Хотя снег, дождь и всё то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским ноябрьским небом, разом, вдруг атаковали и без того убитого несчастиями господина Голядкина, не давая ему ни малейшей пощады и отдыха, пронимая его до костей, залепляя глаза, продувая со всех сторон, сбивая с пути и с последнего толка, хоть всё это разом опрокинулось на господина Голядкина, как бы нарочно сообщась и согласясь со всеми врагами его отработать ему денек, вечерок и ночку на славу, - несмотря на всё это, господин Голядкин остался почти нечувствителен к этому последнему доказательству гонения судьбы: так сильно потрясло и поразило его всё происшедшее с ним несколько минут назад у господина статского советника Берендеева! Если б теперь посторонний, неинтересованный какой-нибудь наблюдатель взглянул бы так себе, сбоку, на тоскливую побежку господина Голядкина, то и тот бы разом проникнулся всем страшным ужасом его бедствий и непременно сказал бы, что господин Голядкин глядит теперь так, как будто сам от себя куда-то спрятаться хочет, как будто сам от себя убежать куда-нибудь хочет. Да! оно было действительно так. Скажем более: господин Голядкин не только желал теперь убежать от себя самого, но даже совсем уничтожиться, не быть, в прах обратиться. В настоящие минуты он не внимал ничему окружающему, не понимал ничего, что вокруг него делается, и смотрел так, как будто бы для него не существовало на самом деле ни неприятностей ненастной ночи, ни долгого пути, ни дождя, ни снега, ни ветра, ни всей крутой непогоды. Калоша, отставшая от сапога с правой ноги господина Голядкина, тут же и осталась в грязи и снегу, на тротуаре Фонтанки, а господин Голядкин и не подумал воротиться за нею и не приметил пропажи ее. Он был так озадачен, что несколько раз, вдруг, несмотря ни на что окружающее, проникнутый вполне идеей своего недавнего страшного падения, останавливался неподвижно, как столб, посреди тротуара; в это мгновение он умирал, исчезал; потом вдруг срывался как бешеный с места и бежал, бежал без оглядки, как будто спасаясь от чьей-то погони, от какого-то еще более ужасного бедствия… Действительно, положение было ужасное!.. Наконец, в истощении сил, господин Голядкин остановился, оперся на перила набережной в положении человека, у которого вдруг, совсем неожиданно, потекла носом кровь, и пристально стал смотреть на мутную, черную воду Фонтанки. Неизвестно, сколько именно времени проведено было им в этом занятии. Известно только, что в это мгновение господин Голядкин дошел до такого отчаяния, так был истерзан, так был измучен, до того изнемог и опал и без того уже слабыми остатками духа, что позабыл обо всем: и об Измайловском мосте, и о Шестилавочной улице, и о настоящем своем… Что ж в самом деле? ведь ему было всё равно: дело сделано, кончено, решение скреплено и подписано; что ж ему?.. Вдруг… вдруг он вздрогнул всем телом и невольно отскочил шага на два в сторону. С неизъяснимым беспокойством начал он озираться кругом; но никого не было, ничего не случилось особенного, - а между тем… между тем ему показалось, что кто-то сейчас, сию минуту, стоял здесь, около него, рядом с ним, тоже облокотясь на перила набережной, и - чудное дело! - даже что-то сказал ему, что-то скоро сказал, отрывисто, не совсем понятно, но о чем-то весьма к нему близком, до него относящемся. «Что ж, это мне почудилось, что ли? - сказал господин Голядкин, еще раз озираясь кругом. - Да я-то где же стою?.. Эх, эх!» - заключил он, покачав головою, а между тем с беспокойным, тоскливым чувством, даже со страхом стал вглядываться в мутную, влажную даль, напрягая всеми силами зрение и всеми силами стараясь пронзить близоруким взором своим мокрую средину, перед ним расстилавшуюся. Однако ж ничего не было нового, ничего особенного не бросилось в глаза господину Голядкину. Казалось, всё было в порядке, как следует, то есть снег валил еще сильнее, крупнее и гуще; на расстоянии двадцати шагов не было видно ни зги; фонари скрипели еще пронзительнее прежнего, и ветер, казалось, еще плачевнее, еще жалостнее затягивал тоскливую песню свою, словно неотвязчивый нищий, вымаливающий медный грош на свое пропитание. «Эх, эх! да что ж это со мною такое?» - повторил опять господин Голядкин, пускаясь снова в дорогу и всё слегка озираясь кругом. А между тем какое-то новое ощущение отозвалось во всем существе господина Голядкина: тоска не тоска, страх не страх… лихорадочный трепет пробежал по жилам его. Минута была невыносимо неприятная! «Ну, ничего, - проговорил он, чтоб себя ободрить, - ну, ничего; может быть, это и совсем ничего и чести ничьей не марает. Может быть, оно так и надобно было, - продолжал он, сам не понимая, что говорит, - может быть, всё это в свое время устроится к лучшему, и претендовать будет не на что, и всех оправдает». Таким образом говоря и словами себя облегчая, господин Голядкин отряхнулся немного, стряхнул с себя снежные хлопья, навалившиеся густою корою ему на шляпу, на воротник, на шинель, на галстух, на сапоги и на всё, - но странного чувства, странной темной тоски своей всё еще не мог оттолкнуть от себя, сбросить с себя. Где-то далеко