Эпос практически всегда историчен. Русский героический эпос вобрал в себя мотивы и образы, сложившиеся еще в общеславянскую, праславянскую и даже дославянскую (общеиндоевропейскую) эпохи.
Вслушаемся и вдумаемся в само слово «богатырь». Имеет оно происхождении от слова «Бог», корни которого в индоарийских языках, в частности – в древнеиндийском и древнеперсидском, где оно означает «повелитель, счастье». Отсюда и «богатство», которое «от Бога», и «богатырь» – боец, воин «от Бога», защитник и добытчик счастья (вторая часть слова «тырь» имеет, скорее, тюркоязычное происхождение, отсюда и «батыр» – сильный человек, храбрец, и «тырить» – добывать).
Главные качества богатыря – воинская доблесть и старания его по защите родной земли. Это отражало действительность того времени. Достоинства богатыря проверяются в сражении, в неравном бою. С этим связана и композиция былины, кульминационным событием которой будет именно сражение, красочно насыщенное преувеличениями.
По мнению видного русского историка С.М. Соловьева, «история России, подобно истории других государств, начинается богатырским или героическим периодом... Старая русская песня очень хорошо определяет нам лучшего человека, богатыря или героя: “Сила-то по жилочкам так живчиком и переливается, грузно от силушки, как от тяжелого беремени...» Мужи, или богатыри, своими подвигами начинают историю; этими подвигами их народ становится известен у чужих народов; эти же подвиги у своего народа становятся предметом песен, первого материала исторического… Самый рассказ о подвигах богатыря-чародея приобретает чудодейственную силу, море утихает, когда раздается песня о богатыре: “Тут век про Добрыню старину скажут, синему морю на тишину, вам всем, добрым людям, на послушанье”. Это старинное форменное присловье показывает нам, что богатырские песни впервые раздавались на тех лодках, от которых Черное море прозвалось Русским. Племена исчезают в первый, богатырский, период; вместо них являются волости, княжения с именами, заимствованными не от племен, а от главных городов, от правительственных, стянувших к себе окружное народонаселение центров… Но перемены этим не ограничились: вследствие геройского, богатырского движения, далеких походов на Византию явилась и распространилась новая вера, христианство, явилась церковь, еще новая, особая часть народонаселения, духовенство; прежнему родоначальнику, старику, нанесен был новый, сильный удар: он потерял свое жреческое значение; подле него явился новый отец, духовный, священник христианский... Вообще движение русской истории с юго-запада на северо-восток было движением из стран лучших в худшие, в условия более неблагоприятные».
Пир богатырей у ласкового князя Владимира. Художник А.П. Рябушкин
Вот в этих-то условиях возник и расцвел на Руси богатырский эпос. Былинные герои живут в многослойном эпическом мире, вместившем в себя и реальные события, и личности из истории Руси, и еще более архаичные представления праславян, сохранившиеся только в устных преданиях старины глубокой.
Название «былины» установилось за русскими народными эпическими песнями и сказаниями о богатырях и добрых молодцах, в которых описываются их подвиги и деяния.
Каждая из этих песен и сказаний говорит обычно об одном эпизоде жизни одного богатыря, и, таким образом, получается ряд песен внешне отрывочного характера. Все былины, кроме единства описываемого предмета, характеризуются единством построения. Независимый дух былинного русского эпоса является отражением старой вечевой свободы, сохраненной богатырями, вольными казаками и свободными крестьянами, не захваченными крепостным правом. Дух общины, воплощенный в былинах, соединяет русский эпос и историю русского народа.
Следует обратить внимание на то, что все былины русского народа сохранились только у великорусов, а в Белоруссии и в Украине, которые были под властью западников – католического Польско-Литовского государства, не осталось своих былин.
Первые былины были сложены еще до Крещения Руси и носили черты очень древнего языческого эпоса, хотя в последующем все они в той или иной степени христианизировались. Из героев былин к дохристианскому циклу принадлежат Святогор, Микита Селянинович, Вольга... Порой языческое влияние чувствуется и в былинах более позднего происхождения (встреча Ильи Муромца со Святогором).
Святогор несравненно превосходит Илью Муромца по силе и духу. О нападении Муромца Святогор говорит: «Как русские мухи-то кусаются», – то есть ознаменовал он собой давнюю мощь языческого индоевропейского единения, а может быть, саму Природу. Целый ряд сравнений убеждает нас в том, насколько Илья Муромец меньше и слабее: и удары его легендарной палицы для Святогора – что мухи укус, и сам-то Илья со своим конем богатырским умещается в кармане (мешке) у Святогора. Напомним, что еще сильнее Святогора, по одной из былин, оказался крестьянин Микулушка Селянинович, который с собой в сумочке тяги земные носил.
Волга Всеславьевич. Художник А.П. Рябушкин
Для героических киевских былин периода христианства Святогор – глубокое прошлое. Он не совершает никаких подвигов, никуда не торопится. Ему никто не нужен. Святогор – воплощение замкнутой на себя первичной общины. В образе Святогора огромная мощь ведийской культуры языческой Руси. Наступила светлая эпоха христианства – Ночь Сварога, и перестала носить Святогора Мать Сыра Земля. Обратился Святогор в камень до часа назначенного, а силу свою Илье Муромцу, богатырю православному, передал. Передал, но не всю, а часть лишь малую. «А то и тебя Мать Сыра Земля носить не станет...», поскольку человек не может вместить всей силы природы, христианин не может вместить в себя языческую суть. Той же силе, что Илье досталась от Святогора, как гласит предание, «на бою смерть не писана», нельзя ее победить. Можно лишь самим распродать, разбазарить, пропить да прогулять по кабакам...
В древних сказаниях упоминается языческий богатырь Вольга Святославович (Волх Всеславич), с пяти годков обучавшийся хитростям-мудростям, знанию всяких языков разных (животных), умеющий оборачиваться, принимая облик различных зверей, птиц и рыб. Древен былинный образ Волха Всеславича. Он – волх, умеющий ворожить, он – витязь-волшебник, по преданию, родившийся от змеи, что являлось признаком мудрости, он – оборотень-волкодлак, обладаюший способностью оборачиваться в кречета (сокола), хорта (волка), тура, муравья.
В былине о Волхе Всеславьевиче, которая дошла до нас в ранней записи (середина XVIII в.), «оборотничество» героя изображено как вполне действительное явление:
Он обвернется ясным соколом,
Полетит он далече на сине море,
А бьет он гусей, белых лебедей...
Он обвернется ясным соколом,
Полетит он ко царству Индейскому.
И будет он во царстве Индейском,
И сел он на полаты царские,
Ко тому царю Индейскому,
И на то окошечко косящетое...
Сидючи на окошке косящетом,
Он те-та да речи повыслушал,
Он обвернулся горносталем,
Бегал по подвалам, по погребам,
По тем по высоким теремам,
У тугих луков тетивки накусывал,
У каленых стрел железцы повынимал...
Илья Муромец. Художник А.П. Рябушкин
Гробница Ильи «из города Мурома» в Киево-Печерской лавре
А вот князь Игорь в «Слове» бежит из плена:
Игорь князь поскочи горностаем к тростию,
И белым гоголем на воду,
Возвержеся на борз комонь,
И скочи с него босым волком,
И потече к лугу Донца,
И полете соколом под мглами,
Избивая гуси и лебеди...
Наряду с Вольгом упоминается легендарный Всеволод Полоцкий, о нем в Лаврентьевской летописи говорится: «его же роди мать от волхованья…», упоминается как волкодлак (оборотень) он и в «Слове о полку Игореве» (во второй половине ХI века). Главными действующими лицами киевских былин являются богатыри-воины, защищающие Русь от посягательств иноверцев и иноземцев.
Илья Муромец стал центральной фигурой киевского богатырского цикла да и всего русского эпоса. Мало кто воспринимает этого богатыря как реальное историческое лицо, человека, жившего приблизительно в XI – XII веке, причисленного Православной церковью к лику святых. Первоначально Илью захоронили в богатырском приделе Софийского собора. В свое время подробное описание разрушенной гробницы воина составил посланник австрийского императора Эрих Ляссота. Причем его гробница располагалась в одном храме с Ярославом Мудрым и княгиней Ольгой, что само по себе говорит о многом. В дальнейшем его мощи «перекочевали» в Киево-Печерскую лавру, где почивают нетленно в пещере. Первые исторические свидетельства почитания преподобного Илии Муромца относятся к концу XVI века.
