Китайская мифология демоны. Демоны и чудовища

Мифы, религии, исторические предания Китая. Еще с V в. до н.э. в Китае начинает свой путь конфуцианство, в I веке н.э. приходит буддизм, приносит свои представления и мифы. Тогда же в Китае начинает распространяться даосизм. В первые столетия н.э. древняя мифология была окончательно вытеснена назидательно-исторической традицией этих учений и религий. В результате появилось около 500-600 божеств, официальных и народных. Особую группу среди них составляли божества природы, в представлениях о которых отчасти вошли древние мифы. Но чаще всего персонажи первобытных мифов получали новую жизнь добродетельных или плохих царей, сановников, ученых магов.

А сами мифы не были записаны целиком, не получили продолжения в каких-либо циклах сказаний, как у других народов. Мифические мотивы были вытеснены на дальний план традиции и остались больше всего в фольклоре.

Из письменных источников, где сохранились следы мифов, следует назвать «Книгу гор и морей», где есть сведения о мифических горах и существах, и поэму «Вопросы и ответы», которая содержит перечень вопросов, касающихся разных персонажей древних мифов.

Поклонение Небу, Солнцу, Луне, Земле. Главным объектом императорского культа стало Небо. Оно мыслилось как божество, которое карало за проступки и награждало за добрые дела. Глашатаем воли Неба объявлялся народ. В крупных городах строились алтари Неба. Их форма всегда должна была быть круглой, а храмы, находиться в южной части императорского города-усадьбы. Эти храмы обязательно покрывались черепицей цвета небесной лазури. Такого же цвета должны были шить одежду сановникам, участвовавшим в поклонении Небу. К храму вела лестница с девятью ступенями. Формы остальных алтарей должны были быть квадратными, и размещаться в других строго определенных сторонах от дворца.

Солнцу приносили жертвы в день весеннего равноденствия, его храм и алтарь были красными, такого же цвета была одежда участников жертвоприношения, и украшалась она кораллами. Луне поклонялись на алтаре из белых камней, и делали это в одеяниях «лунно-белого» цвета, украшенных бирюзой.

Парадные одежды императоров украшались изображениями солнца и луны. На императорском халате светлый солнечный диск украшал правое плечо, темный лунный диск - левое.

Поклонение Небу и Земле входило издавна и в свадебный ритуал. Молодые в доме жениха начинали праздник у семейного алтаря, где по очереди отвешивали поклоны духам Неба и Земли, Солнцу и Луне. Эта традиция в деревнях существует и до сих пор. Обряд поклонения Небу и Земле, а также предкам жениха считается официальным уведомлением о состоявшемся браке.

Мифологические существа (животные) в поверьях. Китайцы сохранили и даже дополнили мифологические представления о разных фантастических существах и особых свойствах многих реальных животных.

Дракон. Главный «герой» мифологии - дракон. Он и доныне остается олицетворением водной стихии. Считается, что в виде личинки он зимует в замерзших водах. А весной взмывает в небеса, и его дыхание проливается оттуда обильным дождем.

Его доныне представляют и изображают как существо фантастическое: он имеет тело змеи, которое покрыто золотистой чешуей карпа. По поверьям, 117 драконьих чешуй обладают благой силой, а 36 способны причинить вред. Брюхо у дракона лягушечье. Он имеет тигриные с четырьмя или пятью когтями лапы и волосатый хвост. Еще диковинней выглядит голова дракона: у него уши коровы, глаза зайца, усы и длинная борода. В бороде скрыта «волшебная жемчужина» - символ солнечного сияния. Дракон любит драгоценные камни и не любит железо.

Драконы прочно вошли в китайскую символику. Так, два дракона, возносящийся и низвергающийся, которые борются между собой за «огненную жемчужину», олицетворяют императорскую власть. По преданию первые цари мира обладали парой драконов, на которых они могли возноситься на небо. Парадные одежды императоров также украшались вышивками, изображавшими драконов.

Фигурки драконов находят в раскопках, относящихся к древних китайских царствах 1 тысячелетия до н.э.

Единорог. Согласно поверью, именно единорог принес на своей спине и передал основателю цивилизации и культуры Фуси знаки, от которых произошли письмена. Сам единорог имеет тело оленя, конские копыта, хвост быка и большой рог, растущий из лба. Его голос сильный и красивый напоминает колокольный звон. Питается единорог только сухой травой, отличается очень нежным нравом, и его невозможно поймать. Он появляется пред людьми только во времена всеобщего счастья и благоденствия. В последний раз единорога видели незадолго до смерти древнего мудреца VI-V вв. до н.э. Конфуция, и он сетовал, что явление чудесного зверя было напрасным, потому что добрые нравы древности не удастся воскресить.

Птица фэнхуан. Как и единорог, она показывается людям только во времена великого умиротворения. Питается семенами бамбука. Думают, что у нее зоб ласточки, клюв цыпленка, шея змеи и хвост рыбы. Ее оперение очень красиво, в нем пять счастливых цветов - белый, красный, желтый, голубой, черный. Она считалась в средние века эмблемой императрицы.

Черепаха. Как помним, черепаха была важным персонажем древних китайских мифов, связанных с созданием мира. Изображение сплетенных черепах издавна символизировало сотворение мира. Она превратилась в символ долголетия, силы и выносливости. Ее изваяние часто служило основанием для каменных стел-памятников на могилах.

До сих пор бытует уходящее в миф объяснение того, почему у черепахи такой необычный панцырь: мудрая черепаха помогла Фуси догнть убегавшую от него Нюйву, за что та разбила панцирь черепахе. Фуси вновь пришлось собирать его из отдельных кусков.

Рыбы в Китае до сих пор символизируют изобилие и согласие. А птицы - свободу и радость.

Мифологические персонажи в рельефах, росписях, на лубочных рисунках. Больше всего темы и герои мифологических сказаний представлены именно в художественном творчестве китайцев. Их можно обнаружить на древних глиняных и бронзовых сосудах, которые использовались в ритуалах жертвоприношений богам.

В древности по обоим сторонам дороги, которая вела к гробнице знатного человека, могли стоять каменные изваяния мифических животных. В первые века нашей эры фигурами Фуси в паре с Нюйвой стали украшать рельефы могильных сооружений. Они представлены там в виде пары сходных существ с туловищами человека и переплетенными змеиными (драконьими) хвостами, что символизирует супружество.