раздался пушечный выстрел. «Эка погодка, - подумал герой наш, - чу! не будет ли наводнения? видно, вода поднялась слишком сильно». Только что сказал или подумал это господин Голядкин, как увидел впереди себя идущего ему навстречу прохожего, тоже, вероятно, как и он, по какому-нибудь случаю запоздалого. Дело бы, кажется, пустое, случайное; но, неизвестно почему, господин Голядкин смутился и даже струсил, потерялся немного. Не то чтоб он боялся недоброго человека, а так, может быть… «Да и кто его знает, этого запоздалого, - промелькнуло в голове господина Голядкина, - может быть, и он то же самое, может быть, он-то тут и самое главное дело, и недаром идет, а с целью идет, дорогу мою переходит и меня задевает». Может быть, впрочем, господин Голядкин и не подумал именно этого, а так только ощутил мгновенно что-то подобное и весьма неприятное. Думать-то и ощущать, впрочем, некогда было: прохожий уже был в двух шагах. Господин Голядкин тотчас, по всегдашнему обыкновению своему, поспешил принять вид совершенно особенный, - вид, ясно выражавший, что он, Голядкин, сам по себе, что он ничего, что дорога для всех довольно широкая и что ведь он, Голядкин, сам никого не затрогивает. Вдруг он остановился, как вкопанный, как будто молнией пораженный, и быстро потом обернулся назад, вслед прохожему, едва только его минувшему, - обернулся с таким видом, как будто что его дернуло сзади, как будто ветер повернул его флюгер. Прохожий быстро исчезал в снежной метелице. Он тоже шел торопливо, тоже, как и господин Голядкин, был одет и укутан с головы до ног и, так же как и он, дробил и семенил по тротуару Фонтанки частым, мелким шажком, немного с притрусочкой. «Что, что это?» - шептал господин Голядкин, недоверчиво улыбаясь, однако ж дрогнул всем телом. Морозом подернуло у него по спине. Между тем прохожий исчез совершенно, не стало уже слышно и шагов его, а господин Голядкин всё еще стоял и глядел ему вслед. Однако ж наконец он мало-помалу опомнился. «Да что ж это такое, - подумал он с досадою, - что ж это я, с ума, что ли, в самом деле сошел?» - обернулся и пошел своею дорогою, ускоряя и частя более и более шаги и стараясь уж лучше вовсе ни о чем не думать. Даже и глаза, наконец, закрыл с сею целью. Вдруг, сквозь завывания ветра и шум непогоды. до слуха его долетел опять шум чьих-то весьма недалеких шагов. Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним опять, шагах в двадцати от него, чернелся какой-то быстро приближавшийся к нему человечек. Человечек этот спешил, частил, торопился; расстояние быстро уменьшалось. Господин Голядкин уже мог даже совсем разглядеть своего нового запоздалого товарища, - разглядел и вскрикнул от изумления и ужаса; ноги его подкосились. Это был тот самый знакомый ему пешеход, которого он, минут с десять назад, пропустил мимо себя и который вдруг, совсем неожиданно, теперь опять перед ним появился. Но не одно это чудо поразило господина Голядкина, - а поражен господин Голядкин был так, что остановился, вскрикнул, хотел было что-то сказать - и пустился догонять незнакомца, даже закричал ему что-то, вероятно желая остановить его поскорее. Незнакомец остановился действительно, так - шагах в десяти от господина Голядкина, и так, что свет близ стоявшего фонаря совершенно падал на всю фигуру его, - остановился, обернулся к господину Голядкину и с нетерпеливо-озабоченным видом ждал, что он скажет. «Извините, я, может, и ошибся», - дрожащим голосом проговорил наш герой. Незнакомец молча и с досадою повернулся и быстро пошел своею дорогою, как будто спеша нагнать потерянные две секунды с господином Голядкиным. Что же касается до господина Голядкина, то у него задрожали все жилки, колени его подогнулись, ослабли, и он со стоном присел на тротуарную тумбочку. Впрочем, действительно, было от чего прийти в такое смущение. Дело в том, что незнакомец этот показался ему теперь как-то знакомым. Это бы еще всё ничего. Он его часто видывал, этого человека, когда-то видывал, даже недавно весьма; где же бы это? уж не вчера ли? Впрочем, и опять не в том было главное дело, что господин Голядкин его видывал часто; да и особенного-то в этом человеке почти не было ничего, - особенного внимания решительно ничьего не возбуждал с первого взгляда этот человек. Так, человек был, как и все, порядочный, разумеется, как и все люди порядочные, и, может быть, имел там кое-какие и даже довольно значительные достоинства, - одним словом: был сам по себе человек. Господин Голядкин не питал даже ни ненависти, ни вражды, ни даже никакой самой легкой неприязни к этому человеку, даже напротив, казалось бы, - а между тем (ив этом-то вот обстоятельстве была главная сила), а между тем ни за какие сокровища мира не желал бы встретиться с ним и особенно встретиться так, как теперь, например. Скажем более: господин Голядкин знал вполне этого человека; он даже знал, как зовут его, как фамилия этого человека; а между тем ни за что, и опять-таки ни за какие сокровища в мире, не захотел бы назвать его, согласиться признать, что вот, дескать, его так-то зовут, что он так-то по батюшке и так по фамилии. Много ли, мало ли продолжалось