По результатам современной экспертизы останков богатыря, умер он в возрасте 40 – 55 лет. С причиной смерти специалисты согласны безоговорочно – обширная рана в области груди. В данном случае можно смело утверждать, что былинный герой погиб в бою.
Родившись в селе Карачарове близ Мурома (или Муровска, расположенного между Киевом и Черниговом на реке Десне) «без рук, без ног», он сидел «сиднем» на печи «тридцать лет и три года», пока его не исцелили калики перехожие. Калики предостерегали Муромца от поединков с древним, изначальным богатырем Святогором, с родом Микуловым и самим Микулой Селяниновичем, со змеиным сыном Вольгой Сеславичем (Волхом или Змеем Огненным Волком, который дал свое имя реке Волхов, протекающей через Новгород). Исцеленный от немощи Илья выкорчевал вековые дубы и построил крепкую ограду, а затем собрался в Киев, ко двору князя Владимира. Наставляя сына в дорогу, мать наказала ему не проливать кровь. По дороге Муромец все же преступает материнский завет, уничтожая врагов, обижающих землю Русскую. Нарушение родительского наказа лишает богатыря возможности вернуться под отчий кров. Взамен он приобретает иную мать – «сыру землю» (Святую Русь).
В Смутное время прославился один из тогдашних самозванцев – Илейка Муромец, возглавлявший в 1605 году отряды донских и волжских казаков и обещавший «свободы» простому люду. «Сплетение» героя древнего эпоса и казачьего предводителя, скорее всего, и породило представление об Илье как о муромском уроженце и «старом казаке».
Богатырь Илья в народном восприятии слился с образом Ильи-пророка. Народная вера также связывает Илью-пророка с матерью сырой землей и ее плодородием. После Ильина дня начиналась жатва. Крестьяне в Ильин день не работали на поле и в саду из страха, что разгневанный святой, которому люди своей работой помешали очистить землю от скверны, может напустить на землю за грехи людские засуху и пожары. Пророк-громовержец, по народным поверьям, сойдет с Небес на землю в конце времен:
Как сойдет с неба Илья-пророк,
Загорится матушка сыра земля,
С востока загорится до запада,
С полуден загорится до ночи,
И выгорят горы с раздольями,
И выгорят лесы темные,
И сошлет Господь потопие,
И вымоет матушку сыру землю,
Аки харатью белую,
Аки скорлупу яичную,
Аки девицу непорочную.
Три богатыря. Художник В.М. Васнецов
Вокруг Муромца, если рассматривать былинный эпос в целом, выстраивается система образов, связанных с народными судьбами: Святогор и Микула Селянинович (троичное единство).
Число «три» со времен глубокой древности имеет особое, магическое значение. В сказке всегда действует закон троичности: в семье три брата, три сестры, герой трижды наносит удар по врагу, у Змея три головы (или число, кратное трем). Все важные события случаются три раза, герой получает три задания.
Так, почти за каждым шагом былинного героя стоит сакральная символика древнего воинского культа. Три старца ведуна поднимают на ноги немощного Илью Муромца с помощью ковша ключевой воды. «Классических» богатырей тоже трое. Крестьянин Илья Муромец по возрасту, происхождению и поведению противопоставлен Алеше Поповичу, а единство богатырского воинства зиждется на едином центре притяжения (Святая Русь – Киев – князь Владимир) и на миротворческом посредничестве Добрыни Никитича – представителя княжеской власти.
Илья Муромец и Соловей-разбойник. Лубок
Главнейшие сюжеты былин об Илье Муромце следующие:
1. Илья получает богатырскую силу.
Просидев сиднем долгие годы, немощный на ноги Илья получает силушку богатырскую чудесным образом от калики перехожего – божьего странника, фигуры, столь хорошо на Руси известной и столь любимой русским народом. В Толковом словаре Владимира Даля «калика» определяется как «паломник, странник, богатырь во смирении, в убожестве, в богоугодных делах... Калика перехожий – странствующий, нищенствующий духовный богатырь». В те давние времена по весям России бродили и скоморохи-язычники, и торговцы-офени, калики перехожие, монахи, юродивые и просто нищие. Все они и составляли Русь бродячую, которая издревле Руси оседлой, хозяйственной приносила новости и знания.
Черты странничества есть и в поведении самого Ильи. У него нет ни постоянного дома, ни хозяйства, он не связывает себя никакими житейскими попечениями и заботами, презирая богатство и славу, отказываясь от чинов и наград.
Говорят ему калики перехожия:
Ростени теперь росправь свои-ти ножки резвыя,
Ты сойди теперь со печки, они понесут тебя,
Понесут тебя, удержат ножки резвыя...
2. Былина об Илье и Святогоре (Смерть Святогора).
3. Поездка Ильи Муромца в Киев.
Отправляясь из родных краев на службу ко двору князя Владимира, он подъезжает к Чернигову и снимает осаду «силушки черным-черно», получив от мужичков черниговских благоговейное величание: «Ай, ты славный богатырь да святорусский». Затем по дороге в Киев он побеждает Соловья-разбойника, Одихмантьева сына (имеющего легко узнаваемое половецкое происхождение). «Соловьями» на Руси называли в то время разбойников вообще, потому что отряды грабителей общались в лесу друг с другом с помощью пересвиста. Пение соловьев в лесу не сулило проезжим купцам ничего хорошего. Судя по всему, именно Илья Муромец руководил карательной операцией по очистке Черниговской дороги от «соловьев». Это принесло ему популярность среди киевских и черниговских купцов.
По другой версии, Илья усмирил непокорное селение язычников, живших в районе современного Вышгорода под Киевом, по дороге на Чернигов. Еще в начале века крестьяне уверенно показывали курган, где был похоронен князь этого племени Соловей.
Победив его и приторочив к стремени, Илья приезжает в Киев, где Владимир-князь только что «вышел со Божьей церкви». Поначалу князь не верит Илье Муромцу, что смог тот с Соловьем-разбойником совладать, обзывая Илью уничижительно: «Мужичище-деревенщина». Пришлось заставить Соловья свистнуть. После того как способности разбойника подтвердились и князь «испужался», Илья во чистом поле срубил Соловью буйну голову, тем самым совладав с угрозой со стороны кочевых племен.
4. Илья Муромец и Калин-царь.
Этот сюжет еще можно назвать «Ссора Ильи с князем». Князь прогневался на Илью и посадил старого казака в погреб холодный (казаком Илья стал в период Смутного времени, так что это свидетельствует о поздней редакции былины). Былина не сомневается в правомочности княжеского поступка (уже формируется взгляд на божественное происхождение самодержавной власти), но осуждает его неразумность и поспешность. Но тут «собака Калин-царь» идет на Киев. Расплакавшись, раскаивается князь, что сгубил Илью. Но, оказывается, Илья жив – предусмотрительная дочь князя Опракса велела его в темнице холить и кормить. Илья обиды не помнит и обещает спасти православных от поганых. Когда Илья увидел, что силе поганой конца-краю нет, он решил обратиться за помощью к сотоварищам по служению – к святорусским богатырям. Он приезжает к ним на заставу и просит помощи. Этот сюжет интересен тем, что доказывает существование целого сословия богатырей-защитников и распространенность державного богатырского послушания. Сперва богатыри помогать князю отказываются. При этом старший из них, Самсон Самойлович, крестный батюшка самого Ильи Муромца, объясняет это так: «У него ведь есте много да князей-бояр, кормит их, да поит, да и жалует. Ничего нам нет от князя от Владимира». Но обида богатырей держится недолго, и, когда Илья, изнемогая в бою, вновь просит помощи, они вступают в битву и плененного «собаку Калина-царя» ведут по совету Ильи в Киев к Владимиру-князю.
То есть богатыри русские – не служки князя, в былинах всячески подчеркивается их независимость. Они готовы сражаться с врагом, но только – в чистом поле (эпический символ свободы) и не ради князя, а ради сохранения земли русской.
5. Илья Муромец на заставе богатырской.
Заставы богатырские, как и дорожки прямоезжие, – отражение вполне реальной исторической действительности. Именно такие заставы ограждали Русь от набегов со стороны Дикого поля. И так было не только во времена Киевской и докиевской Руси, но и в более отдаленные времена, когда в Приднепровье проходили оборонительные линии против набегов степняков.
Между тремя богатырями на заставе была установлена казачья субординация:
Под славным городом под Киевом,
На тех на степях Цицарских,
Стояла застава богатырская,
На заставе атаман был Илья Муромец,
Податаманье был Добрыня Никитич млад,
Есаул Алеша – поповский сын.