Фигурки мифических существ устанавливали (и до сих пор это делают) на коньках и карнизах крыш домов. А на юге Китая дома одного клана или фамилии образуют сплошные концентрические круги, напоминающие свернувшегося дракона.

Использовали вещи и украшения с мифологической тематикой и на свадьбах. Скажем, семьи жениха и невесты выдавали друг другу брачные поручительства, которые писались на листках счастливого красного цвета, украшенных изображениями дракона и волшебной птицы. В особых красных коробках высылались подарки. Обычно лицо невесты скрывала вуаль из красного шелка с изображением дракона, чтобы уберечь новобрачную от дурного глаза. Переезжала невеста в дом жениха в особом красном паланкине. Так, в одной из провинций сохранился свадебный паланкин. Его украсили деревянной резьбой с изображением 20 пар волшебных птиц-фениксов, 36 драконов, 54 журавлей (символов долголетия), 250 других мифологических персонажей.

Фигурками мифических персонажей расшивали шелковые одежды. В Китае с древности до наших дней каждую девочку обучают искусству вышивания по шелку.

Мифологические драгоценные камни. Из всех драгоценных и полудрагоценных камней китайские мастера до сих пор отдают предпочтение яшме - воплощению творческой силы Неба и всех человеческих добродетелей. В глубокой древности яшму считали столь священной, что ограничивались минимальной обработкой камня, придавая ему круглую (символ Неба) или квадратную (символ Земли) форму. Такие яшмовые диски и пластины использовались в религиозных церемониях. Кусочек яшмы в виде цикады вкладывали в рот покойнику, поскольку цикада, оживающая после зимней спячки, была для древних китайцев олицетворением вечной жизни. Кроме того, одежду покойного скрепляли яшмовыми застежками в виде драконов или рыб.

Яшмовая печать была обязательной принадлежностью китайского императора и его сановников. До сих пор личная печать остается обязательной принадлежностью каждого китайца. Ныне их делают из яшмы для любого человека. Но по-прежнему они украшаются фигурками мифических зверей или божеств.

В свое время только император мог пользоваться предметами из белой яшмы, или «яшмы как бараний жир» - самой красивой и ценной. От средних веков сохранился рассказ о том, как один император приобрел кусок белой яшмы, в котором увидел фигуру дракона, борющегося с двумя псами. Он позвал мастера, а тот заявил, что ему видится образ карпа, плавающего в зеленых водах Небесного дворца. Через некоторое время мастер поднес императору готовое изделие, и оказалось, что опилки, оставшиеся от обработки этого куска, едва покрывают тонким слоем одну монету.

Из яшмы с древности делают фигурки мифических существ, животных - драконов, птиц, черепах, единорогов, пары рыбок. И ныне китайцы хранят любовь к этому камню. А если человека сравнивают с яшмой, значит, видят в нем большого ученого и мудреца.

Современные народные представления о мифологических персонажах. Изустно некоторые мифы бытуют среди населения китайских провинций и ныне. Так, специалисты в экспедиции записали предание о Фуси и Нюйве. Они превратились в мифах в брата и сестру, которые спаслись от потопа, затем вступили в брак, чтобы возродить погибшее человечество. Думают, что Нюйва породила ровно сто бесформенных комочков плоти, от которых пошел человеческий род, именуемый по-китайски «сто фамилий».

Кроме того, считается, что Фуси впервые изобрел музыкальный инструмент сэ, или лютню. У инструмента была квадратная нижняя часть, символизирующая Землю, и округлый верх - символ Неба. Цитра имела пять струн, символизировавших пять мировых стихий, большую голову, символизировавшую правителя, и тонкую шею - народ. Звук больших струн обозначал голос правителя, а малых - глас народа. Прекрасная музыка могла родиться, если большие и малые струны находились в полной гармонии.

Музыкальные приемы до сих пор носят названия, напоминающие о мифологических существах: «дракон парит в небесах», «черепаха выходит из воды».

Наконец, тот же Фуси изобрел кулинарное искусство в Китае. И в названиях некоторых из 5000 блюд можно услышать отголоски мифов. Например, «Борьба дракона с тигром» приготовляется из ядовитых змей трех видов, дикой кошки и множества пряностей.

Мифологические сюжеты в литературе. Древние мифы не нашли большого отражения в китайской литературе. Их темы встречаются лишь в отдельных небольших поэмах эпохи средневековья, а также в «Сказании о начале мира», возникшем в ХУI в., где есть сюжеты о Паньгу и Нюйве.

Самым замечательным примером современного использования подобных сюжетов является сочинение Лу Синя «Старые истории в новом изложении». Автор перелагает в них историю Небесного стрелка И и его жены Чанъэ, повествование об усмирителе потопа Юе и другие.

Итак, мифы в Китае продолжают жить больше всего в народных представлениях, обрядах и традициях. Они показывают вековое уважение китайцев к древним истокам собственной истории и культуры.

Лунван, в китайской мифологии хозяин водной стихии; ему подчинялись бог грома Лэйгун, владыка дождя Юйши и бог ветра Фэнбо. Согласно ранним текстам, Лунван - существо, выделяющееся среди прочих драконов необычайными размерами - около 1 ли (примерно 0.5 км) в длину. Образ Лунвана сложился в первых веках н.э. Распространение получила даосская классификация - представление о Лунване, как о верховном драконе четырёх морей (в соответствии с древнекитайской космогонией): Гуан-дэ ("увеличивающий добродетель") - Лунван Восточного моря, Гуан-ли ("увеличивающий богатство") - Южного, Гуан-жун ("увеличивающий благосклонность") - Западного и Гуан-цзэ ("увеличивающий щедрость") - также Западного. Все они считаются братьями, из которых старший - Гуан-дэ. Существовало представление и о Лунване четырёх главных рек Китая. В народных сказках и преданиях обычно фигурирует просто Лунван или Дунхай Лунван ("царь драконов Восточного моря"). В поздних народных верованиях Лунван нередко рассматривается как владыка стихий, которому подчинены бог грома, богиня молнии, бог ветра и хозяин дождя. В поздней народной синкретической мифологической системе Лунван подчинён верховному владыке Юйди. Лунван, царь драконов, приносящий дождь, имел свое воинство, состоящее из морских обитателей: черепах, каракатиц и иных обитателей глубин. Заступничества этого царя драконов, дарующего дождь, просили земледельцы, моряки, рыбаки и водоносы. Культ Лунвана был чрезвычайно популярен в старом Китае. Храмы, посвященные ему, были в каждом городе, каждой деревне. Считалось, что Лунван приносит дождь.