недоразумение господина Голядкина, долго ли именно он сидел на тротуарном столбу, - не могу сказать, но только, наконец маленько очнувшись, он вдруг пустился бежать без оглядки, что силы в нем было; дух его занимался; он споткнулся два раза, чуть не упал - и при этом обстоятельстве осиротел другой сапог господина Голядкина, тоже покинутый своею калошею. Наконец, господин Голядкин сбавил шагу немножко, чтоб дух перевести, торопливо осмотрелся кругом и увидел, что уже перебежал, не замечая того, весь свой путь по Фонтанке, перешел Аничков мост, миновал часть Невского и теперь стоит на повороте в Литейную. Господин Голядкин поворотил в Литейную. Положение его в это мгновение походило на положение человека, стоящего над страшной стремниной, когда земля под ним обрывается, уж покачнулась, уж двинулась, в последний раз колышется, падает, увлекает его в бездну, а между тем у несчастного нет ни силы, ни твердости духа отскочить назад, отвесть свои глаза от зияющей пропасти; бездна тянет его, и он прыгает, наконец, в нее сам, сам ускоряя минуту своей же погибели. Господин Голядкин знал, чувствовал и был совершенно уверен, что с ним непременно совершится дорогой еще что-то недоброе, что разразится над ним еще какая-нибудь неприятность, что, например, он встретит опять своего незнакомца; но - странное дело, он даже желал этой встречи, считал ее неизбежною и просил только, чтоб поскорее всё это кончилось, чтоб положение-то его разрешилось хоть как-нибудь, но только б скорее. А между тем он всё бежал да бежал, и словно двигаемый какою-то постороннею силою, ибо во всем существе своем чувствовал какое-то ослабление и онемение; думать ни о чем он не мог, хотя идеи его цеплялись за всё, как терновник. Какая-то затерянная собачонка, вся мокрая и издрогшая, увязалась за господином Голядкиным и тоже бежала около него бочком, торопливо, поджав хвост и уши, по временам робко и понятливо на него поглядывая. Какая-то далекая, давно уж забытая идея, - воспоминание о каком-то давно случившемся обстоятельстве, - пришла теперь ему в голову, стучала, словно молоточком, в его голове, досаждала ему, не отвязывалась прочь от него. «Эх, эта скверная собачонка!» - шептал господин Голядкин, сам не понимая себя. Наконец, он увидел своего незнакомца на повороте в Итальянскую улицу. Только теперь незнакомец уже шел не навстречу ему, а в ту же самую сторону, как и он, тоже бежал, несколько шагов впереди. Наконец, вошли в Шестилавочную. У господина Голядкина дух захватило. Незнакомец остановился прямо перед тем домом, в котором квартировал господин Голядкин. Послышался звон колокольчика и почти в то же время скрип железной задвижки. Калитка отворилась, незнакомец нагнулся, мелькнул и исчез. Почти в то же самое мгновение поспел и господин Голядкин и, как стрелка, влетел под ворота. Не слушая заворчавшего дворника, запыхавшись, вбежал он на двор и тотчас же увидал своего интересного спутника, на минуту потерянного. Незнакомец мелькнул при входе на ту лестницу, которая вела в квартиру господина Голядкина. Господин Голядкин бросился вслед за ним. Лестница была темная, сырая и грязная. На всех поворотах нагромождена была бездна всякого жилецкого хлама, так что чужой, не бывалый человек, попавши на эту лестницу в темное время, принуждаем был по ней с полчаса путешествовать, рискуя сломать себе ноги и проклиная вместе с лестницей и знакомых своих, неудобно так поселившихся. Но спутник господина Голядкина был словно знакомый, словно домашний; взбегал легко, без затруднений и с совершенным знанием местности. Господин Голядкин почти совсем нагонял его; даже раза два или три подол шинели незнакомца ударил его по носу. Сердце в нем замирало. Таинственный человек остановился прямо против дверей квартиры господина Голядкина, стукнул, и (что, впрочем, удивило бы в другое время господина Голядкина) Петрушка, словно ждал и спать не ложился, тотчас отворил дверь и пошел за вошедшим человеком со свечою в руках. Вне себя вбежал в жилище свое герой нашей повести; не снимая шинели и шляпы, прошел он коридорчик и, словно громом пораженный, остановился на пороге своей комнаты. Все предчувствия господина Голядкина сбылись совершенно. Всё, чего опасался он и что предугадывал, совершилось теперь наяву. Дыхание его порвалось, голова закружилась. Незнакомец сидел перед ним, тоже в шинели и в шляпе, на его же постели, слегка улыбаясь, и, прищурясь немного, дружески кивал ему головою. Господин Голядкин хотел закричать, но не мог, - протестовать каким-нибудь образом, но сил не хватило. Волосы встали на голове его дыбом, и он присел без чувств на месте от ужаса. Да и было от чего, впрочем. Господин Голядкин совершенно узнал своего ночного приятеля. Ночной приятель его был не кто иной, как он сам, - сам господин Голядкин, другой господин Голядкин, но совершенно такой же, как и он сам, - одним словом, что называется, двойник его во всех отношениях…
Е го имя известно во всем мире. Его романы - классика, но классика по сей день неразгаданная, о которой спорят литературоведы и читатели, которую экранизируют и ставят на театральной сцене самые известные и талантливые режиссеры.