В этих былинах метафорично описываются битвы воеводы Ильи со степняками. Если провести исторические параллели, то четко прослеживаются войны Владимира Мономаха с половцами. В 1096 г. войска Владимира и Святополка сняли осаду с Переяслава; в 1103 г. половцам было нанесено поражение на реке Молочной; в 1107 г. под Лубнами были разгромлены войска хана Боняка; в 1111 г. половцы потерпели поражение на реке Сальнице. Наконец, в 1117 г. они признали себя младшими партнерами киевского князя.
6. Бой Ильи Муромца с заезжим богатырем-похвальщиком.
Былина описывает битву Ильи с Великим Жидовином, заканчивающуюся победой русского богатыря.
Выехал в поле Илья, вызвал Жидовина на бой. Долго борются противники, один другого одолеть не могут.
Вдруг у Ильи «левая ноженька ускользнулася». Он упал, Жидовин – на него! Хочет пороть ему белую грудь. Вспоминает Илья:
Написано было у святых отцов,
Удумано у апостолов:
Не бывать Илье в чистом поле убитому.
И – втрое у него силы прибыло!
Придала Илье силы уверенность,
Что ему не положено умереть в бою.
Пособрался он, понатужился,
Вскинул Жидовина на воздух,
Ударил оземь, потом отрубил ему голову,
Вздел ее на копье свое булатное…
Существуют достоверные исторические события, которые могли послужить отправной точкой для сюжета. Одно из них – разгром Хазарского каганата в 965 г., верхушка которого, как известно, исповедовала иудаизм.
В другом варианте Илья встречается в бою со своим «неузнанным» сыном Сокольником, которого сверстники дразнили, как внебрачного, Сколотным, а, как известно, сколоты (скифы-земледельцы) были одними из предков славян. Здесь могут сказываться мотивы междоусобицы на Руси.
7. Илья Муромец и Идолище поганое.
В этом былинном сюжете описываются реальные исторические события: хождение русских богатырей и калик в Царьград, падение столицы Византийской империи, а также борьба с язычниками (людьми, придерживающимися дохристианской веры предков) в землях новгородских и победа над ними.
8. К XVII в. относят появление одной из последних былин о Муромце – «Илья и голи кабацкие». Здесь описывается конфликт между богатырем – «деревенщиной» и Владимиром Красное Солнышко. Богатырь стал неугоден двору князя, который не пригласил Илью на пир. Муромец в отместку посшибал с церквей золотые кресты и маковки, снес их в кабак и пропил вместе с голью кабацкой. Эта былина была сложена по свежим воспоминаниям о недостойном поведении русской «верхушки» и части духовенства в Смутное время, когда народ осознавал себя единственным защитником веры христианской и церквей Божьих на Руси.
Алеша Попович. Художник А.П. Рябушкин
Народный сказитель, использующий сюжет былины, безусловно, привносит и собственное понимание происходящего, отражая все-таки действительность. Достоверно известно, что, например, за легендарной личностью Алеши Поповича стоят сразу два реальных исторических лица – Ольбег Ратиборич и Александр Попович. Это установлено благодаря сопоставлению эпической событийности с реальными историческими фактами. Опознан и противоборец Алеши, былинный Змей Тугарин – это половецкий хан Тугоркан.
Былина «Алеша Попович и Тугарин» начинается с того, что Алеша со товарищи собираются в Киев «добрым молодцам на выхвальбу». Войдя в княжеские палаты, они не только «крест кладут по-писаному, поклон ведут по-ученому», как делал в иных былинах представитель княжеского сословия Добрыня (и не делал представитель народа Илья Муромец), но и «молитву творят, да все Исусову». Владимир пригласил Алешу на почетное место, но молодой богатырь заявил, что сам выберет, куда сесть, и... полез на печку под трубное окно, как и подобает народному богатырю. Тем временем в княжескую палату явился Тугарин, который «Богу собака не молитче, да князю со княгиной он не кланетче, князьям и боярам он челом не бьет». Алеша не стерпел и стал с печки осуждать поведение незваного гостя.
Говорит-то собака нынь Тугарин-от:
«Да што у тя на запечье за смерд сидит,
За смерд-от сидит, да за засельщина?»
Говорит-то Владимир стольнокиевской:
«Не смерд-от сидит, да не засельщина,
Сидит руськей могучей да богатырь,
А по имени Олешинькя Попович-от».
Добрыня Никитич. Художник С. Москвитин
Тугарин метнул в Алешу свой нож, но его перехватил названый брат Алеши Еким. Тогда Тугарин вызвал Алешу на бой. Алеша согласился и попросил у другого названого брата Гурия, клыки кабан-зверя, шелом с греческою землею и девяностопудовый посох. Тугарин сел на коня с бумажными крыльями, а Алеша стал молиться Спасу Вседержителю и Богородице. «Олешина мольба Богу доходна была», и пошел дождь, который размочил конские крылья. Опустился Тугаринов конь на землю, тут Алеша выскочил из-под гривы, ударил врага посохом и отрубил ему голову.
Алеша Попович фигурирует в былинах реже Ильи Муромца и Добрыни Никитича. Зато Алексию, человеку Божию, посвящено множество духовных стихов, а пророку Илие – очень немного.
Добрыня Никитич – связующее звено троицы защитников, второй по старшинству и силе богатырь, племянник князя Владимира, олицетворяющий княжескую власть и государственность. Прообразом этого персонажа послужил известный по Повести временных лет Добрыня, дядя и преданный воин равноапостольного Владимира Святославича, которому князь отдал Новгород. Согласно новгородской Иоакимовской летописи, в 991 г. прп. Иоаким Корсунский при помощи Добрыни и воеводы Путяты окрестил новгородцев. Если верить летописи, новгородские язычники взбунтовались, и тогда «Путята крести их мечом, а Добрыня огнем». Крещение Новгорода легло в основу сюжета «Добрыня Никитич и Змей», где богатырь побеждает Змея и освобождает любимую племянницу князя Владимира Забаву Путятишну.
Наиболее искусным в борьбе, как это видно из многих былин, был Добрыня Никитич: «Изучал Добрынюшка боротися. Изучился он с крутой, с носка спущать... Прошла про него слава великая, Мастер был Добрынюшка боротися, Сшиб осударя Илью Муромца на сыру землю...»
В былинах образ Добрыни облагородился и стал являть собой образ воина, в котором сочетаются сила, храбрость, воинское умение, благородство, образованность. Он умел петь, играть на гуслях, был искусен в шахматах, обладал незаурядными дипломатическими способностями, т.е. Добрыня стал идеалом воина-рыцаря эпохи Киевской Руси, не забывая иногда обводить вокруг пальца слишком простецкого и мужиковатого Илью Муромца.
Помимо Киевского цикла выделяют еще Новгородский цикл, состоящий преимущественно из былин о Садко и Ваське Буслаеве.
Много для почитания Ильи Муромца сделала церковь, которой необходим был православный богатырь, могущий сразить и Чудо-юдо, и Идолище поганое.
В народе же вместе с почитанием преподобного Илии существовало и определенное шутливо-ироническое отношение к его подвигам. Это отношение вообще-то характерно для всего, что навязывалось официальной моралью. В землях новгородских долго еще крепились языческие корни дохристианской Руси. Именно богатырь Василий Буслаев частенько пародирует Илью Муромца в его подвигах.
Из монографии Б.Н. Путилова «Фольклор и народная культура»:
«Пародийное начало заложено в былинах о новгородце Василии Буслаеве. Образ этот поражает своей парадоксальностью: в густом слое богатырских красок, наложенных на него, непросто отделить подлинные от мнимых, непросто понять, когда он “истинный” богатырь, а когда – антибогатырь, богатырь “навыворот”... Былины о Василии демонстрируют отрицание канонов киевского былинного мира, предлагая иной эпический мир. Противопоставление идет, в частности, через подключение пародийного начала. Оно не всегда открывается прямо. Так, детство Василия описывается в духе былинной традиции, с оглядкой на былины о Вольге и Добрыне. Подобно второму Василий – сын «честной вдовы» – рано обнаруживает недюжинную силу и испытывает ее на своих сверстниках. Подобно Вольге он проявляет склонность к учению. Но в то время как для Добрыни ребяческое озорство сменяется серьезными богатырскими подвигами, а для Вольги учение – это путь к овладению опытом вождя и волшебника, Василий свою “науку” употребляет на антибогатырские дела и до конца жизни остается озорником».