Фэнхуан, в китайской мифологии чудесная царь-птица; в западноевропейской литературе она трактуется как птица феникс. Существует предположение, что в древности слово "фэн" обозначало божество ветра, которое являлось посланцем богов. Китайцы верили, что у фэнхуан, птицы с разноцветными перьями, клюв петуха, зоб ласточки, шея змеи, на туловище узоры, как у дракона, рыбий хвост, спереди она как лебедь, сзади как единорог цилинь, а спина черепашья. Появление фэнхуан обещало мир и процветание Китая. Есть основания предполагать, что эта птица с огромными глазами и своеобразным гребнем на голове, напоминающая павлина, имеет солярную природу, т. е. близка стихии огня и солнца.

Шэньнун ("божественный земледелец"), в древнекитайской мифологии бог земледелия. Считалось, что у него змеиное тело, человечье лицо, бычья голова и нос тигра; цвет кожи - зеленый (цвет растительности). Когда Шэньнун родился, в земле вдруг появились 9 колодцев, а с неба дождем выпало просо.

Бог земледелия Шэньнун в Древнем Китае признан первым врачевателем - он готовил отвары из целебных трав и считался бессмертным. Умер Шэньнун, проглотив стоножку, каждая нога которой превратилась в огромного червя. По преданию, они и разорвали тело бога

Юйди ("нефритовый государь"), в китайской мифологии верховный владыка, которому подчинялась вся вселенная: небеса, земля и подземный мир, все божества и духи. Древние представляли его себе сидящим на троне в великолепном императорском халате с вышитыми драконами, в царском головном уборе, с непременной нефритовой дощечкой в руке.

Дворец императора находился на самом высоком, 36 небе, откуда он и управлял всем сущим, а у ворот дворца в качестве привратника стоял святой Ван Лингуань. Считалось, что супругой императора была богиня шелководства Матоднянь; его дочь Цигунянь ("седьмая девица") была весьма популярным персонажем сказок и верований. Например, ее дух девушки вызывали, гадая на суженого. В Древнем Китае Юйди, великому государю, который обладал даром перевоплощаться и менять свой облик 72 способами, было посвящено множество храмов.

Лунван

Распространение получила даосская классификация - представление о Лунване, как о верховном драконе четырёх морей (в соответствии с древнекитайской космогонией): Гуан-дэ ("увеличивающий добродетель") - Лунван Восточного моря, Гуан-ли ("увеличивающий богатство") - Южного, Гуан-жун ("увеличивающий благосклонность") - Западного и Гуан-цзэ ("увеличивающий щедрость") - также Западного. Все они считаются братьями, из которых старший - Гуан-дэ. Существовало представление и о Лунване четырёх главных рек Китая.

В народных сказках и преданиях обычно фигурирует просто Лунван или Дунхай Лунван ("царь драконов Восточного моря"). В поздних народных верованиях Лунван нередко рассматривается как владыка стихий, которому подчинены бог грома, богиня молнии, бог ветра и хозяин дождя. В поздней народной синкретической мифологической системе Лунван подчинён верховному владыке Юйди. Лунван, царь драконов, приносящий дождь, имел свое воинство, состоящее из морских обитателей: черепах, каракатиц и иных обитателей глубин. Заступничества этого царя драконов, дарующего дождь, просили земледельцы, моряки, рыбаки и водоносы. Культ Лунвана был чрезвычайно популярен в старом Китае. Храмы, посвященные ему, были в каждом городе, каждой деревне. Считалось, что Лунван приносит дождь.

Шан-ди - в китайской мифологии верховное божество эпохи Инь.

Инари

восемь бессмертных

Последний бессмертный из даосского пантеона – Лань Цайхэ. Его изображают очень красивым юношей, одетым в синий халат и держащим в руках хризантемы или деревянные трещотки и флейту. Иногда в его руках бамбуковая корзина с хризантемами. (Лань также означает корзину и синий цвет). Он покровитель торговцев цветами и садовников, а также музыкантов.

Лань Цайхэ описан во многих средневековых трактатах. В «Продолжении житий бессмертных» Шэнь Фэня он – юродивый. Лань Цайхэ был очень своеобразным юродивым. Он носил рваный синий халат с широким поясом, с бляхами из черного дерева. На одной ноге – сапог, а другая босая. Летом он утеплял халат ватой, а зимой спал на снегу. Он постоянно был весел, и его веселье распространялось на всех окружающих. Также он любил выпить, и однажды он напоил всех бессмертных. После этого они, в поисках бессмертия, перешли от внешней алхимии к внутренним силам.

Лань бродил по городским базарам, распевая песни, которых он знал великое множество, и часто сам их сочинял, зарабатывая тем самым на пропитание. Деньги, которые ему давали, он раздавал встречным беднякам или нанизывал на длинный шнур и таскал его за собой по земле, не замечая, что они рассыпались.

Однажды, когда он пел и плясал возле озера Хаолян, в облаках показался журавль, послышались звуки тростниковой свирели и флейты, и пение святых даосов. В тот же миг Лань бесшумно поднялся на небо – его подхватило облако. Лань Цайхэ сбросил вниз сапог, халат и пояс. Облако взвилось ввысь, становясь все меньше и меньше, и, наконец, исчезло. С тех пор никто больше уже на земле не слышал про Лань Цайхэ.

Легенды о восьми бессмертных сложились в 1 тысячелетии нашей эры, но канонизировали святых не ранее 11 века. Все последующие века эта тема активно разрабатывалась в различных литературных произведениях поэтов и писателей Китая.

