Строберри Хилл Хаус: готическая игрушка Хораса Уолпола. Уолпол, гораций (хорас)

Хорас (Гораций) Уолпол родился 24 сентября 1717 года в Лондоне. Полный титул – Хорас Уолпол, 4-й граф Орфорд. Иногда его имя на русский язык передаётся как Гораций Уолпол, реже – Хорейшо Уолпол. Как представитель старинного аристократического семейства, он получил блестящее образование в элитной школе – Итоне, затем продолжил его в Кингз-колледже Кембриджского университета.

Со школьных лет Уолпол дружил с известным английским поэтом Томасом Греем. В 1739 году молодые люди отправились путешествовать по Европе, побывав в Италии, Франции, Швейцарии. Вернувшись в Англию, Уолпол, как сын премьер-министра и главы партии вигов, тоже начал политическую карьеру и был избран в парламент. Однако прославился он своим хобби, получив популярность на ниве книгописательства, основав готический роман, как жанр.

Уолпол увлекался Средневековьем, а купленное поместье Строберри-Хилл на берегу Темзы перестроил в псевдоготический замок. Его роман ужасов в «готическом» стиле «Замок Отранто» стал открытием для публики и был принят восторженно. Мрачные детали – шлем, падающий с неба и убивающий принца, кровоточащая статуя, видение исполинской руки и прочие мрачно-романтические картины рисовали роковое возмездие за грехи предков.

Предшественники романтизма высоко ценили творчество Уолпола, и по его пути последовали многие писатели «готических» романов. Другое произведение Уолпола, «Таинственная мать», было основано на сюжете кровосмешения, и потому эту «скандальную» трагедию в театр не взяли.

В 1791 году Уолпол уже в весьма почтенном возрасте получил по наследству титул четвёртого графа Орфордского, но, не имея наследников, передал его племяннику.

Задание 3.1

1) Прочтите отрывки. Составьте характеристику основных персонажей, приводя в качестве аргумента эпизоды текста. Обратите внимание, как они излагают свои мысли, о чем говорят, как строится диалог. Отметьте это в своей характеристике.
2) Как авторы создают атмосферу и настроение? Перечислите все, что вы отметили и приведите примеры.

3) Что схожего у этих отрывков, и в чем они отличны?

Хорас Уолпол

«Замок Отранто»
(отрывок)