Тур. Немецкая гравюра XVI в.
Откровенно пародийный характер носит весь эпизод подбора Василием дружины. В нем ощутимы отголоски разных описаний дружин в киевских былинах, но все здесь предстает в вывернутом виде: и идея соответствия дружинников атаману, и ориентация на тех, кто способен выпить ведро вина и выдержать удар палицы, и социально-профессиональный отбор дружинников...
Подобно Илье Муромцу Василий в самый важный момент заточен в погреб, но только всей ситуации придан комический оттенок – его запирает в погребе мать, применяя иногда собственную силу («Хватила Васильюшку под пазуху»). В гротесковой манере описано, как мать выводит его из побоища: она вскакивает сзади ему «на могучие плечи» и заставляет его успокоиться.
Рядом с пародийным выворачиванием классической эпической традиции прослеживается стремление к изображению Василия Буслаева как героя нового типа, выросшего и действовавшего в уникальной обстановке Великого Новгорода, который, как известно, являлся северным оппонентом Киеву.
Из наследия старины необходимо упомянуть и о любимом дружинниками жанре – «Туры златорогие», песнях балладного характера, когда-то зачин былины. Туры – древние быки (позже вымерли), объект княжеской охоты в Киевской Руси и символ мужества. В эпосе получили значение вещих зверей, наделенных чудесными свойствами и фантастическим обличьем.
Турьи рога – ритоны были обязательной принадлежностью торжественных ритуальных пиров и являлись обязательным атрибутом богов, как символ благоденствия («рог изобилия»). Существовало большое количество сакральных рогов разных эпох, начиная с каменных стел на путях праславянской хлебной торговли VI – V вв. до н.э.
В славянских быличках и мифах поединки и битвы – характерная черта поведения мифологических персонажей. В их числе наиболее известные поединки между мифологическими персонажами, ведающими атмосферными явлениями (тучами, градом, ветрами), и колдунами типа облакопрогонников, которые борются с ними.
Одним из ярчайших и убедительнейших подтверждений «объединяющей международности» русского эпоса является тот факт, что Русь, а подчас даже и сами герои ее эпоса вошли в эпосы других народов Евразии. Так, объединяющий герой русского эпоса князь Владимир является (под именем Вальдемар) героем исландского эпоса, прежде всего «Саги об Олафе Трюггвассоне», записанной в ХII в., но в устной традиции возникшей, несомненно, раньше (норвежский король Олаф был современником Владимира).
Гусляр поющий. Художник А.П. Рябушкин
В норвежской «Саге о Тидреке Бернском» Владимир (Вальдемар) выступает уже рядом с Ильей (Илиас), который представлен здесь как побочный брат Владимира. Действие саги развертывается непосредственно на Русской земле (Ruszialand), упоминаются Новгород (Holmgard), Смоленск (Smaliski), Полоцк (Palltaeskiu) и т.п. Сага была записана в 1250 году, но западные исследователи относят ее возникновение ко времени не позже Х века. Наконец, Илья Русский (Ilias von Riuzen) – герой ряда произведений германского эпоса, прежде всего поэмы «Ортнит», записанной в 1220 – 1240 годах, но сложившейся намного ранее.
Русь заняла выдающееся место в эпосе Юго-Востока – в поэме Низами Ганджеви «Искендер-наме», созданной в конце XII века, а точнее, в первой книге этого произведения – «Шараф-наме» («Книга о славе»), где описываются подвиги великого Искендера (то есть Александра Македонского). Шестая часть «Шараф-наме» (более 2000 строк) посвящена изображению его битв с русским войском, которое во главе с Кинтал-Русом вторглось в Закавказье. Речь идет о действительно имевших место нескольких походах Руси в города восточной части Закавказья, совершившихся в IX и Х вв. Русские воины предстают настоящими богатырями, и лишь в седьмом по счету сражении Искендер побеждает Кинтала, а затем заключает с ним почетный мир.
Очерченные выше проявления русского героического эпоса на огромном пространстве от Норвегии до Византии и от германских земель до границы Ирана дают представление об энергии и активности исторического бытия Руси в героическую эпоху ее юности, что и отражено в народных сказаниях.
Что касается отсутствия такого жанра, как «эпопея», на Руси, то В.Я. Пропп убедительно показал, что «эпос любого народа всегда состоит только из разрозненных, отдельных песен. Эти песни обладают внутренней цельностью и до некоторой степени внешней объединяемостью... эпос обладает не внешней целостностью, а внутренним единством, единством образов героев, одинаковых для всех песен, единством стиля и, главное, единством национально-идейного содержания... Подлинный эпос всегда состоит из разрозненных песен, которые народом не объединяются, но представляют собой цельность. Эпопея же внешне едина, но внутренне мозаична... Эпос, как мы видели, целостен по существу и разрознен по форме своего выражения».
После побоища Игоря. Художник В.М. Васнецов
Русские былины, ждавшие своей записи несколько столетий, не объединились в эпопею, как это сделали поздние «усовершенствователи» на Западе («Песня о Нибелунгах», «Песня о Роланде»). Передача эпоса в устной традиции имела свои недостатки (поэтические искажения), но есть и преимущество перед теми или иными записями, ибо в определенных отношениях она вернее сохраняла изначальную природу эпоса.
Исполнителями, а очень часто и слагателями песен и былин были замечательные древнерусские хранители традиций, артисты, музыканты и поэты, известные под именем баянов, гусляров, скоморохов. Недаром в самих былинах они выводятся исполнителями былин, истинными артистами, от «умильной игры которых все князи и бояре те, и все эти русские богатыри, все же за столом призадумались, все же призаслухались».
Единый некогда массив мифологии распался со временем, породив два направления: воинские обряды и богатырские сказки, былины и предания.
Глубина народной памяти поразительна. Расшифровка значения образов древнерусского фольклора уводит исследователя в глубину тысячелетий, во времена неолита. Во всяком случае, академик Б.А.Рыбаков интерпретировал сказочный сюжет смертельного боя между героем и чудовищем на "калиновом мосту" как отголосок охоты наших предков за мамонтом. Но фольклор зафиксировал не только хронологическую, но и географическую память об исторических событиях. Для древнерусского фольклора характерен широкий исторический кругозор. Русские былины зафиксировали знакомство средневековых русичей не только с соседями - Ордой, Литвой, Турцией, но и с Каспием ("Хвалынское море и Сокол-корабль"), Иерусалимом ("Святой землей"), Италией ("Земля Тальянская"), Арабским Востоком ("Сарацинская земля"). Чем древнее былинный сюжет, тем более отдаленный пласт исторической географии он открывает. Например, в цикле об Илье Муромце рассказывается о борьбе Руси с печенегами и половцами, сюжет о богатыре-нахвальщике истолковывается как воспоминание о столкновении с Хазарским каганатом ("Земля Жидовская и богатырь Жидовин"), а сказка о Царь-девице - как рассказ о борьбе с сарматами ("Девичье царство, Подсолнечное царство"). И это всего лишь три пласта, относящиеся к одному географическому региону Причерноморских степей.
Возникает вопрос: насколько глубоко простирается географическая память древнерусской фольклорной традиции, и насколько точно мы можем определить историко-географические реалии по дошедшим до нас поэтическим описаниям. Ведь очень часто древний поэтический сюжет включался в новую традицию и накладывался на новые хронологические и географические реалии. Так, старый казак Илья Муромец борется то с половцами, то с Золотой Ордой, то с Литвой или вообще отправляется истреблять Идолище поганое в Константинополь. Без сомнения, древнейшие сюжеты должны быть зафиксированы в былинах о "старых" богатырях: Волхе (Волхве) Всеславиче, Святогоре и Михайло Потоке, которые составляли троицу героев "докиевского" былинного цикла. Позже их сменили Алеша Попович, Илья Муромец и Добрыня Никитич.
Былина о Волхе Всеславиче рассказывает о завоевании царства Индийского. Главный герой, родившейся от колдовства ("волхования") и имеющий дар оборотничества, собирает дружину и выступает в поход против угрожавшего Руси Индийского царства ("со всею дружиною хоробрую ко славному царству Индейскому тут же с ними в поход пошел").