Существует множество рассказов о совместной деятельности бессмертных. Эти легенды сформировались к 16 веку и были использованы писателем У Юнь Таем в его романе «Путешествие восьми бессмертных на Восток». В нем рассказывалось, как восемь бессмертных были приглашены к владычице запада богине Си Ванму и как они решили преподнести ей свиток с дарственной надписью самого Лао Цзы. После пира у Си Ванму они отправились через Восточное море к владыке Востока Дун Ван Гуну, и тут каждый из них проявил свое чудесное искусство.

Ли Те Гуай поплыл на своем железном посохе, Чжун Ли Цуань – на веере, Чжан Го Лао – на бумажном осле, Хань Сян Цзы – в корзине с цветами, Люй Дун Бинь - на бамбуковой ручке от мухогонки, Цао Го Цзю – с помощью деревянных кастаньет пайбань, Хэ Сянь Гу – на плоской бамбуковой корзиночке, а Лань Цай Хэ встал на нефритовую пластинку, инкрустированную чудесными камнями, излучающими свет.
Плывущая по морю сверкающая пластинка привлекла внимание сына Лун Вана -царя драконов Восточного моря. Воины Лун Вана отняли пластинку, а Ланя утащили в подводный дворец. Люй Дун Бинь отправился вызволять и поджег море. Царь драконов был вынужден отпустить Ланя, но все же не вернул пластинку. Тогда Люй Дун Бинь и Хэ Сянь Гу вновь пришли к берегу моря, где и произошло грандиозное сражение, в котором был убит сын царя драконов, а второй его сын умер от ран. Лун Ван попытался отомстить бессмертным, но снова потерпел поражение. В ходе битвы бессмертные сбросили в море гору, которая разрушила дворец Лун Вана.

Только вмешательство Нефритового императора Юй Ди привело к установлению мира на земле и в подводном царстве.
Вот и все о восьми бессмертных. Когда-то они на самом деле жили в разных провинциях великой страны. Все они были немного странными, владели различными магиями и старались делать людям добро, наверное, поэтому рассказы о них слушались чаще других, передавались из поколения в поколение и дошли до наших дней.

Восемь бессмертных

Небесный повелитель. Рельеф эпохи Сун

Дерево денег. Китайская народная картина.

Нюйва, держащая солнце. Рельеф из Сычуани. Эпоха Хань.

Образ Нюйва и связанные с ним мифологические сюжеты заставляют предполагать в этом персонаже древнюю богиню плодородия, богиню-мать, подобную античным Рее и Кибеле. «Материнские» качества Нюйва по отношению к мирозданию в целом и людям в частности подтверждаются сообщениями о почитании этой богини как Великой свахи и учредительницы и покровительницы брачных союзов - Гаомэй: «Нюйва принесла жертвы с молениями богу и превратилась в сваху… Ее сделали богиней-свахой, учредили ей жертвоприношения…» По замечанию Э. М. Яншиной, «отдельные черты Нюйва дают в своей совокупности комплекс, характерный для образа древней матери-прародительницы - божества плодородия в той его стадии, когда культ предков сливался еще с культом природы. Дошедшие до нас версии мифов о Нюйва совмещают в себе различные исторические напластования и свидетельствуют о том, что в устной традиции существовали различные варианты сюжетов об этой богине. Но, изменяясь и варьируясь, космогонические темы продолжают группироваться вокруг Нюйва - одной из крупнейших фигур космогонических мифов древнейшего Китая».

Усилиями конфуцианцев культ Нюйва был оттеснен в историческое время на задний план и подчинен культу Фуси, а затем и вовсе предан забвению. Других древних богов во многом постигла та же участь. Однако реконструкция мифов позволяет до известной степени восстановить древнекитайский пантеон, характерной особенностью которого было отсутствие «групповых» божеств, подобных Олимпийцам греков, асам и ванам скандинавов, дева, адитьям и асурам индийцев, Амеша Спента древних иранцев. Боги Древнего Китая были сугубо индивидуальны, что, возможно, объясняется разобщенностью племен.

Фуси и Нюйва, держащие солнце и луну. Рельеф из Сычуани. Эпоха Хань.

Духи Западных гор. Иллюстрация к «Каталогу гор и морей».

Предок. Бронза (II тысячелетие до н. э.).

Синтянь, враждовавший с Желтым предком. Иллюстрация к «Каталогу гор и морей».

Мудрый правитель Шунь. Рисунок эпохи Хань.

Шунь был избран Яо за свою добродетельность, поскольку собственный сын правителя - Даньчжу - отличался крайней непочтительностью. У Сыма Цяня читаем: «Приближенные сказали: „Есть одинокий человек, живущий среди народа, зовут его юйский Шунь“. Яо сказал: „Да, я слышал о нем. Каков же он?“ Советники ответили: „[Он] - сын слепого, отец [его] склонен к порокам, мать - сварлива, младший брат - заносчив, но [Шунь] своей сыновней почтительностью умеет поддерживать [среди них] согласие, постепенно направляя [их] к добру, так что они не дошли до преступления“. Яо воскликнул: „Я испытаю его!“ После чего отдал [Шуню] в жены двух своих дочерей, [чтобы] посмотреть, как [повлияют] его добродетели на двух женщин.

Шунь приказал поселить женщин на реке Гуй-жуй, и они [строго] блюли обязанности жен. Яо одобрил это и приказал тогда Шуню со старанием привести в гармонию пять отношений с тем, чтобы им можно было следовать. Так [пять отношений] проникли в среду чиновников, и все чиновники вовремя стали исполнять свои дела.

[Шунь] принимал приезжающих у четырех ворот, и у ворот царил строгий порядок, а владетельные князья и прибывающие из дальних мест гости все держались с почтением. Затем Яо послал Шуня в горы, поросшие лесом, и в низины, пересеченные реками. Там свирепствовали ураганы и сильные грозы, но Шунь не сбился с пути. Яо стал считать Шуня совершенномудрым и, призвав его, сказал: „Три года твои планы были совершенны, а слова приводили к успеху. Ты вступишь на императорский престол“. Шунь стал отказываться, уступая [более] добродетельным и не выразив радости. [Однако] в первый день первой луны Шунь принял дела управления».

В правление Шуня были придуманы многие мелодии (в китайской традиции музыка - «закодированное» знание предков), в том числе мелодия сяншао, которую спускались послушать даже фениксы. Наследовал Шуню усмиритель потопа Юй.