Первый роман Федора Михайловича Достоевского. Книга простая - и болезненная в своей простоте. Произведение, из которого наряду с вышла «вечная тема» всей российской литературы - тема «маленького человека», раздавленного безжалостной силой бытия.
« »
Роман об одном преступлении. Двойное убийство, совершенное бедным студентом из-за денег. Трудно найти фабулу проще, но интеллектуальное и душевное потрясение, которое производит роман, - неизгладимо. В чем здесь загадка? Кроме простого и очевидного ответа - «в гениальности Достоевского» - возможно, существует как минимум еще один: «проклятые» вопросы не имеют простых и положительных ответов. Нищета, собственные страдания и страдания близких всегда ставили и будут ставить человека перед выбором: имею ли я право преступить любой нравственный закон, чтобы потом стать спасителем униженных и утешителем слабых; должен ли я сперва возлюбить себя, а только потом, став сильным, возлюбить ближнего своего? Это вечные вопросы.
« »
Роман, в котором Достоевский впервые с подлинной страстью, ярко и полно воплотил образ положительного героя, каким он его представлял. В князе Мышкине соединились черты образа Христа и одновременно ребенка, умиротворенность, граничащая с беспечностью, и невозможность пройти мимо беды ближнего. В обществе «нормальных» людей, одержимых корыстью и разрушительными страстями, князь Мышкин - идиот. В мире, где красота замутнена нечистыми помыслами людей, такой герой беспомощен, хотя и прекрасен. Но «красота спасет мир!», утверждает Достоевский устами князя Мышкина, и в мире становится светлей.
« »
Роман-предостережение и роман-пророчество, в котором великий писатель и мыслитель указывает на грядущие социальные катастрофы. История подтвердила правоту Достоевского, и неоднократно. Кровавая русская революция, деспотические режимы Гитлера и Сталина - страшные и точные подтверждения идеи о том, что ждет общество, в котором партийная мораль замещает человеческую. Но, взяв эпиграфом к роману евангельский текст, писатель предлагает и метафизическую трактовку описываемых событий. Не только и не столько о «неправильном» общественном устройстве идет речь в книге - душе человека грозит разложение и гибель, души в первую очередь должны исцелиться. Ибо любые теории о переустройстве мира могут привести к духовной слепоте и безумию, если утрачивается способность различения добра и зла.
«Братья Карамазовы »
Итоговый роман Федора Достоевского, в нем сконцентрировались вся художественная мощь писателя и глубина прозрений религиозного мыслителя. «Братья Карамазовы» - это произведение, в котором испепеляющая страсть, борьба за наследство, богоискательство выводят на глобальные вопросы о самой сущности человека, о его природе. Каждый характер, как бы сложен он ни был, у Достоевского предстает некой частью одной, почти безграничной картины - это картина многогранной человеческой души, и в этой душе идет нескончаемая битва добра и зла.
Ф едор Достоевский с детства мечтал стать писателем. Первый же его роман «Бедные люди» высоко оценили Николай Некрасов и Виссарион Белинский, а четыре поздних произведения вошли в список «100 лучших книг всех времен».
Мечтали мы только о поэзии и поэтах
Детство Федора Достоевского, его братьев и сестер прошло в Москве. Отец будущего писателя, Михаил Достоевский, работал штаб-лекарем московской Мариинской больницы для бедных. Мать - Мария Нечаева - происходила из среды московского купечества. Дети придерживались домашнего порядка, установленного отцом. В семье часто устраивали вечерние чтения, няня рассказывала русские сказки. Летом семья выезжала в небольшое поместье в селе Даровом Тульской губернии. Федор Достоевский в воспоминаниях называл детство лучшей порой его жизни.
Хотя семья была небогата, детям старались дать хорошее образование. Отец сам преподавал им латынь, приходящие учителя - математику, французский язык и русскую словесность. После смерти матери в 1837 году Федора Достоевского и его старшего брата Михаила отправили учиться в Петербург - в Инженерное училище. Но Достоевский об этом времени вспоминал так: «Мечтали мы только о поэзии и о поэтах».
«Вечером же мы не только не имеем свободного времени, но даже и минутки, чтобы следить хорошенько на досуге днем слышанное в классах. Нас посылают на фрунтовое ученье, нам дают уроки фехтованья, танцев, пенья, в которых никто не смеет не участвовать. Наконец, ставят в караул, и в этом проходит все время».