Сразу бросается в глаза, что врагом Руси поименована ни Орда, ни Литва, а далекая Индия. Это может указывать на то, что данный сюжет дошел до нас в наименее искаженном виде, и описывает переселение арийских племен в Арьявату в 1800-1500 гг. до н.э. В пользу этого говорит и слишком уж твердая географическая привязка конечного пункта похода, и то, что Волх Всеславич с дружиной поселяются в Индийском царстве после истребления местного населения. Следует, однако, заметить, что зафиксирован второй вариант того же былинного сюжета, в котором главный герой называется не Волхом, а Вольгой, и Индийское царство заменено на Турецкую землю. Но это является примером того, как древний сюжет привязывается к новому врагу и к новым историческим реалиям. В самом тексте былины о Вольге и "царе Турец-сантале" встречается анахронизм: главному герою вместе с царем-турком противостоит царица Панталовна, а это имя ассоциируется не с Турцией, а с династией Пандавов в Индии.
В походе Волх (Вольга) Всеславич, пользуясь своими способностями оборотня, обувает-одевает, кормит дружину, ведет разведку против Индийского царства и побеждает индийского царя. В этом случае он напоминает другого древнего героя - греческого бога Диониса. Дионис по преданиям тоже совершил поход в Индию с войском вакханок, и чудесным образом кормил свое войско в пути. Однако при этом необходимо отметить, что образ Волха гораздо архаичнее образа Диониса. Последнего можно считать древним "культурным героем" первобытных земледельцев, ставшим божеством урожая. Волх Всеславич - это образ бога охоты и рыболовства. Он не просто оборачивается зверем и птицею, но и избивает животных на прокорм дружине, так что "и волку и медведю спуску нет". Это наблюдение доказывает, что рассматриваемый сюжет, во-первых, очень древен, и, во-вторых, не подвергался серьезным переделкам. Для того чтобы захватить Индийское царство врасплох, князь-оборотень превращает свою дружину в муравьев. Этот образ также поддается истолкованию: войска ариев, вторгшиеся в Индию были бесчисленны, как муравьи. Преодолев непреступную каменную стену, которая может быть истолкована как образ Гималайского хребта, муравьи снова превращаются в людей. Войско Волха Всеславича истребляет все население страны, оставив для себя только семь тысяч красных девиц. Но так же вели себя в исторической реальности переселенцы арии, частично истребив, частично ассимилировав местное дравидское население Северного Индостана.
Возникает вопрос, откуда начал свой поход Волх Всеславич. По былинному сюжету, князь оборотень начинает свой поход из Киева. Это можно было бы объяснить тем, что былинный сюжет был довольно искусственно привязан сказителями к киевскому былинному циклу, если бы не одно "но". После того, как О.Шрадер высказал гипотезу о происхождении индоевропейцев из района Северного Причерноморья, эта идея стала довольно популярной среди ученых. Ряд отечественных археологов, например Ю.А.Шилов и Л.С.Клейн утверждают, что предками индоариев следует считать племена катакомбной археологической культуры, жившие в Поднепровье и Северном Причерноморье. Так что Волх Всеславович мог родиться на Днепре, но не во времена великих киевских князей, а на два с половиной - три тысячелетия раньше. (См. Карту 1. Схема возможного маршрута переселения Ариев в Индию. )
Можно высказать еще одно предположение о подлинном месте рождения Волха Всеславича, связанное с архаичностью этого образа оборотня-охотника. Но мы рассмотрим его ниже, в выводах данной статьи.
Былинный сюжет о Михайле Потоке (вариант прозвища - Потык) лишен точной географической привязки. Страна царя Вахрамея Вахрамеича, куда отправляется богатырь Михайла с дипломатическим поручением, находится у "корбы темныи, грязи черныи". Корба - это ложбина поросшая дремучим лесом, а грязь - это болото; так что царство Вахрамея расположено где-то между пересеченной лесистой местностью и обширным болотом.
Правда, есть еще одно указание, позволяющее привязать рассматриваемый сюжет к реальной истории. Это мотивы змееборчества: Михайло Поток идет вслед за умершей женой Марьей Лебедью Белой в подземное царство, бьется там с подземной змеей и воскрешает Марью. "В благодарность" Марья пытается извести супруга. Это позволило исследователю Д.М.Балашову отнести корни данного сюжета к временам борьбы праславян со скифами и сарматами, "где брачный союз славян со степью таит в себе опасность гибели - поглощения главного героя".
Савроматы-сарматы жили первоначально в Поволжье и Южном Приуралье, но потом переселились в степи Причерноморья, вытеснив родственных им скифов.
Сарматы создали принципиально новую тяжеловооруженную конницу, которой вынуждена была уступить легкая скифская кавалерия. Это позволило им не только подчинить окрестные скотоводческие племена, но и богатое Боспорское царство, основанное греческими колонистами в 480 г. до н.э. на берегах Керченского пролива (Босфора Киммерийского). После прихода сарматов Боспорское царство превращается в Греко-Сарматское государство.
Сарматизация Босфора Киммерийского выразилась в распространении элементов сарматской культуры: сероглинистой лощеной керамики, зеркал сарматского образца, погребений по сарматскому обряду, со скрещенными ногами. В подобном случае стоит предположить, что рассмотренный Б.А.Рыбаковым сказочный сюжет о Девичьем царстве относится к Боспорскому царству времен сарматов. Тогда и Михайла Поток едет поиграть в "тавлеи золотые" к царю Вахрамею именно туда, в боспорский Пантикапей или в Танаис, где в то время (III в. н.э.) жила сарматская знать.
Тогда "грязь черная" и "корбы темныя" получают свое истолкование. Боспорское царство занимало территорию Керченского полуострова, Таманского полуострова, низовья реки Кубань, восточное Приазовье и устье реки Дон. Но в древности на месте современного Азовского моря существовало гигантское болото, названное греками Меотидскими топями. В настоящее время от этого болота остался Сиваш, Гнилое море. Во времена Боспорского царства участки открытой воды, пробитые течением Кубани и Дона, чередовались с заросшими камышом болотами. Это и есть "грязи черные", а под "корбами темными" именовались заросшие лесом лощины Керченского полуострова. Будущая жена Михайлы - Марья Лебедь Белая имеет дар оборотничества, и, обернувшись птицей, летает "по тихим заводям, а по тым зеленым по затресьям". Это соответствует описанию в древнегреческих "периплах" - лоциях для мореплавателей - западной оконечности Таманского полуострова. Тогда на его месте существовали отдельные острова - Киммерия, Фанагория, Синдика. Они были отделены от материка дельтой Гипаниса - современной Кубани - которая впадала в древности не только в Азовское, но и в Черное море. В дельте существовало много островов и лиманов, покрытых тростником. (См. Карту 2. Северное Причерноморье во времена Боспорского царства. )
Но самые интересные наблюдения по исторической географии древнерусского эпоса можно сделать на примере сюжетов о Святогоре, центральной фигуре древнейшей былинной богатырской троицы. Недаром Святогор-богатырь выступает прямым предшественником Ильи Муромца и передает ему часть своей непомерной мощи.
Прежде всего, как явствует из текстов былин, Святогор был связан с Кавказом, или, точнее, с территорией древних Армении и Урарту:
"Тут садился Святогор на добра коня
И поехал по чисту полю
Он ко тым горам Араратским...
И поехал он да по Святым горам,
По Святым горам да Араратским".
При этом Святогор - богатырь отнюдь не русский, а в его речи Святые горы противопоставляются Святой Руси:
"Мне не придано тут ездить на Святую Русь
Мне позволено тут ездить
По горам да по высоким
Да по щелейкам по толстым".
Примечательна сцена встречи двух богатырей. Встретив Илью Муромца, Святогор выясняет: "Ты коей земли, да ты коей орды", и узнав, что Илья - "богатырь святорусский" - вызывает его на поединок. Однако, это не свидетельство враждебности. Скорее, Святогор только русских богатырей считает равными себе. Выслушав учтивую и уважительную речь Ильи Муромца, Святогор отказывается от поединка и предлагает: "А поездим ко со мной да по Святым горам".
"И поехали оне да не в чисто поле
А поехали оне да по Святым горам
По святым горам да Араратским,
Прискакали на гору Елеонскую".
Елеонская гора, или гора маслин, Масличная, расположена к востоку от Иерусалима, и отделена от города Кедронской долиной. Она играла важную роль в священной истории, описанной в Библии. Впервые она упоминается при рассказе о бегстве царя Давида во время восстания его сына Авессалома. Здесь же Иисус Христос молился о чаше в Гефсинманском саду. Для нас же важно, что в сознании былинных сказителей два места библейской истории - Арарат и Елеонская гора - сливаются воедино. Ниже будет показано, что это не случайно.