Так ты не станешь говорить? - спросил Манфред. - Не стану, - ответил юноша. - Тащите его во двор! - приказал князь. - Я хочу немедленно увидеть, как голова его слетит с плеч. При этих словах Манфреда Матильда лишилась чувств. Бьянка испустила вопль отчаяния и принялась кричать: - На помощь, на помощь! Молодая госпожа при смерти! Услыхав эти крики, Манфред вскочил с места со словами: "Что это, что случилось?" Тот же вопрос сорвался с уст молодого крестьянина, которого ужаснули слова Бьянки, но Манфред велел сейчас же вывести его во двор для казни, которая, предупредил он, состоится немедленно, как только он выяснит причину воплей служанки. Когда князю доложили в чем дело, он отмахнулся, сказав, что это пустые женские страхи, и, велев перенести Матильду в ее покои, выбежал во двор, где подозвал к себе одного из стражей, а Теодору приказал стать на колени и приготовиться к тому, чтобы принять роковой удар. Неустрашимый юноша встретил жестокий приговор со смирением, тронувшим сердца всех присутствующих, кроме Манфреда. Больше всего Теодор хотел сейчас получить разъяснение услышанных им страшных слов "Молодая госпожа при смерти", но, полагая, что речь шла о беглянке, и опасаясь навлечь на нее еще большую ярость Манфреда, воздержался от вопросов. Единственная милость, которую он позволил себе испросить, заключалась в разрешении исповедаться священнику и получить отпущение грехов. Манфред, надеясь узнать через посредство исповедника тайну молодого человека, охотно согласился удовлетворить эту просьбу и, будучи уверен, что отец Джером теперь на его стороне, велел призвать его, дабы тот выслушал исповедь приговоренного.Монах, не предвидевший ужасных последствий, которые повлек за собой его ошибочный шаг, пал на колени перед князем и стал заклинать его всем, что есть во вселенной святого, не проливать невинной крови. Он жестоко бранил себя за лишние слова, сказанные им, всячески пытался обелить юношу, одним словом, употребил все средства, чтобы усмирить ярость тирана. Отнюдь не умиротворенный, а, напротив, еще более разгневанный заступничеством священника, подозревая в обмане уже обоих, поскольку Джером отрекся от сказанного им прежде, Манфред приказал ему исполнить свою обязанность и предупредил, что не позволит приговоренному затянуть исповедь дольше нескольких минут. - А мне и нужно лишь несколько минут, - сказал молодой смертник. - Грехи мои, благодарение богу, немногочисленны: их у меня не больше, чем может быть у всякого в моем возрасте. Осушите ваши слезы, дорогой отец, и поторопимся: этот мир полон зла, и у меня нет причин сожалеть, что я расстаюсь с ним. - О, несчастный юноша! - воскликнул Джером. - Как можешь ты терпеть меня рядом с собой? Я твой убийца! Я погубил тебя! - Я от всей души даю вам такое же полное прощение, какое сам надеюсь получить у господа. Выслушайте мою исповедь, святой отец, ж благословите меня. - Но разве могу я приготовить тебя, как должно, к переходу в иной мир! - воскликнул Джером. - Ведь душа твоя не может быть спасена, если ты не простишь своих врагов, а можешь ли ты простить этого нечестивого человека? - Могу, - ответил Теодор. - Я прощаю его. - Даже это не трогает тебя, жестокий властитель? - воскликнул монах. - Я послал за тобой, чтобы ты исповедал приговоренного, а не защищал его, - сухо сказал Манфред. - Ты сам же и навлек на него мой гнев: пусть теперь на твою голову падет его кровь. - Да, на мою, на мою! - вскричал в отчаянье добросердечный монах. - Ни ты, ни я никогда не будем там, куда скоро вступит этот богом благословенный юноша. - Поторопись, - сказал Манфред. - Хныканье священников трогает меня не больше, чем женские вопли. - Как! - воскликнул юноша. - Неужели моя судьба - причина того, что я слышал там в зале? Неужели молодая госпожа снова в твоей власти? - Ты вновь распаляешь мой гнев, - сказал Манфред. - Готовься к смерти, ибо наступает твоя последняя минута. В юноше все больше росло негодование против Манфреда и одновременно его глубоко трогало горе, которое, как он видел, охватило сейчас не только монаха, но всех свидетелей этой сцены. Однако ничем не обнаруживая своих чувств, он сбросил с себя колет, расстегнул ворот л преклонил колени для молитвы. Когда он опускался наземь, рубашка соскользнула с его плеча, открыв на нем алый знак стрелы. - Боже милостивый! - вскричал как громом пораженный монах. - Что я вижу? Дитя мое, мой Теодор! Трудно вообразить себе - не то что описать, - каково было всеобщее потрясение. Слезы вдруг перестали течь по щекам присутствующих - не столько от радости, сколько от изумления. Люди воззрились на своего господина, словно глазами вопрошая его, что надлежит им чувствовать. На лице юноши попеременно выражались удивление, сомнение, нежность, уважение. Скромно и сдержанно принимал он бурные изъявления радости со стороны старика, который, проливая слезы, обнимал и> целовал его; но он боялся отдаться надежде и, с достаточным уже основанием полагая, что Манфред по природе своей неспособен на жалость, бросил взгляд на князя, как бы говоря ему: "Неужели и такая сцена может оставить тебя бесчувственным?" Однако сердце Манфреда не было все же каменным. Изумление погасило в князе гнев, но гордость не позволяла еще ему признаться, что и он тронут происшедшим. Он даже сомневался, не было ли совершившееся открытие выдумкой монаха ради спасения юноши. - Что все это значит? - спросил он. - Как может он быть твоим сыном? Согласуется ли с твоим саном и со святостью твоего поведения признание, что этот крестьянский отпрыск - плод твоей незаконной любовной связи с какой-то женщиной? - О, господи! - вздохнул старик. - Ужели ты сомневаешься в том, что он мое порождение? Разве мог бы я так горевать из-за него, не будь он моим родным сыном? Смилуйся, добрый государь, смилуйся над ним, а меня унизь, кактебе будет угодно. - Смилуйтесь, - закричали слуги, - смилуйтесь ради этого доброго человека! - Молчите! - властно приказал Манфред. - Я должен узнать побольше, прежде чем расположусь простить его. Пащенок святого необязательно должен и сам быть святым. - Несправедливый властитель, - сказал Теодор, - не отягчай оскорблениями свою жестокость. Если я действительно сын этого почтенного человека, то знай, что хотя я не князь, подобно тебе, но кровь, текущая в моих жилах... - Да, - сказал монах, прерывая его, - в нем благородная кровь, и он отнюдь не такое ничтожное создание, каким вы, государь, считаете его. Он мой законный сын, а Сицилия может похвалиться немногими домами, которые древнее дома Фальконара... Но, увы, мой государь, какое значение имеет кровь, какое значение имеет знатность? Все мы пресмыкающиеся, жалкие, грешные твари. И только милосердие отличает нас от праха, из которого мы вышли и в которыйдолжны вернуться. - Прекратите на время свою проповедь, - сказал Манфред. - Вы забыли, что больше вы не брат Джером, а граф Фальконара. Изложите мне свою историю, после этого у вас будет предостаточно времени для нравоучительных рассуждений, если вам не посчастливится добиться помилования для этого дерзкого преступника.