Федор Достоевский
Федор Достоевский окончил училище в 1843 году. Его зачислили полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду, но уже в следующем году Достоевский подал в отставку. Он решил заняться литературой и посвятить этому все свое время.
Федор Достоевский в детстве
Любовь Достоевская, вторая дочь писателя
Мария Дмитриевна Достоевская, первая жена писателя
«Новый Гоголь»
В эти годы Федор Достоевский был увлечен европейской литературой разных периодов: он читал Гомера и Пьера Корнеля, Жана Батиста Расина и Оноре де Бальзака, Виктора Гюго и Уильяма Шекспира. Также он читал стихотворения Гавриила Державина и Михаила Лермонтова , произведения Николая Гоголя и Николая Карамзина. С детских лет одним из любимых русских поэтов Федора Достоевского был Александр Пушкин . Многие его стихотворения молодой писатель знал наизусть.
«Брат Федя в разговорах со старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы у нас не было семейного траура (умерла мать - Мария Федоровна), то он просил бы позволения отца носить траур по Пушкину».
Андрей Достоевский, брат писателя
В конце мая 1845 года Федор Достоевский закончил свой первый роман «Бедные люди». Произведение восторженно приняли законодатели литературной моды тех лет - Николай Некрасов и Виссарион Белинский. Некрасов назвал начинающего писателя «новым Гоголем» и опубликовал роман в своем альманахе «Петербургский сборник».
«Роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому… Это первая попытка у нас социального романа, и сделанная притом так, как делают обыкновенно художники, то есть не подозревая и сами, что у них выходит».
Виссарион Белинский
Отрывки своего следующего произведения - повести «Двойник» - Федор Достоевский зачитывал на собраниях кружка Белинского. Однако когда вышел полный текст, публика была разочарована. Достоевский писал брату: «Наши и вся публика нашли, что до того Голядкин скучен и вял, до того растянут, что читать нет возможности» . Позже он переработал повесть. Убрал некоторые второстепенные эпизоды и описания, сократил размышления героев и длинные диалоги - все, что отвлекало читателя от основной проблемы «Двойника».
В 1847 году Достоевский увлекся идеями социализма. Он посещал кружок Петрашевского, здесь обсуждали свободу книгопечатания, реформу судов, освобождение крестьян. На собрании кружка Федор Достоевский прочитал публике запрещенное письмо Белинского к Гоголю. В конце апреля 1849 года писателя арестовали, 8 месяцев он провел в Петропавловской крепости. Суд признал его «одним из важнейших преступников за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского» и приговорил к расстрелу. Однако незадолго до казни петрашевцам смягчили приговор. Федора Достоевского отправили на четырехлетнюю каторгу в Омск, а после - на службу рядовым в Семипалатинск. Писателя амнистировали в 1856 году, когда прошла коронация Александра II.
Николай Алексеевич Некрасов, 1865
Виссарион Григорьевич Белинский
Достоевская Анна Григорьевна (жена писателя)
Александр Сергеевич Пушкин
«Великое пятикнижие»
Впечатления от жизни в Омском остроге Федор Достоевский выразил в «Записках из Мертвого дома». Это произведение русской литературы стало одним из первых, рассказывающих о каторге и жизни заключенных, их быте и нравах. Для современников Достоевского «Записки из Мертвого дома» стали настоящим откровением. Иван Тургенев сравнивал произведение с «Адом» Данте, Александр Герцен - с фреской «Страшный суд» работы Микеланджело. О жанре «Записок» литературоведы спорят до сих пор: с одной стороны, произведение строится на воспоминаниях автора и могло бы считаться мемуарами, с другой - Достоевский ввел в повесть вымышленного героя и не всегда придерживался фактической и хронологической точности.
В 1860-е годы Достоевский издавал журналы «Время» и «Эпоха». Журналы пропагандируют «почвенничество» - специфическую идею славянофильства, попытку найти платформу, которая примирила бы западников и славянофилов.
В это время писатель часто бывал за границей: в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, Италии и Австрии. Там он увлекся игрой в рулетку, о которой позже напишет в своем романе «Игрок».
В 1860–80-х годах Федор Достоевский написал романы, которые потом назвали «великим пятикнижием» - «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». Все они, кроме «Подростка», вошли в список «100 лучших книг всех времен» по версии Норвежского книжного клуба и Норвежского института имени Нобеля. Роман «Братья Карамазовы», как его называли «житие великого грешника, стал последним произведением Достоевского. Он был дописан в ноябре 1880 года.
В феврале 1881 года Федор Достоевский умер. Проститься с писателем пришли сотни людей. Похоронная процессия растянулась больше чем на километр. Достоевского похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.