Именно на Елеонской горе подстерегает Святогора его судьба:
"На горы на Елеонския
Как стоит тута дубовый гроб;
Как богатыри с коней спустилиси
Они ко гробу этому да наклонилиси".
Продолжение общеизвестно и не нуждается в подробном пересказе... Так кто такой Святогор? Какой древний народ, какое государство он представляет? Можно предположить, во первых, что этот народ много старше славян, раз Илья Муромец при Святогоре находится на положении младшего брата; во вторых, что речь все же идет о родственниках славян, индоевропейцах. А географическая привязка к святым Араратским горам наводит на мысль, что Святогор может быть ваном (Ванское царство, Виатна - самоназвание Урарту) или неситом (самоназвание хеттов, по имени их первой столицы), поскольку Хеттская держава располагалась рядом с Араратом, на Анатолийском нагорье Малой Азии. Оба указанных государства существовали в описанном в былине географическом районе, имели силы бороться с могущественнейшими державами своего времени - Ассирией и Египтом и прекратили свое существование из-за агрессии более диких кочевых народов. Это сочетается с образом Святогора - бесполезной силы запертой в горах и погибшей совершенно напрасно:
"Схоронил он Святогора да богатыря
На той горы на Елеонскии.
Да тут Святогору и славу поют,
А Ильи Муромцу да хвалу дают".
Интересно следующее наблюдение за текстом былины: путь Святогора и Ильи Муромца от Арарата к Елеонской горе лежит точно на юг. Но именно сюда, в район восточного побережья Средиземного моря совершали свои походы хетты в эпоху Нового Хеттского царства (1450-1200 гг. до н.э.). Именно здесь произошла между хеттами и египтянами битва при Кадеше в 1284 году до н.э. И, наконец, после развала Хеттской державы некоторые группы хеттов ушли на юг, на территорию современной Сирии, и образовали там новые города-государства, например, Кархемиш. Именно поэтому археологи XIX века долгое время не могли обнаружить центр хеттской цивилизации: следуя указаниям Библии, они упорно искали его в Северной Сирии. Так что не даром былинный Святогор находит свою смерть на Святой земле, у Иерусалима. (См. Карту 3. Области расселения хеттов. )
Даже то, что в былине рядом с горой Елионской не упоминается город Иерусалим, исторически обосновано. Во времена хеттов и Рамзеса II такого города еще не существовало. На горе Сион стояла крепость Иевус ханаанского племени иевусеев. Это племя покорил только царь Давид, после чего заложил Иерусалим.
Былины донесли до нас еще один интересный эпизод о приключениях Святогора, а именно, историю его женитьбы. Начинается сюжет с того, что Святогор едет в "Сиверные", то есть Северные горы, где стоит кузня чудесного кузнеца, кующего человеческую судьбу. Можно предположить, что это образ Кавказского хребта, который по отношению к Армении и Анатолии действительно расположен на севере. В рассматриваемую историческую эпоху Кавказ был важнейшим центром металлургической промышленности, и от торговых отношений с ним зависели судьбы многих стран и народов. Чудесный кузнец объявляет Святогору:
"А твоя невеста в царстве Поморском,
В престольном городе
Тридцать лет лежит в гноище".
Чтобы избежать несчастливой судьбы, Святогор решает убить невесту и сухопутным путем отправляется в царство Поморское, в престольный город. Найдя девицу, лежащую в гноище, он бьет ее ножом в грудь, и откупается от убийства, оставив на столе пятьсот рублей.
Но девица не погибает от удара ножа. Наоборот, после ухода Святогора с ней происходит чудесное исцеление: с кожи спадает короста. А на оставленные богатырем деньги она начинает большую морскую торговлю, быстро богатеет, строит флот, и по Синему морю едет торговать в "город великий на Святых горах", где воссоединяется со своим женихом - Святогором.
В этом сюжете, прежде всего, бросаются в глаза параллели с рассмотренным ранее сюжетом встречи Святогора с Ильей Муромцем. Илья Муромец "сидел сиднем" тридцать три года, невеста Святогора лежала "во гноище" тридцать лет. Оба получают чудесное исцеление. Встретив Илью, Святогор сначала вызывает его на поединок, а потом называет младшим братом. Во втором сюжете Святогор сначала решает зарезать свою суженую, но потом женится на ней. В обоих случаях мы имеем дело с по разному переработанным древним поэтическим сюжетом, иносказательно повествующем о заключении союза между двумя древними народами или государствами. При этом одно из них, по былине - более молодое, находится в плачевном состоянии, и нуждается в военной (меч) и экономической (деньги) помощи.
Где же расположено Поморское царство? Святогор отправляется в это место сухопутным путем от Северных (Кавказских) гор. Богатая невеста снаряжает, в свою очередь, флот для поездки в город Святогора. Это дает нам основание предполагать, что оба города находятся на одном полуострове, при этом один - на побережье, а другой - поблизости от побережья. Остается вспомнить, какой город на побережье Малой Азии был центром транзитной морской торговли, страдал от военных набегов и нуждался в помощи сильного соседа. Итак, следует считать престольным городом Поморского царства Трою-Иллион. В былине он выступает в образе богатой невесты могучего жениха. В таком сказочном виде до нас дошли сведения о заключении союзного договора между Иллионом и Хаттусой - столицей Хеттской державы. Не является ли тогда упоминание о тридцатилетней болезни невесты иносказанием о многолетней осаде Трои?
Гуларян А.Б.
кандидат исторических наук
доцент
кафедры истории
Орловского аграрного университета
Былины - это эпические песни, в которых воспеты героические события или отдельные эпизоды древней русской истории. Былины оформились и развились в период ранней русской государственности (в Киевской Руси), выразив национальное сознание восточных славян.
Былины художественно обобщили историческую действительность XI-XVI вв., однако выросли они из архаичной эпической традиции, унаследовав от нее многие черты. Монументальные образы богатырей, их необыкновенные подвиги поэтически соединили реальную жизненную основу с фантастическим вымыслом.
Записывали былины преимущественно в XIX и XX вв. на Русском Севере - их главном хранителе: в бывшей Архангельской губ., в Карелии (бывшей Олонецкой губ.), на реках Мезень, Печора, Пинега, на побережье Белого моря, в Вологодской обл. Былины записывали среди старожилов Сибири, на Урале, на Волге и в центральных русских губерниях.
В народе былины называли «старинами», «старинками», «старинушками». Термин «былина» научный, он был предложен в первой половине XIX в. И. П. Сахаровым. Термин был взят из «Слова о полку Игореве» и искусственно применено для обозначения фольклорного жанра, чтобы подчеркнуть его историзм. Предполагается, что в древности былины пели под аккомпанемент гуслей.
В русском эпосе выделяют циклы – по месту действия (Киев, Новгород) и по героям. Выделяют две группы былин соответственно двум типам богатырей: о старших богатырях, в образах которых сильно отразились мифологические элементы (Волх, Святогор, Сухман, Дунай, Потык), и о младших богатырях, в образах которых мифологические следы незначительны, а сильны исторические черты (Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Василий Буслаев).
В киевский цикл относят былины, события которых происходят при дворе князя Владимира. Воинскую мощь Древней Руси олицетворяли богатыри. На первое место выдвигаются Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Эти основные защитники Руси - выходцы из трех сословий: крестьянского, княжеского и поповского. Былины стремились представить Русь единой в борьбе с врагами.
Главный богатырь - Илья Муромец. Его образ не имеет определенного исторического и географического приурочения. Илья - богатырь общерусский, глава других богатырей, прототипами которых могли служить отдельные выдающиеся деятели эпохи. Илья - защитник трудового народа, «вдов и сирот», идеальный воин-патриот, непоколебимый страж границ Русской земли, блюститель ее единства и мощи. В этом бессмертном образе русский народ типически обобщил и художественно воссоздал свои лучшие духовные и физические черты.
После Ильи Муромца наиболее любим народом Добрыня Никитич. Этот богатырь княжеского происхождения, он живет в Киеве. Добрыня Никитич обладает многими достоинствами: образован, тактичен, обходителен, мастерски играет на гуслях. Главное дело его жизни - воинское служение Руси.
Былинные сюжеты об Алеше Поповиче восходят к началу XIII в. и связаны с последними событиями домонгольского периода. Гибель героя в первой страшной битве с татарами на реке Калке отмечает былина о «Камском» побоище.
