, они и не русские, и не украинки были. Вроде молдаванки. У каждой свое хозяйство, чуть что, своим помогают, но на «чужих» плевать. Хоть дом гореть будет через улицу, ведра не дадут. Жили по принципу: «Моя хата с краю».
Но иногда за помощью, конечно, обращались. Сами хоть и бодрые были, но все же бабки. Вот и тогда одна из них деда попросила крыльцо ей починить. Доски у нее там прогнили, долго они препирались по цене, но остановились на восьми рублях. Работы там, по сути, было всего нечего, вот Олег и согласился. Сказала, когда прийти, на том и условились.
А именно в тот день в соседнее село приехал архиепископ Крымский и Симферопольский Лука, на службу. Там только-только церковь построили. А надобно сказать, что Луку того все верующие почитали за святого человека, его даже лет десять назад (а может и меньше) русская церковь причислила к лику Святых. Считали его очень набожным церковником.
Об этом всем Олег уже позже вспомнил, когда все одно к одному сложил. А тогда просто направился к той самой бабке. Восемь рублей за пару часов работы, это еще умудриться так заработать надо. Пришел на место, глядит, крыльцо и правда плохое совсем уже. Стал стучать в дверь, чтобы хозяйку увидеть, а на звук никто не откликается. Чуть сильнее дверь ударил, она отворилась.
Покричал, покричал, шагнул на порог. Хозяйка не отзывается. Дошел до второй комнаты – никого, уходить собрался. Но тут обратил внимания на шум странный, словно пчелы роятся. Понятно, никто в здравом уме держать ульи дома не будет. Значит не пчелы. Стал ходить по дому, да все понять не может, откуда звук. Вроде, вот он есть, шаг в сторону сделаешь, стихает.
Долго так топтался, пока не увидел дверцу в полу. Тогда и смекнул, откуда шум. Отворил подпол, оттуда так зажужжало, что он в сторону отпрянул, но не вылетает ничего. Подошел поближе, а там темень, только очертания слабые, словно фигуры крупные движутся. Он спичку зажег, да поднес к мраку поближе.
Потом говорил, что никогда такого страха больше в жизни не испытывал. В подполе сгрудились те бабки-молдаванки, все до одной. И если бы только это было странным – то полбеды. Головы их были подняты и все смотрели наверх. Но глаза были подернуты белой дымкой, будто все враз ослепли. Волосы всклокочены, а беззубые рты непрестанно двигаются, издавая те самые звуки.
Дед, наверное, стоял бы там вечность, так его парализовала эта дикая картина, но спичка сгорела, и боль заставила его легонько вскрикнуть и отбросить сгоревшую деревянную палочку. Подпол снова заволокло темнотой, сквозь которую все также монотонно жужжали старухи. Олег положил дверцу на место и тихонько вышел из дома.
На следующий день он встретила ту самую бабку, которой и должен был чинить крыльцо. Она извинилась, сказала, что срочно надо было уйти. Спросила, не приходил ли он. Дед ответил, что был, стучал, но, не обнаружив хозяйку дома, ушел. Тогда они и договорились на другой день. Тогда уже все прошло без происшествий.
Лишь неделю спустя Олег свел вместе два эти обстоятельства: странное поведение старух, скрывшихся в подполе, и приезд в соседнее село святого человека – архиепископа Луки. Видимо, бабкам было очень некомфортно нахождения вблизи такого сильного священника.
Дед Олег уехал из деревни через семнадцать лет к нам, в Смоленск. Тут уже в годах и женился, родилась дочь, моя тетя. Он рассказывал, что за все эти семнадцать лет ни одна из старух-молдаванок не умерла. Конечно, бабки немного постарели, но дряхлее не стали. Силы и прыти у них было хоть занимай. Что стало с ними потом, ему неизвестно, родственников в той деревне совсем не осталось, а до самой смерти дед туда не возвращался.
Палящее солнце, наконец, пошло на убыль. Одно слово – Ташкент, да ещё в разгаре июля, шутка ли! В очередной раз ставим чайник, чай на закате – это уже не спасение от жары, как в полдень, а скорее что-то ритуальное. Здесь, на базе спасателей ташкентской РПСС, всё идёт своим чередом: два чайника, которые кипят по очереди, лениво колышущиеся на ветру ситцевые занавеси пологов, под которыми мы сидим, собаки, появляющиеся лишь к вечеру. За два дня мы настолько привыкли к такому распорядку, что чувствуем себя белобородыми аксакалами. Завтра за нами придёт машина, увозящая нас в горы, завтра – Памирский тракт. Потом – маленький аэродром в горной долине, оттуда – вертолёт в лагерь на поляне Москвина… Путь наш только начинается.
Хозяин, Алексей, дежурный инструктор на базе, расставляет на столе пиалы. Смотрим, как он неторопливо заваривает чай, разливает его, ставит в круг блюдо с карамелью.
– А что – вдруг спрашивает он – приходилось вам бывать на Сулоева?
– Приходилось.