30 октября (по новому стилю 11 ноября) 1821 года родился известнейший русский писатель – Ф. М. Достоевский. Детство Фёдора Михайловича Достоевского прошло в большой семье, которая принадлежала к дворянскому классу. Он был вторым из семи детей. Отец семейства – Михаил Андреевич Достоевский работал в больнице для малоимущих. Мать – Мария Фёдоровна Достоевская (девичья фамилия – Нечаева) происходила из купеческого рода. Когда Федору было 16 лет, внезапно умирает мать. Отец вынужден отправить старших сыновей в пансион К. Ф. Костомарова. С этого момента братья Михаил и Фёдор Достоевский поселяются в Санкт-Петербурге.
Жизнь и творчество писателя по датам
1837 год
Эта дата в биографии Достоевского была весьма непростой. Умирает мать, на дуэли погибает Пушкин , чье творчество в судьбе обоих братьев играет на тот момент весьма важную роль. В этот же год Фёдор Михайлович Достоевский переезжает в Санкт-Петербург, и поступает в военно-инженерное училище. Через два года отца писателя убивают крепостные крестьяне. В 1843 автор берется за перевод и издание произведения Бальзака – «Евгения Гранде».
Во время учёбы Достоевский часто читал произведения, как зарубежных поэтов – Гомера , Корнеля, Бальзака, Гюго , Гёте, Гофмана, Шиллера , Шекспира, Байрона , так и русских – Державина , Лермонтова , Гоголя и, конечно, Пушкина.
1844 год
Этот год можно считать началом многочисленных этапов творчества Достоевского. Именно в этот год Фёдор Михайлович пишет свое первое произведение – «Бедные люди»(1844-1845), которое после выхода сразу же приносит автору славу. Роман Достоевского «Бедные люди» был высоко оценен В. Белинским и Николаем Некрасовым . Однако если содержание романа «Бедные люди» было хорошо принято публикой, то уже следующее произведение натыкается на непонимание. Повесть «Двойник» (1845-1846) не вызывает абсолютно никаких эмоций, и даже критикуется.
В январе-феврале 1846 года Достоевский познакомился с Иваном Гончаровым в литературном салоне критика Н. А. Майкова.
1849 год
22 декабря 1849 года – переломная дата в жизни 
Достоевского, т.к. в этом году его приговаривают к казни. Автор привлекается к суду по «делу Петрашевского», и 22 декабря суд выносит приговор о смертной казни. Многое предстает в новом свете для писателя, но в последний момент, перед самой казнью, приговор сменяют на более мягкий – каторжные работы. Практически все свои ощущения Достоевский пытается вложить в монолог князя Мышкина из романа «Идиот».
К слову, Григорьев, также приговоренный к казни, не выдерживает психологического напряжения, и сходит с ума.
1850 – 1854 гг.
В этот период творчество Достоевского затихает из-за того, что писатель отбывает наказание в ссылке в Омске. Сразу после отбытия срока, в 1854 году Достоевского отправляют в седьмой линейный сибирский батальон рядовым солдатом. Здесь он знакомится с Чоканом Валихановым (известный казахский путешественник и этнограф) и Марией Дмитриевной Исаевой (жена бывшего чиновника по особым поручениям), с которой у него начинается роман.
1857 год
После смерти мужа Марии Дмитриевны, Достоевский женится на ней. 
В период пребывания на каторге и во время военной службы писатель сильно меняет свое мировоззрение. Раннее творчество Достоевского не было подвержено каким-либо догмам или жестким идеалам, после произошедших событий автор становится крайне набожным, и приобретает своего жизненного идеала – Христа. В 1859 году Достоевский вместе с женой и приемным сыном Павлом покидают место его службы – город Семипалатинск, и перебирается в Петербург. За ним продолжается неофициальное наблюдение.
1860 – 1866 гг.
Вместе со своим братом Михаилом работает в журнале «Время», далее в журнале «Эпоха». В этот же период Фёдор Михайлович Достоевский пишет «Записки из мертвого дома», «Записки из подполья», «Униженные и оскорблённые», «Зимние заметки о летних впечатлениях». В 1864 году умирают брат Михаил и жена Достоевского. Он часто проигрывает в рулетку, влезает в долги. 
Деньги очень быстро заканчиваются и писатель переживает тяжелый период. В это время Достоевский сочиняет роман «Преступление и наказание» , который пишет по одной главе, и тут же отсылает в журнальный набор. Чтобы не потерять права на собственные произведения (в пользу издателя Ф. Т. Стелловского), Федор Михайлович вынужден написать роман «Игрок». Однако для этого у него не хватает сил, и он вынужден нанять стенографистку Анну Григорьевну Сниткину. Кстати роман «Игрок» был написан ровно за 21 день в 1866 году. В 1867 году уже Сниткина-Достоевская сопровождает писателя заграницу, куда он отправляется, чтобы не потерять все деньги, полученные за роман «Преступление и наказание». Жена ведет дневник об их совместном путешествии, и помогает обустроить его финансовое благополучие, взвалив на свои плечи все экономические вопросы.