С именем Киева - «матери русских городов» - связаны были основные героические и патриотические темы народного эпоса, имевшие общерусское значение. Но наряду с этой главнейшей тематикой воспевались и темы мирного труда, сельской и городской жизни. Эпос создал величественный образ идеального крестьянина-пахаря Микулы Селяниновича, отразивший созидательную мощь народа, его мечты о радостном и благодатном труде. Былина о Соловье Будимировиче, трагической любви Михаила Потыка к его неверной жене приближаются к типу былин-новелл с бытовой тематикой. В новеллистических былинах прославлялись супружеская верность, истинная дружба, осуждались личные пороки (хвастовство, заносчивость). Былины осуждали социальную несправедливость, произвол княжеской власти.
Таким образом, новеллистические былины киевского цикла, как и героические, отразили историческую реальность Древней Руси. «Господин Великий Новгород» с его вечевым строем, богатствами, торговым бытом, высокой культурой сделал свой значительный вклад и в развитие русского эпоса. Население Новгорода, удаленного по своему географическому положению от беспрестанной борьбы с кочевниками на южных границах государства, разрабатывает в эпосе преимущественно сюжеты городского быта.
Такова былина о Садко, чудесном гусляре, который очаровал своей, игрой самого «водяного царя», получил от него несметные богатства, а под конец, после многих приключений, выстроил великолепную церковь. Садко - представитель демократической среды. Случайно разбогатев, он вступает в борьбу с «вятшими людьми», побеждает в торговых делах богатое купечество. Былина о Садко относится к XII в.
Другой герой новгородского эпоса - Василий Буслаев, яркий представитель удалой новгородской вольницы, буйных ушкуйников, выразитель стихийного социального протеста против традиций иерархического средневекового общества.
Новгородские былины не разрабатывали воинской тематики. Они выразили иное: купеческий идеал богатства и роскоши, дух смелых путешествий, предприимчивость, размашистую удаль, отвагу. В этих былинах возвеличен Новгород, их герои - купцы.
Русский эпос
Былины
К жанрам народного творчества относится русский устный эпос: песни, сказания, предания повествовательного характера, произведения о событиях из жизни героев, которые создавались устным путём, исполнялись и запоминались на слух. Эпос - героическое народное сказание, которое создалось странствующими певцами или народом.
Эпос претендует не только на объективность, но и на правдивость своего рассказа, при этом его притязания, как правило, принимаются слушателями.
Самым древним видом устного эпоса, сохранившимся в народной памяти на протяжении многих столетий, являлись былины - песни большого объёма, состоящие из нескольких сот, иногда тысяч стихов.
Былины - русские народные эпические песни о подвигах легендарных богатырей. Основой сюжета былины является какое-либо героическое событие, либо примечательный эпизод русской истории.
Народное название былины -- старина, старинушка, подразумевающее, что действие, о котором идёт речь, происходило в прошлом.
Читая былины, мы погружаемся в особенный мир: он населён персонажами, непохожими на реальных людей; в нём происходят необычайные события, которые в действительном мире происходить не могли; он полон вещей, которые обладают чудесными свойствами. Это, с современной точки зрения, мир фантастический.
Внимание к былинному наследию особенно возросло и усилилось в связи с открытием факта бытования и живого исполнительства былин на русском европейском Севере в середине XIX века.
За 150-летнюю историю научного изучения эпоса, определились основные пути и наиболее существенные темы.
В былине сконцентрирован, поэтически и философски осмыслен, художественно засвидетельствован богатый исторический опыт народа.
Былины написаны тоническим стихом, в котором может быть разное количество слогов, но приблизительно одинаковое количество ударений. Некоторые ударные слоги произносятся со снятым ударением. При этом не обязательно, чтобы во всех стихах одной былины сохранялось равное количество ударений: в одной группе их может быть по четыре, в другой -- по три, в третьей -- по два. В былинном стихе первое ударение, как правило, попадает на третий слог от начала, а последнее -- на третий слог от конца.
Как скакамл-то Ильям да со добрам коня,
Припадамл-то он ко мамтушке сыромй земле:
Как стучимт ведь мамтушка сырам земля
Да под томй же как сторомнушкой востомчной.
Термин "былины" введён Иваном Сахаровым в сборнике "Песни русского народа" в 1839 году, он предложил его исходя из выражения "по былинам" в "Слове о полку Игореве", что значило "согласно фактам".
Для объяснения происхождения и состава былин существует несколько теорий:
1. Теория мифологическая видит в былинах рассказы о стихийных явлениях, в богатырях -- олицетворение этих явлений и отождествление их с богами древних славян.
2. Теория историческая объясняет былины как след исторических событий, спутанных порой в народной памяти.
3. Теория заимствований указывает на литературное происхождение былин, причём одни склонны видеть заимствования через влияние Востока, другие -- Запада.
В итоге -- односторонние теории уступили место смешанной, допускающей в былинах присутствие элементов народного быта, истории, литературы, заимствований восточных и западных.
Былины являются эпическими песнями о русских богатырях; именно здесь мы находим воспроизведение общих, типических их свойств и историю их жизни, их подвиги и стремления, чувства и мысли. Все былины, кроме единства описываемого предмета, характеризуются ещё единством изложения: они проникнуты элементом чудесного, чувством свободы и духом общины.
В "Истории Русской Словесности" Галахова приведена статистика о количестве былин. Одних былин киевского цикла собрано: в Московской губернии -- 3, в Нижегородской -- 6, в Саратовской -- 10, в Симбирской -- 22, в Сибири -- 29, в Архангельской -- 34, в Олонецкой -- до 300. Всех вместе около 400, не считая былин новгородского цикла и позднейших (московских и других). Все известные нам былины по месту своего происхождении делятся на: киевские, новгородские и общерусские (более поздние).
Нельзя смотреть на эти былины как на рассказы о событиях, действительно имевших когда-то место в таком именно виде.
Большая древность былин доказывается тем обстоятельством, что изображается в них политика ещё оборонительная, а не наступательная. Хотя между сюжетами былин есть и такие, которые можно возвести к эпохе доисторического сродства индоевропейских преданий, тем не менее, всё содержание былин, а в том числе и эти древнейшие предания представляется в такой редакции, которая может быть приурочена только к положительно историческому периоду.
Деятельность дружины, выраженная в подвигах её представителей-богатырей, и есть предмет былин. Как дружина примыкала к князю, так и действия богатырей всегда стоят в связи с одним главным лицом.
Былины пели скоморохи и гудошники, приигрывая на звончатых яровчатых гуслях или гудке, слушали же их в основном бояре, дружина.
Содержание былин теперь мифическое, а форма -- историческая, в особенности же все типические места: имена, названия местностей и т.д.; эпитеты соответствуют историческому, а не былинному характеру лиц, к которым они относятся. Но первоначально содержание былин было совсем другое, а именно действительно историческое. Остались неприкосновенными типические места, а все остальное со временем изменилось.
Весь русский народный эпос насквозь проникнут христианско-мифологическими сказаниями. Новые заимствования отодвинули на второй план древний материал, и былины, поэтому можно разделить на три разряда:
ь На песни с очевидно заимствованным библейским содержанием;
ь На песни с заимствованным первоначально содержанием, которое, однако, обработано более самостоятельно;
ь На песни вполне народные, но заключающие в себе эпизоды, обращения, фразы, имена, заимствованные из христианского мира.
В центре былин -- образы богатырей, наделённых высокими моральными качествами, самоотверженно преданных Родине. В образе любимого богатыря Ильи Муромца народ создал поэтическую биографию крестьянского сына с его спокойной уверенностью в себе и чуждой аффектации силой. Он стоит во главе богатырской заставы, преграждающей путь врагам (эта тема формировалась ещё в условиях монгольского нашествия). Столь же поэтичны образы и др. богатырей, охраняющих родную землю, -- Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Это богатыри героического жанра. Значительная часть героических былин посвящена теме социальной борьбы. Герой борется с князем и боярским окружением за своё попранное достоинство, возглавляет протест неимущих и простолюдинов. Тема защиты Родины закономерно слита в былинах с темой народной жизни и труда. Так, первый подвиг, который совершил Илья Муромец после исцеления, это корчёвка пней и расчистка поля для пашни.
Особой художественной формой и способом поэтизации героев обладают былины новеллистические. Отсутствуют открытые схватки, бой, военное столкновение. Есть бытовой эпизод встречи, спора, сватовства или какого-либо иного происшествия. В былине о Вольге и Микуле Селяниновиче отразилась извечная мечта трудового народа о лёгкой пахоте, о труде, обеспечивающем жизнь.