Наряду с потомками Хуанди, выступавшими в качестве совершенномудрых правителей, китайская мифология знает и его «дубликаты» - персонажей со сходными и даже аналогичными функциями, причисляемых к первопредкам. Это Дицзюнь (Предок Выдающийся в русском переводе «Каталога»), Шэньнун и Фуси.

Дицзюню поклонялись восточные иньцы, о чем свидетельствуют надписи на гадательных костях. После завоевания царства Инь чжоусцами культ Дицзюня как верховного божества был вытеснен культом Хуанди, однако отзвуки этого культа сохранялись долгое время. В «Каталоге гор и морей» говорится, что жена Дицзюня родила двенадцать лун, что Дицзюнь был отцом бога огня Чжужуна и бога проса Хоуцзи, что другие сыновья Дицзюня «первыми создали песни и танцы».

Рельефы мифологического содержания из храма У Ляна: верхний мир, бог грома и богиня дождя, обряд изгнания, подготовка к жертвоприношению предкам.

Нижний мир. Похоронный стяг из раскопок Мавандуя. Шелк (середина II в. до н. э.).

Даосский святой на облаках. Настенная роспись из храма Юнлэгун.

Схема взаимного преобразования Беспредельного и Великого Предела. Рисунок из средневекового даосского трактата.

Божества даосов (XV в.).

Диаграмма восхождения и нисхождения жизненной энергии в человеческом теле, представленном как гора. Гравюра (XIII в.).

Чудотворные духи рек. Китайская народная картина из коллекции академика В. М. Алексеева. Вверху в центре - владыка драконов Цзунтун Хэшень-чжи лунван, крайний справа - царь драконов Лунван. Внизу - божества вод.

Дворец небожителей. Картина на шелке (XII в.).

Цилинь-китайское существо

Цилини населяли леса Китая, но они могли появляться перед людьми на полянах, на берегу реки, а иногда даже во дворцах.
Знаки, скопированные императором Фу Си со спины единорога, называются Па Ку, или восемь триграмм. Каждый из этих восьми символов состоит из трех горизонтальных линий, и эти линии или сплошные, или прерывистые.
Император Хуан-Ди, к которому являлся единорог, совершил много благодеяний для китайского народа, он прекратил войны между племенами, изобрел топор, лук и стрелы, платья и туфли, музыкальные инструменты, научил людей делать телеги и лодки.
По легенде, в VI веке до нашей эры единорог явился матери китайского философа Конфуция и предсказал грядущее рождение её великого сына.
Последним цилиня видел китайский император У-Ди (140-87 гг. до нашей эры) который почтил это животное, устроив в своем дворце комнату, посвященную единорогу.

Некоторые цилини изображаются покрытыми твердыми зелеными чешуйками. У цилиня особенно величественный рог, у некоторых видов он достигает в длину пять с половиной метров. Цилинь не обижает никого из живых существ и ходит так осторожно, что его копыта не примнут ни единой травинки и не раздавят ни одной букашки. Тело цилиня может принимать вид козла, лани, оленя и даже дракона.
Волшебный цилинь, везущий пылающую колесницу, - это могущественный символ как в древнем, так и в современном китайском обществе. У этого единорога голова козла, тело дракона и хвост льва. Единороги являлись многим китайским императорам. Например, император Хуан-Ди видел, как цилинь бродил по его дворцу в 2697 году до нашей эры, а когда император умер, единорог унес его душу на небо. Цилиня считали символом удачи, он появлялся во время мира и процветания.

Известная в Китае история про стрелка по имени И

Мифы древнего Китая имеют очень разнообразную тематику. Но в большинстве мифов рассказывается о постигших землю природных бедствиях и героях, спасших мир. Очень известная в Китае история про стрелка по имени И. Когда однажды на небе появилось сразу десять солнц, в виде «солнечных птиц», мир стал погибать от жары. Тогда смелый стрелок И сразил своими стрелами все десять солнц. После убийства солнц, стрелок продолжил борьбу с чудищами, все еще населявшими землю и вредившие людям. Завершив свои героические деяния, он предался забавам и увеселениям, и по одной из версий, был убит завистниками.

Одну из главных ролей в древнекитайских мифах, также как и в русских народных сказках, отводится животным. Животные выступают покровителями героев или посредниками между людьми и духами. По преданию, первые цари мира имели двух драконов, на которых они могли возноситься на небо. И, к слову будет сказано, именно драконы - эти мифические животные заслуживают того, чтобы стать героями одной из наших следующих передач.

Подводя итог нашей сегодняшней передачи, хочется отметить, что мифология древнего Китая являются как бы основой культуры Китая в целом, она оказала большое влияние, как на философию страны, так и на литературу, искусство и даже на сам китайский язык.

КИТАЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ, совокупность мифологических систем: древнекитайской, даосской, буддийской и поздней народной мифологии...

Персонажи китайских мифов и легенд

Басянь

Басянь, Пасянь ("восемь бессмертных"), в китайской даосской мифологии популярнейшая группа героев, символы удачи. Все они достигли бессмертия в результате постижения дао, или "пути". Первым достиг бессмертия Ли Тегуай ("железная клюка"), ученик основателя даосизма Лао-цзы. Ли, достигнув бессмертия, отправился к священной горе, а вернувшись и обнаружив, что его тело нечаянно сожгли, вошел в тело умершего от голода хромого бродяги. Ли не хотел жить в отвратительном теле, но Лао-цзы убедил его не оставлять жизнь и дал железную клюку. Считалось, что Ли Тегуай приобщил к даосской доктрине Чжунли Цюаня, второго из "восьми бессмертных". Согласно одному из мифов, перед Чжунли Цюанем раскололась стена его жилища, и он нашел там наставления о том, как стать бессмертным. Чжунли внял им и на облаке взлетел в небо, став вестником богов. Обычно его изображали толстым, лысым, с длинной бородой, нередко с веером из перьев или пальмовых листьев. Бессмертный Люй Дунбинь, увидев вещий сон о тщете всего земного, решил покинуть мир и направился в горы. Люй Дунбинь - основатель многих китайских сект и самый популярный бессмертный в китайской мифологии. Еще один бессмертный, Хань Сянцзы, считается учеником Люй Дунбиня, который взял его на небо и показал персиковое дерево с плодами бессмертия. Так Хань стал бессмертным; его изображали с персиком, флейтой или букетом цветов. Бессмертный Цао Гоцзю был младшим братом императрицы Цао, жившей в эпоху Сун. Однажды он покинул двор и отправился в горы, чтобы вести там подвижнический образ жизни. Чжан Голао, также один из восьми бессмертных, - это старец, живший во времена императрицы У из Танской династии. Чжана, приносящего детей бездетным и новобрачным, нередко изображали с персиками вечной
Лань Цайхэ - бессмертный, которого китайцы представляли себе в облике девушки или женоподобного мужчины с корзиной цветов и фруктов.