Последние годы жизни. Смерть и наследие
Этот последний период в жизни Достоевского проходит весьма 
плодотворно для его творчества. С этого года Достоевский вместе с женой поселяется в городе Старая Русса, находящемся в Новгородской губернии. В этот же год Достоевский пишет роман «Бесы». Через год появляется «Дневник писателя», в 1875 – роман «Подросток», 1876 – рассказ «Кроткая». В 1878 году происходит значимое событие в жизни Достоевского, император Александр II приглашает его к себе, и знакомит с семьей. За два последних года своей жизни (1879-1880 гг.) писатель создает одно из лучших и самых главных своих произведений – роман «Братья Карамазовы».
28 января (по новому стилю – 9 февраля) 1881 года Фёдор Михайлович Достоевский умирает из-за резкого обострения болезни эмфиземы. Это произошло после скандала с сестрой писателя – Верой Михайловной, просившей брата отказаться от наследства – имения, доставшегося от тетки А. Ф. Куманиной.
Полная событий биография Фёдора Достоевского показывает, что автор получил признание еще при жизни. 
Однако наибольший успех его произведения получили после смерти. Даже великий Фридрих Ницше признал, что Достоевский был единственным автором-психологом, ставшим отчасти его учителем. Музей Достоевского открыт в Санкт-Петербурге в доме, в котором находилась квартира писателя. Анализ произведений Достоевского был проведен многими писателями-критиками. В результате Федор Михайлович был признан одним из величайших русских писателей-философов, затрагивавших наиболее острые жизненные вопросы.
Хронологическая таблица
Другие варианты биографии
- Владимир Ильич Ленин назвал Достоевского «архискверным» из-за его отношения и к «беспредельщикам» революционерам. Именно их Федор Михайлович изобразил в своем известном романе «Бесы», называя бесами и мошенниками.
- Во время краткого пребывания в Тобольске, по пути на каторгу в Омск, Достоевскому подарили Евангелие. Все время в ссылке он читал эту книгу и не расставался с ней до конца своей жизни.
- Жизнь писателя была омрачена постоянным отсутствием денег, болезнями, заботой о большой семье и растущими долгами. Федор Достоевский почти всю жизнь писал в долг, то есть под наперед взятый аванс от издателя. В таких условиях у писателя не всегда хватало времени на проработку и оттачивание своих произведений.
- Достоевский очень любил Петербург, который показывал во многих своих произведениях. Порой даже встречаются точные описания мест этого города. Так, например, в его романе «Преступление и наказание» Раскольников спрятал орудие убийства в одном из дворов, который реально существует в Петербурге.
Сегодня мир празднует день рождения одного из величайших писателей в истории человечества. 11 ноября (30 октября по старому стилю) 1821 года родился Федор Михайлович Достоевский. Его "великое пятикнижие" - "Преступление и наказание", "Братья Карамазовы", "Идиот", "Подросток" и "Бесы" - хорошо известно каждому образованному человеку.
Интересно, что в этот же день, только столетием позже (1922) родился выдающийся американский классик Курт Воннегут , считавший, что в "Братьях Карамазовых" можно найти "все, что нужно знать о жизни". Однако литературное наследие Федора Михайловича, конечно, отнюдь не исчерпывается "пятикнижием". Менее известные произведения выдающегося исследователя человеческих причуд являются неотъемлемой частью его творчества, и в них читатель может узнать много нового и неожиданного не только об авторе и окружавшем его мире, но и - как это и должно быть при чтении такой литературы - о самом себе. Сайт "РГ" решил вспомнить несколько важных произведений из библиографии Достоевского, которые современный читатель нередко незаслуженно обходит стороной (монументальный сборник "Дневник писателя" предлагаем также оставить за скобками - он требует отдельного разговора).
1. "Бедные люди", роман, 1846
Достоевский написал всего восемь романов, пять из которых и составляют "великое пятикнижие". Но и оставшиеся три определенно входят в разряд необходимой для прочтения литературы. Первое в этом жанре произведение Достоевского, только становившегося тогда самостоятельным автором, было написано в эпистолярной форме. Достоевскому приписывают фразу "все мы вышли из "Шинели" Гоголя". Как бы то ни было, влияние Николая Васильевича на Федора Михайловича - особенно раннего - очевидно. И известная фигура "маленького человека" стала главной темой в первой крупной работе Достоевского. Эта вызывающая у читателя небывалую щемящую тоску книга спровоцировала в 1846 году настоящий ажиотаж и сразу привлекла внимание к молодому автору в среде писателей и публицистов. Критики уже тогда отметили "психологическую" направленность Достоевского (противопоставляя ее "социальности" Гоголя, что, впрочем, не всегда справедливо). А ведь это было только начало!
2. "Униженные и оскорбленные", роман, 1861
Следующий роман Достоевский написал только спустя 15 лет, уже вернувшись из ссылки. Здесь уже отчетливо видны ставшие впоследствии известными черты творчества писателя. Жуткий надрыв, который вызывает этот роман, созвучен с чувствами, возникающими при чтении "Идиота" - а это каждый раз очень тяжелый (и полезный) психологический и эмоциональный опыт. В "Униженных и оскорбленных" нет такого градуса перманентной истерики, который Достоевский мастерски поддерживает в "Идиоте", но страшная болезненность, характерная для отношений персонажей книг великого психолога, пронизывает все произведение.