Существуют сказочные былины, для них характерны типичные образы и ситуации волшебной сказки. Так в былине "Садко" присутствует волшебный даритель, посылающий герою со дна Ильмень-озера чудесный дар (волшебное средство) - рыбку с золотыми перьями. Этот дар позволяет ему выиграть богатый заклад у новгородских купцов. Садко, подобно сказочному герою попадает в подводное царство. Где ему предлагают выбрать невесту среди дочерей морского царя. А героя другой сказочной былины - Михайло Потыка - закапывают вместе с умершей женой. Но, будучи погребён, он предусмотрительно припасёнными металлическими прутами убивает змею, пытающуюся его погубить.
Былины являются важнейшими эпическими жанрами русского фольклора. Они отображают жизнь в значительных типических обобщениях, широко используя художественный вымысел, элементы фантастики. Как и во всех эпических жанрах искусства слова, те или иные события в былинах раскрываются прежде всего в образах, через показ их взаимоотношений и поступков. Важнейшую роль в былинах выполняет сюжет. Сюжеты былин различны по своему конкретному содержанию, но для них характерны и некоторые общие, типологические черты. Одна из таких жанрово-типологических черт -- одноплановость, или однолинейность, развития сюжета. Как правило, в былине в такой временной последовательности развивается одна сюжетная линия, связанная главным образом с раскрытием её основного образа -- героя-богатыря.
Главные герои былин -- богатыри, наделенные идеальными качествами человека (невероятная физическая сила, смелость, высокие нравственные качества и т. д.).
Былина развивается по принципу наибольшего выделения главного героя, и поэтому действие былины концентрируется вокруг богатыря, его судьбы. Уже начиная былину, и сказители, и их слушатели понимали и знали, что русский богатырь обязательно должен победить. Представляется, что в таком положении, когда никто не сомневался в победе русского богатыря, не было никакой необходимости описывать его бой с противником подробно, создавать ненужные сомнения в исходе боя и т. п. Краткое описание боя богатыря -- своеобразное проявление трезвости рассудка и здравого художественного чутья сказителя.
Кульминацией в сюжете былин является описание сражения или иного состязания богатыря с противником.
И здесь можно отметить яркую жанровую специфику былины.
В былине описание сражения (состязания) богатыря с противником всегда очень краткое, победа богатырю всегда дается очень легко.
Врага богатырь всегда побеждает сам, без какой-либо посторонней помощи.
В былине может быть и два богатыря, две линии в развитии сюжета (например, былина "Добрыня и Алеша"). Но эти две сюжетные линии не могут развиваться одновременно, параллельно.
В основе былин -- важные, очень значительные, на взгляд сказителя, создателя былин и его слушателей, общественные явления, события, имеющие большое национально-историческое значение.
Былина живет до тех пор, пока в реальность и достоверность её содержания полностью верят и сказитель, и его слушатели.
Илья Муромец и Поганое Идолище
Во стольном во городе во Киеве
У ласкового князя у Владимира
А явилося чудо неслыханное:
Наехало Идолище поганое,
Со своей ли ратью силой великою.
Владимир, зная, что никого из богатырей нет поблизости, пугается и приглашает его к себе на пир. Илья Муромец, который в это время находится в Царь-граде, узнает про беду и тотчас отправляется в Киев. По дороге он встречает старца пилигрима Ивана, берет у него клюку и меняется с ним одеждой. Иван в платье богатыря идёт на пир к князю Владимиру, а Илья Муромец приходит туда же под видом старца.
"Солнышко Владимир столько-киевский!
"Принимай калику перехожую,
Корми-ка ты калину досыта,
Пои-ка ты калику допьяна".
Илью пустили.
Идолище поганое:
"Ай же ты, калика русская,
Русская калика, перехожая!
Скажи-ка, калика, не утаи себя,
Какой есть у вас на святой
Руси Старый казак Илья Муромец?
Велик ли он ростом собою есть?"
Узнав от старца, что богатырь Илья Муромец ест и пьёт совсем немного по сравнению с богатырями татарскими, Идолище насмехается над русскими воинами. Илья Муромец, переодетый пилигримом, вмешивается в разговор с издевательскими словами о прожорливой корове, которая так много ела, что от жадности лопнула. Идолище хватается за нож и бросает его в богатыря, но тот ловит его на лету и срубает Идолищу голову. Потом выбегает во двор
А поганых татаровей охаживать,
А прибил он всех поганых татаровей,
Не оставил поганых на семена,
А очистил Илья Муромец да Киев град,
Он избавил солнышка Владимира
От того было полону великого.
Тут же Илье Муромцу и славу поют.
Русский героический эпос (былины) - замечательное наследие прошлого, свидетельство древней культуры и искусства народа. Он сохранился в живом устном бытовании, возможно, в первоначальном виде сюжетного содержания и главных принципов формы. Свое название былина получила от близкого по смыслу слова «быль». Это означает, что былина рассказывает о том, что некогда происходило на самом деле, хотя и не все в былине правда. Былины записаны от сказителей (часто неграмотных), воспринявших их по традиции от прежних поколений. Зафиксированы былины только на территории России, главным образом на Севере и в Сибири.
В южных областях - в Поволжье и на Дону - они оказались в сильно измененном и полуразрушенном виде. А между тем, следует предположить, что основное количество сюжетов было создано в пределах Киевского государства, т. е. в тех местах, какие в них изображаются. Но на территории
Украины былины не обнаружены. Нет в их языке и украинизмов. Источником каждой героической песни был какой-то исторический факт. В былине, как и в народной сказке, много выдумки. Богатыри - люди необыкновенной силы, они скачут на могучих конях через реки и леса, поднимают на плечи тяжести, которые не под силу ни одному человеку. Например, так описывается богатырь
Сятогор в былине «Святогор - богатырь», изложенной Л. Н. Толстым:
… Выезжал ли Святогор гулять в чисто поле,
Никого-то Святогор он не нахаживал,
С кем бы силой богатырскою помериться;
А сам чует в себе силу он великую,
Чует - живчиком по жилкам разливается..
Вот как описывает Н. М. Карамзин богатыря Илью Муромца:
…Он подобен мирту нежному:
Тонок, прям и величав собой.
Взор его быстрей орлиного,
И светлее ясна месяца.
Кто сей рыцарь? - Илья Муромец.
Былина - старая песня, и не все в ней бывает понятно, рассказывается она неторопливым, торжественным тоном. Многие русские былины говорят о героических подвигах народных богатырей. Например, былины о Вольге Буслаевиче, победителе царя Салтана Бекетовича; о герое Сухмане, победившем врагов - кочевников; о Добрыне Никитиче. Русские богатыри никогда не лгут. Готовые умереть, но не сойти с родной земли, они почитают службу отечеству своим первым и святым долгом, хотя их нередко и обижают не доверяющие им князья. Рассказанные детям былины учат их уважать труд человека и любить свою родину. В них объединился гений народа.
Однако не всегда былины рассказывают о богатырях. Очень интересна былина «Об Авдотье Рязаночке», не побоявшейся самого хана Золотой Орды и вызволившей из плена не только своих родных - мужа, сына и брата, но и весь рязанский полон.
Своих любимых богатыри не уподобляли ни Венерам, ни Дианам, которых они никогда не видели. Сравнения они черпали из природы видимых ими вещей.
Например, когда хотели похвалить ту, которая им нравится, то говорили, что у ней:
Очи соколиные,
Брови соболиные,
Походка павлиная;
По двору идет,
Как лебедь плывет.
Отдельным жанром фольклора являются исторические песни. Их художественное своеобразие остается недостаточно изученным. В дореволюционной науке их нередко признавали деградацией героического эпоса, сколком с былин и в этой связи их достоинством считали общие с былинами мотивы, образы и стилевые приемы (как бы остаточные явления).3
«Песнь о вещем Олеге», «Песни о Степане Разине» можно поставить сегодня в одном ряду с «капитанской дочкой», «историей Пугачева» и другими историческими произведениями. Они также представляют собой огромную художественную ценность. Это выражение исторического самопознания народа.
Русский народ в своих исторических песнях осознал свое историческое значение. Сохранение исторически ценного в эпосе (будь то имена, события, отношения) есть результат сознательного, исторического отношения народа к содержанию эпоса. Народ в своем творчестве исходит из довольно четких исторических представлений о времени. Сознание исторической ценности передаваемого и своеобразные представления народа, а не только механическое запоминание, обуславливают устойчивость исторического содержания песен.
Былины хоть и огромны по своему объёму и сразу дети не смогут овладеть этим ёмким материалом, всё же этот жанр имеет значение для развития детей.