Побеседовав сначала с Фредериком о разных незначительных вещах, Манфред затем попросил маркиза отослать обоих его сотоварищей-рыцарей, сославшись на необходимость иметь с ним разговор о делах первостепенной важности. Как только они остались наедине, он стал искусными обиняками выведывать у маркиза, насколько сильна его склонность к Матильде; и, обнаружив, что тот расположен именно так, как он того желал, намекнул на трудность совершения бракосочетания, которую можно будет обойти, только если... В это мгновение в комнату ворвалась Бьянка - у нее был дикий взгляд, и она заламывала руки, выражая всем своим видом крайний испуг. - О господин, господин мой! - кричала она. - Мы все погибли! Оно явилось снова! Оно явилось снова! - Что явилось снова? - вскричал в изумлении Манфред. - О, рука! Великан! Рука! Ах, поддержите меня, я сейчас упаду: я так испугана, что себя не помню. Я ни за что не останусь сегодня ночевать в замке. Уйду - все равно куда, а вещи мои могут быть присланы следом за мной завтра. Почему не согласилась я выйти замуж за Франческо? Только от пустого честолюбия! - Что испугало тебя так, девушка? - спросил маркиз. - Не бойся, ничего. Здесь ты в безопасности. - О, ваша милость, вы бесконечно добры! - воскликнула Бьянка. - Но я не смею... Нет, пожалуйста, позвольте мне уйти... Лучше я совсем брошу свои вещи, чем останусь еще хоть на час под этой кровлей. - Да ну тебя, ты вовсе спятила с ума, - воскликнул Манфред. - Не прерывай нас, мы тут совещались о важных делах. Эта девица, маркиз, подвержена припадкам... Пойдем со мной, Бьянка... - О, святые угодники, нет, ни за что! - отвечала Бьянка. - Оно наверняка пришло предупредить вашу светлость... Иначе зачем бы оно явилось мне? Я ведь утром и вечером читаю молитвы. О, если бы вы, ваша светлость, поверили Диего! Эта рука - таких же размеров, что и нога, которую он видел там, на галерее. Отец Джером часто говорил нам, что в скором времени надо ждать пророческих знамений. "Бьянка, - говорил он, - попомни мои слова..." - Ты бредишь! - вскричал в ярости Манфред. - Убирайся прочь и стращай этими нелепыми россказнями своих товарок. - Как, ваша светлость! - воскликнула Бьянка. - Вы думаете, что я ничего такого не видела? Пойдите сами к подножию главной лестницы... Умереть мне на этом месте, если я не видела... - Чего? - подхватил Фредерик. - Скажи нам, милая, что именно ты видела? - Да неужели, маркиз, - воскликнул Манфред, - вы станете терпеть бред этой глупой служанки, наслушавшейся историй о привидениях и наконец поверившей в них? - Это не просто вымысел, - заметил Фредерик, - испуг ее столь непритворен и наложил столь сильную печать на весь ее вид, что он не может быть порожден пустой игрой воображения. Скажи нам, милая девушка, что тебя так потрясло? - Верно вы говорите, ваша милость, благодарю вас, - произнесла Бьянка, - у меня, я полагаю, сейчас ни кровинки в лице; но ничего, это пройдет, как только я отдышусь. Я шла к госпоже Изабелле по приказу его светлости... - Нам не нужны подробности, - перебил ее Манфред. - Поскольку его сиятельству угодно тебя слушать - рассказывай, но покороче. - О, боже! Вы смутили меня, ваша светлость, и я совсем сбилась с толку, - молвила Бьянка. - Я боюсь теперь собственной тени... Право же, я никогда в жизни... Да, так, значит, как я уже сказала вашей милости, я шла к госпоже Изабелле, в ее белую светелку наверху, - чтобы попасть туда, надо пройти два лестничных пролета, а потом повернуть направо; ну