Вспоминаю заброшенный альплагерь на поляне Сулоева – место старта на пик Коммунизма экспедиций прошлых лет. Мне довелось там быть в девяностом году. В то время там находилось две – три группы дощатых домиков, столовая с газовыми плитами, раскладушки на складе. И это всё в центре Памира, высота – за четыре тысячи метров, где до ближайшего жилья три дня пути через высокие перевалы, а вокруг – места, о которых раньше мы читали лишь в книгах: ледопад Трамплинный, из-за которого видна верхушка пика Коммунизма, маршрут Буревестника на стене, выводящий на Фирновое плато. И притом – ни одного человека на весь лагерь, лишь на ветру трепещут обрывки полиэтилена да громыхнёт вдали ледовый обвал где-то на Трамплинном. И опять тишина, не по себе даже как-то становится…
– Года два назад – продолжает Алексей – мы работали на Сулоева. Разбирали доски, укладывали их в штабеля, готовили другие материалы для отправки на Москвина, в действующий лагерь. Вертолёт должен был придти за нами завтра – забрать людей и грузы. А пока мы, четверо здоровых мужиков, сложив все свои вещи в одном из оставшихся домиков, связывали тюки и подтаскивали их к вертолётной площадке. Шутки – прибаутки, настроение было приподнятое, вечером ожидался дружеский ужин. Отчего бы нам не позволить себе лишний раз по рюмке чая! Даже наша лайка, которая прыгнула в вертолёт в последний момент, скакала рядом, видимо предвкушая бараньи кости со стола.
Спустился вечер, повеяло холодком. Взялись вчетвером за здоровенный щит, потащили его к уже собранным штабелям возле посадочной площадки. Тащим, материмся, – тяжело! Всё, на сегодня последний рейс, хватит! Едва мы скрылись за пригорок, видим, мчит за нами наш пёс – уши прижаты, хвост как у волка, между ног. Бежит, щерится, всё назад оглядывается. Догнал нас, не отстаёт. Ну, мы и его матюками, чтоб под ногами не путался. Дотащили, бросили щит, идём обратно, отряхиваемся. А собака сзади бежит, поскуливает. Что за дела! Волки, что ли? Вроде, раньше их не видели. Подошли к нашему домику. Пёс вообще сник, еле тащится. Ребята шутят: «Что, зараза, высоту почуял? Тренироваться надо!». Глядим – дверь в дом заперта. То есть не то, чтобы заперта, а ручки створок закручены проволокой. Причём, стальной проволокой, миллиметров пять, катанкой. Виток к витку проволока намотана, как на станке мотали. Встали мы перед дверью в ряд и стоим, не знаем, что и думать. Даже мыслей в голове никаких – одна только стальная спираль перед глазами. Наверное с минуту простояли в последних лучах заката. Первым опомнился Максим: «Мужики, сваливаем отсюда!».
Ребята в тот раз собрались не слабые, любой бы въехал шутнику промежду рогов за такие шутки. Инструктора, опять же. Молодых пацанов туда не берут. Только, вот, шутников не было. Вообще никого не было. Поэтому, особых дебатов не произошло: ногами выбили окно в дом, забрали свои вещи и отправились вниз, по леднику Фортамбек, в альплагерь на поляне Москвина. Шли всю ночь, только под утро добрались до базовых палаток. В лагере, конечно, сразу легли спать. А что делать, ведь на смех поднимут – испугались снежного человека! Да и пёс осмелел – никого не пропускал в лагере, что б не вцепиться в штанину. Народ возмущался: «Уберите эту зубастую сволочь, а то сейчас айсбаль принесу!». До айсбаля дело не дошло, всё кончилось миром. Собаку покормили, а мы выспались, и о тех делах больше не вспоминали. На следующий день я улетел в Душанбе, встречать клиентов для альплагеря. На том всё и кончилось.
В будке запищала рация – вечерняя связь.
– Вызывают – вздохнул Алексей и ушёл, растворившись в сумерках.
Как это бывает, повисшую паузу не нарушал никто. Только из радиорубки доносились обрывки слов сквозь шипение и свист эфира.
– Да уж – наконец промолвил старший – что, мужики, слышали? Кусачки с собой в горы надо брать, проволоку кусать будем.
– Тогда уж бензопилу – лениво откликнулся кто-то из темноты.
– Разговоры у вас идиотские. Спать пора. А то он ещё не то вам расскажет, только слушайте – зевнул третий.
Ребята заворочались, устраиваясь на лежанке. Сквозь полог просвечивали яркие южные звёзды, где-то крикнула ночная птица. На самом деле, пора спать, ведь завтра нам снова туда, куда потом возвращаемся мы лишь в своих воспоминаниях.
Эта стория, была записана известным уфимским туристом-горником, мастером спорта РФ, старшим инструктором по туризму, Лукьяновым Олегом Геннадьевичем
http://www.oleglukyanov.narod.ru/
Фото поляны Сулоева любезно предоставлено Дмитрием Жуковым http://new.photosight.ru/users/2687