Иллюстрация - Хань Сяньцзы, слоновая кость, период Мин, XIV - XVII вв.

Стрелок И

И, Xoy И ("божественный стрелок"), в китайской мифологии сын верховного божества, стрелок, который совершил много отважных поступков: поразил стрелами девять солнц; получил от Си Ванму эликсир бессмертия; подчинил ветры, опустошавшие империю. Когда на небе одновременно появились десять солнц, великий бог дал И красный лук и колчан с белыми стрелами, чтобы тот усмирил светила, иссушающие плодородные земли. Стрелок И выпустил в небо стрелу за стрелой и каждый раз одно из солнц исчезало, а на землю падал трехногий ворон. Так на небе осталось одно солнце, а И убил диких зверей и чудовищ, пожиравших людей. На земле воцарились мир и порядок, и все славили И. Божественный стрелок вместе с женой Чан Э поднялся на небо, но, к его удивлению, бог приказал им вернуться на землю. Стрелок И был счастлив, а Чан Э, боясь смерти, заставляет супруга пойти к "владычице запада" Си Ванму за эликсиром бессмертия. Богиня дает им снадобье, которого достаточно, чтобы стать бессмертными. Однако Чан Э тайком выпивает эликсир и улетает на луну, а И приходит в отчаяние: ведь он, смертный, непременно должен расстаться с жизнью. Согласно одному из мифов, И убил его любимый ученик, Фэнмэн. По другой версии, боги простили И, вернув его на небо.

Хуанди

Хуанди ("желтый предок", "желтый государь"), в китайской мифологии олицетворение магических сил земли; отсюда его связь с желтым цветом лёссовых почв. Считалось, что Хуанди был огромного роста (ок. 3 м), имел лик дракона, солнечный рог, четыре глаза или четыре лица. Ему приписывали изобретение топора, ступки, лука, стрел, одежды и туфель; якобы он научил людей отливать колокола и треножники, бурить колодцы, мастерить повозки и лодки. С Хуанди связывали начало врачевания и медицины как науки. "Желтый государь" искусно владел копьем и покарал правителя юга Яньди, не явившегося к нему с данью. Хуанди собрал всех тигров, барсов, медведей, сразился с ослушником и одержал над ним верх. По некоторым источникам, он никогда не пребывал в покое. Хуанди расчищал горные склоны под посевы, прокладывал дороги. Его почитали как первого государя Китая, будто бы правившего с 2698 по 2598 г. до н. э. Считается, что Хуанди, имевший 25 сыновей, погребен на горе Цаошань, хотя многие верили, что там похоронена лишь его одежда, а он сам, став бессмертным, вознесся на небеса.

Юй

Юй, в древнекитайской мифологии герой, усмиритель потопа; его почитали за трудолюбие; в древности Юя изображали наполовину драконом, поскольку его отцом считался дракон Гунь, а позднее - в облике человека. Юй трудился 13 лет, чтобы прекратить потоп. Он направлял воды, прорезая в горах каналы, создавая реки, родники и устья. Его руки и ноги покрылись мозолями, он был истощен и едва мог ходить. Однако Юй продолжал трудиться, создавая ирригационную систему, чтобы отвести воду в море. В результате его деятельности земля стала пригодной для выращивания урожая, и все девять провинций Китая объединились. Император был настолько благодарен Юю, что отрекся от престола и уступил ему трон. Так Юй стал первым императором мифической династии Ся. Считается, что Юй правил с 2205 по 2197 г. до н. э., а каждый последующий император является инкарнацией дракона Юя. Известен миф о том, как Юй превратился в медведя, чтобы успеть выполнить работу. Когда наступало время обеда, он принимал облик человека и бил в барабан. Тогда жена приносила ему еду. Однажды Юй разбил скалы, а жене почудился барабанный бой. Она принесла уставшему мужу обед, но, увидев медведя, в страхе убежала. Юй бросился за ней; жена ожидала ребенка, и ей было тяжело бежать. Она упала и превратилась в камень, который начал расти. Когда наступили роды, Юй разбил камень, и оттуда появился его сын Ци.

Демон Чжун Куй

Чжун Куй ("палица"), в поздней китайской мифологии повелитель демонов. Его обычно рисовали красной краской, ловящим демонов, а рисунок затем вывешивали с магическими целями. Изображения повелителя демонов Чжун Куя было принято наклеивать на обе створки двери, так что он выполнял обязанности бога дверей. Считалось также, будто Чжун Куй вершит правосудие над душами умерших.

Яньван

Яньван ("князь"), в китайской мифологии владыка подземного мира; считалось, что он расследует земную жизнь мертвых, а затем направляет их для наказания к одному из десяти царей-судей, каждый из которых имеет свое судилище. Восемь царей наказывали души, а попадающих к двум другим судьям ожидали новые тела для реинкарнации. Однако, согласно другим версиям мифа, всякая душа непременно должна была пройти через все десять судилищ. Древние китайцы верили, что ужасные пытки ждут великих грешников: продажные чиновники всех рангов глотают расплавленное золото, а самых закоренелых в грехе варят в кипящем масле, перетирают огромными каменными жерновами или разрубают пополам.

Иллюстрация - Владыка мертвых Яньван, керамика, 1523

Дракон Лунван

Фэнхуан

Иллюстрация - Фэнхуан, скульптура городского парка Нанкина, Китай

Мифы и легенды Древнего Востока, -М.:Норинт, 2002

29 апреля 2019 г.