и когда я подошла кглавной лестнице, - я как раз смотрела на вот этот подарок его светлости... - О господи, никакого терпения не хватит с нею! - вскричал Манфред. - Дойдет ли она когда-нибудь до сути? Ну к чему маркизу знать, что я подарил тебе безделку за усердную службу при моей дочери? Расскажи, что ты видела, и только. - Я это и собиралась сделать сейчас, если бы ваша светлость мне позволили, - продолжала Бьянка. - Так вот я, значит, потеряла кольцо и хорошо помню, что не успела подняться и на третью ступеньку, как вдруг слышу - лязгают доспехи; ей-богу, это был точно такой лязг, какой услышал Диего вгорнице на галерее, когда великан стал поворачиваться. - Что она имеет в виду? - спросил Манфреда маркиз. - В вашем замке водятся великаны и домовые? - Господи боже, да неужто вы, ваша милость, не слыхали о великане, который объявился в горнице на галерее? - вскричала Бьянка. - Я поражаюсь,как это его светлость князь не сказали вам... может быть, вы не знаете отом, что было пророчество... - Эта болтовня о всяких пустяках непереносима, - прервал ее Манфред. - Мне думается, маркиз, пора отослать прочь эту дуру; нас ждут дела куда важнее. - Прошу извинить меня, - сказал Фредерик, - но это отнюдь не пустяки:огромный меч, к которому я был приведен в лесу, и вон та каска, под пару чудесному мечу, - разве они - видения, возникшие в мозгу этой бедной девушки? - Вот и Жак думает так же, осмелюсь доложить вашей милости, - молвилаБьянка. - Он говорит, что еще не успеет старый месяц на небе смениться новым, как мы будем свидетелями необычайных перемен. Что до меня, то я неудивлюсь, ежели они произойдут даже завтра, потому что, как я уже говорила, когда я услыхала лязг доспехов, меня прошиб холодный пот, - я подняла глаза и - поверите ли, ваша милость, - увидела на самом верху перил главной лестницы руку в железной перчатке - такую большую, такую большую - я подумала, что тут же на месте упаду в обморок, и как припустилась бежать, так и не оглянулась, пока не прибежала сюда, - а лучше было бы мне совсем убраться из замка! Моя госпожа Матильда говорила мне не далее как вчера утром, что ее светлости княгине Ипполите известно нечто... - Ах ты, дерзкая! - вскричал Манфред. - Господин маркиз, я сильно подозреваю, что эта сцена подстроена нарочно, чтобы оскорбить меня. Похоже, что моих слуг наущают за мзду распространять выдумки, наносящие урон моей чести. Отстаивайте ваши притязания с мужественной прямотой и смелостью, или же, как я предложил раньше, давайте похороним нашу распрю, заключив брачные союзы, которые свяжут каждого из нас обоих с дочерью другого; но, верьте мне, не подобает столь высокой владетельной особе, как вы, пользоваться услугами подкупленных служанок. - Я с презрением отвергаю ваши обвинения, - ответил Фредерик. - До настоящей минуты я в глаза не видел этой девицы. И драгоценностей я ей не дарил... Ах, князь, ваша нечистая совесть обличает вашу виновность, а вы пытаетесь бросить подозрение на меня... Оставьте же при себе свою дочь и забудьте об Изабелле: приговор, произнесенный над вашим домом, не позволяет мне породниться с вами.

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ГР) автора БСЭ

Манн Хорас Манн (Mann) Хорас (4.5.1796, Франклин, штат Массачусетс, - 2.8.1859, Иеллоу-Спрингс, штат Огайо), американский педагог и общественный деятель. В 1823-1837 занимался адвокатской практикой. В 1837-48 возглавлял созданное по его инициативе Бюро по делам образования штата