3. "Игрок", роман, 1866
Третья крупная работа, не включенная критиками в "пятикнижие" - "Игрок". Впрочем, нельзя сказать, что этот роман испытывает недостаток внимания со стороны читателей. Все-таки тема азарта российской публике всегда была близка и интересна. История создания произведения анекдотична - "Игрок" был написан вдрызг проигравшимся Достоевским для того, чтобы покрыть долги. И хотя автору от читателя трудно было укрыть, что книга писалась в спешке и для выполнения срочного контракта, описание психологии азартного игрока самим же азартным игроком, обладающим литературным даром и проницательностью Достоевского - настоящее сокровище.
4. "Двойник", повесть, 1846
Ранняя повесть молодого Достоевского смогла вызвать одобрение у самих Тургенева и Белинского, а это, конечно, в то время было лучшим пропуском в литературную среду. Здесь особенно видна ориентация Федора Михайловича в ранние годы на творчество Гоголя. Легкий сюрреализм, к которому Достоевский прибегал не так уж часто, раскрывает мрачные глубины страхов и амбиций мелкого чиновничества. Гротескная атмосфера и соответствующий финал - неслучайно повесть произвела впечатление на современную ему литературную элиту.
5. "Неточка Незванова", повесть, 1848
Одно из самых странных и необычных произведений Достоевского планировалось как роман. В итоге получилась повесть, но впечатление, несмотря на незаконченность, она все равно производит колоссальное. С небывалой даже для Федора Михайловича откровенностью вскрываются механизмы и природа "аберраций сознания" персонажей, а интенсивность, с которой они наносят друг другу моральные увечья, не может не пугать.
6. "Белые ночи", повесть, 1848
Еще одна душераздирающая повесть мастера, отличающаяся в целом не характерной для Федора Михайловича сентиментальностью. Поэтический образ мечтателя, обнаруживающего к концу книги неожиданный для такого характера стоицизм, вызывает сочувствие, родственное бескорыстному состраданию, которое испытывает он сам. Атмосфера тихих белых ночей имперского Петербурга, во время которых разворачивается драма, оказывает настолько завораживающее действие, что экранизировать небольшую повесть в XX веке взялись несколько кинодеятелей. Прекрасный фильм выдающегося режиссера Лукино Висконти (который, однако, перенес декорации в родную Италию) - лучшее признание повести.
7. "Записки из Мертвого дома", повесть, 1860
Повесть "Записки из Мертвого дома", имеющая черты автобиографии, представляет собой интереснейший документ, описывающий быт и нравы преступников, которых в Российской империи ссылали в Сибирь. Типажи, о которых читатель узнает из книги, Достоевский привез из ссылки. Рассказанные со свойственной писателю любовью к деталям при его проницательности зарисовки действительно переоценить невозможно.
8. "Записки из подполья", повесть, 1864
"Записки из подполья" входят в число произведений Достоевского, с которыми следует познакомиться сразу после прочтения "великого пятикнижия". Недаром эту повесть называют "прологом" к нему и считают предвестницей экзистенциализма. Проблема "подполья", в которое загоняет себя рефлексирующий петербургский чиновник, остается актуальной и понятной многим из наших современников. Рефлексия и бездействие как результат экзистенциального отчаяния провоцируют упадочничество, и здесь уже возникает опасность привычки к жестокости и полноценного морального уродства - и, что самое страшное, сам персонаж это все, разумеется, прекрасно понимает. Настоящая "достоевщина" начинается именно здесь. Уже спустя два года появилось "Преступление и наказание".
9. "Чужая жена и муж под кроватью", рассказ, 1860
Интересно, что во время написания такой тяжелой книги как "Записки из Мертвого дома" Федор Михайлович обратился к своим ранним юмористическим зарисовкам, результатом чего стал презабавный рассказ "Чужая жена и муж под кроватью". Само название является типичным для водевилей того времени. А водевиль в творчестве Достоевского можно встретить, прямо скажем, нечасто. И как такое пропустить? Не оставили рассказ без внимания и советские киноделы, которые в 1984 году сняли его экранизацию с Олегом Табаковым в главной роли.
10. "Крокодил", рассказ, 1865
И, наконец, нельзя не вспомнить о таком необычном для Достоевского рассказе как "Крокодил". Неизвестно, читал ли его сумрачный сюрреалист Франц Кафка, родившийся через два года после смерти русского писателя, но не вспомнить о нем при чтении этого рассказа просто невозможно. Как и гоголевский "Нос", в подражание которому, очевидно, "Крокодил" и написан. А действие произведения насколько причудливо, настолько и просто: чиновник, проглоченный крокодилом целиком и оставшийся необъяснимым образом в живых, нелепо рассуждает об открывающихся перед ним благодаря этому происшествию карьерных перспективах. Здесь Федор Михайлович с особенной едкостью набрасывается на своих политических оппонентов из либерального лагеря - ехидства и желчи здесь куда больше, чем даже в другом его рассказе этой же направленности "Скверный анекдот".