1380 г. - умерла Екатерина Сиенская (Катерина Бенинказа), итальянская религиозная деятельница и писательница, монахиня доминиканского ордена

1923 г. - открыт «обновленческий» собор РПЦ, упраздняющий патриаршество

1977 г. - в Сикстинской капелле впервые Папа и глава англиканской церкви епископ Кентерберийский провели совместную службу

Случайный Афоризм

Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.

Карлейль Т.

Случайный Анекдот

Умерла монашка Маргарита. И попала по ошибке в ад. Звонит в ужасе св. Петру: - Святой Петр! Произошла ужасная ошибка! Не может быть, чтоб меня действительно направили в Ад! Св. Петр обещает помочь и удаляется. Проходит день и ничего не меняется. Маргарита опять звонит: - Святой Петр! На завтра здесь запланирована отвратительная оргия, посещение обязательно для всех! Вытащите меня!! Св. Петр божится, что все сделает. Но - за ворохом дел забывает. Через день - телефонный звонок. Он с ужасом поднимает трубку и слышит: - Петро? Это Маша. Ну ты там того,.. не парься особо.

Творец сидел на Престоле и размышлял. Позади Него простиралась безграничная твердь небес, купавшаяся в великолепии света и красок, перед Ним стеной вставала черная ночь Пространства. Он вздымался к самому зениту, как величественная крутая гора, и Его божественная глава сияла в вышине подобно далекому солнцу...

День субботний. Как обычно, никто его не соблюдает. Никто, кроме нашей семьи. Грешники повсюду собираются толпами и предаются веселью. Мужчины, женщины, девушки, юноши - все пьют вино, дерутся, танцуют, играют в азартные игры, хохочут, кричат, поют. И занимаются всякими другими гнусностями...

Принимала сегодня Безумного Пророка. Он хороший человек, и, по-моему, его ум куда лучше своей репутации. Он получил это прозвище очень давно и совершенно незаслуженно, так как он просто составляет прогнозы, а не пророчествует. Он на это и не претендует. Свои прогнозы он составляет на основании истории и статистики...

Первый день четвертого месяца года 747 от начала мира. Нынче исполнилось мне 60 лет, ибо родился я в году 687 от начала мира. Пришли ко мне мои родичи и упрашивали меня жениться, дабы не пресекся род наш. Я еще молод брать на себя такие заботы, хоть и ведомо мне, что отец мой Енох, и дед мой Иаред, и прадед мой Малелеил, и прапрадед Каинан, все вступали в брак в возрасте, коего достиг я в день сей...

Еще одно открытие. Как-то я заметила, что Уильям Мак-Кинли выглядит совсем больным. Это-самый первый лев, и я с самого начала очень к нему привязалась. Я осмотрела беднягу, ища причину его недомогания, и обнаружила, что у него в глотке застрял непрожеванный кочан капусты. Вытащить его мне не удалось, так что я взяла палку от метлы и протолкнула его вовнутрь...

…Любовь, покой, мир, бесконечная тихая радость – такой мы знали жизнь в райском саду. Жить было наслаждением. Пролетающее время не оставляло никаких следов – ни страданий, ни дряхлости; болезням, печалям, заботам не было места в Эдеме. Они таились за его оградой, но в него проникнуть не могли...

Мне уже почти исполнился день. Я появилась вчера. Так, во всяком случае, мне кажется. И, вероятно, это именно так, потому что, если и было позавчера, меня тогда еще не существовало, иначе я бы это помнила. Возможно, впрочем, что я просто не заметила, когда было позавчера, хотя оно и было...

Это новое существо с длинными волосами очень мне надоедает. Оно все время торчит перед глазами и ходит за мной по пятам. Мне это совсем не нравится: я не привык к обществу. Шло бы себе к другим животным…

Дагестанцы - термин для обозначения народностей, исконно проживающих в Дагестане. В Дагестане насчитывается около 30 народов и этнографических групп. Кроме русских, азербайджанцев и чеченцев, составляющих немалую долю населения республики, это аварцы, даргинцы, кумьти, лезгины, лакцы, табасараны, ногайцы, рутульцы, агулы, таты и др.

Черкесы (самоназв. - адыге) - народ в Карачаево–Черкесии. В Турции и др. странах Передней Азии черкесами называют также всех выходцев с Сев. Кавказа. Верующие - мусульмане–сунниты. Язык кабардино–черкесский, относится к кавказским (иберийско–кавказским) языкам (абхазско–адыгейская группа). Письменность на основе русского алфавита.

[ глубже в историю ] [ последние добавления ]

Бог Фуси научил людей охоте, рыболовству, приготовлению пищи (мяса) на огне. Будучи первоначально культурным героем племён и, тотемом у которых была птица, Фуси, возможно, представлялся в виде человекоптицы. Впоследствии, скорее всего к рубежу нашей эры, в процессе сложения общекитайской мифологической системы стал фигурировать в паре с Нюйва. На могильных рельефах первых веков н. э. в провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фуси и Нюйва изображаются в виде пары сходных существ с туловищами человека и переплетёнными хвостами змеи (дракона), что символизирует супружескую близость. Согласно мифам о Фуси и Нюйва, зафиксированным в начале 60-х годов 20 века в изустном бытовании у китайцев Сычуани, они брат и сестра, спасшиеся от потопа и затем вступившие в брак, чтобы возродить погибшее человечество. В письменных памятниках имеются лишь отрывочные упоминания о том, что Нюйва была сестрой Фуси (со 2 века нашей эры), его женой она впервые названа лишь у поэта 9 века Лу Туна. Миф о потопе зафиксирован в литературе ранее других мифов («Шуцзин», «Шицзин», 11-7 столетия до нашей эры). Предполагают, что мифы о потопе зародились у китайских племён в районе рек Хуанхэ и Чжэцзян, а затем распространились в районы современной Сычуани. Как отмечал американский синолог Д. Бодде, потоп в китайской мифологии не наказание, посланное людям за грехи (так он рассматривается лишь в современных вариантах мифа о Фуси и Нюйва), а скорее обобщённое представление о некоем водяном хаосе. Это повествование о борьбе земледельцев с наводнением в целях землеустройства и создания ирригации. Согласно записи в «Шуцзине», в борьбу с потопом вступает Гунь, который пытается остановить воды с помощью похищенной им у верховного правителя чудесной саморастущей земли (сижан).

Предположительно, в основе этого образа лежит архаическое представление о расширении земли в процессе творения космоса, вошедшее в сказание об обуздании потопа, который в мифах обычно маркирует начало нового этапа развития мира и жизни на земле. Но побеждает потоп его сын Юй. Он занимается рытьём каналов, землеустройством, избавляет землю от всякой нечисти (очистительная функция, характерная для культурного героя), создаёт условия для земледелия. Поскольку древние китайцы представляли сотворение мира как постепенное отделение неба от земли, то в мифах есть упоминания о том, что первое время на небо можно было взобраться по особым небесным лестницам. В более поздние времена появилась иная интерпретация архаического представления об отделении неба от земли. Согласно этому варианту, верховный правитель Чжуаньсюй повелел своим внукам Ли и Чуну перерезать путь между небом и землёй (первый поднял небо вверх, а второй придавил землю книзу). Наряду с представлением о небесных лестницах и пути на небо существовали и мифы о горе Куньлунь (китайский вариант так называемой мировой горы), которая как бы соединяла землю и небо: на ней находилась нижняя столица верховного небесного владыки (Шанди). В основе этих мифов лежит представление о некой «мировой оси», которая принимает форму не просто горы, но и возвышающейся на ней столицы - дворца. Другое представление о космической вертикали воплощено в образе солнечного дерева - фусан (букв. «поддерживающее тутовое дерево»), в основе которого лежит идея древа мирового. На дереве фусан живут солнца - десять золотых воронов. Все они - дети матушки Сихэ, живущей за Юго-Восточным морем. Согласно «Хуайнаньцзы», солнце сперва купается в заводи, а затем поднимается на фусан и отправляется в путь по небу. По некоторым версиям, солнце везёт по небу в колеснице сама Сихэ. Постепенно оно приходит на крайний запад, где садится на другое солнечное дерево жо, цветы которого освещают землю (предположительно - образ вечерней зари). С представлением о множественности солнц связан миф о нарушении космического равновесия в результате одновременного появления десяти солнц: наступает страшная засуха. Посланный с небес стрелок И поражает из лука лишние девять солнц. Лунарные мифы явно беднее солярных. Если солнце ассоциировалось с трёхлапым вороном, то луна первоначально, видимо, с жабой (трёхлапой в поздних представлениях) («Хуайнаньцзы»). Считалось, что на луне живёт белый заяц, толкущий в ступе снадобье бессмертия (средневековые авторы рассматривали жабу как воплощение светлого начала ян, а зайца - тёмного начала инь). Наиболее ранняя фиксация образов лунных зайца и жабы - изображение на похоронном стяге (2 век до нашей эры), найденном в 1971 году под Чанша в Хунани.

Если солярные мифы связаны со стрелком Хоу И, то лунарные - с его женой Чан Э (или Хэн Э), которая похищает у стрелка И снадобье бессмертия и, приняв его, возносится на луну, где и живёт одиноко. По другой версии, на луне живёт некто У Ган, посланный туда срубить огромное коричное дерево, следы ударов топора на котором тут же зарастают вновь. Миф этот сложился, видимо, уже в средние века в даосской среде, но представление о лунном дереве зафиксировано ещё в древности («Хуайнаньцзы»). Важное значение для понимания китайской мифологии имеют представления о пяти звёздных дворцах (гун): срединном, восточном, южном, западном и северном, которые соотносятся с символами этих направлений: Тай И («великая единица»), Цинлун («зелёный дракон»), Чжуцяо («красная птица»), Байху («белый тигр») и Сюань У («тёмная воинственность»). Каждое из этих понятий было одновременно и созвездием, и символом, имеющим графическое изображение. Так, на древних рельефах кружочками изображали звёзды созвездия Цинлун и тут же рисовали зелёного дракона, Сюань У изображалось в виде черепахи, перевитой (совокупляющейся?) со змеей. Некоторые звёзды считались воплощением богов, духов или местом их обитания. Большая Медведица (Бэйдоу) и населяющие её духи ведали жизнью и смертью, судьбой и т. п. Однако в сюжетных мифологических преданиях фигурируют не эти созвездия, а отдельные звёзды, например Шан в восточной части небосклона и Шэнь - в западной.

Среди божеств стихий и явлений природы наиболее архаичен бог грома Лэйгун. Возможно, он считался отцом первопредка Фуси. В древнекитайском языке само понятие «удар грома» (чжэнь) этимологически связано и с понятием «забеременеть», в чём можно увидеть реликты древних представлений, согласно которым рождение первопредков ассоциировалось с громом или громовником, «громовым драконом». Иероглиф чжэнь означал и «старшего сына» в семье. На рубеже нашей эры существовали и представления о Лэйгуне как о небесном драконе. В облике изогнутого дугой дракона с головами на концах китайцы представляли и радугу. Такие изображения известны по ханьским рельефам. Судя по письменным источникам, существовало разделение на радугу-хун - дракона-самца (с преобладанием светлых тонов) и радугу-ни - дракона-самки (с преобладанием тёмных тонов). Существовали предания о чудесном зачатии мифического государя Шуня от встречи его матери с большой радугой-хун (драконом?). Ветер и дождь были также персонифицированы в виде духа ветра (Фэнбо) и повелителя дождей (Юйши). Фэнбо представлялся псом с человечьим лицом («Шань хай цзин»), по другим версиям, ассоциировался с птицей, может быть, и с кометой, а также с другим мифическим существом Фэйлянем, напоминавшим оленя с птичьей головой, змеиным хвостом, пятнистого, словно барс (поэт Цзинь Чжо, 4 век нашей эры). Мир земной в китайской мифологии - это прежде всего горы и реки (средневековое слово цзяншань - «реки - горы», означающее «страна», шаньшуй - «горы - воды» - «пейзаж»); леса, равнины, степи или пустыни практически не играют никакой роли. Графическое изображение понятия «земля» в древней письменности представляло собой пиктограмму «кучи земли», то есть имело в основе тождество земли и горы. Духи гор характеризовались асимметрией (одноногие, одноглазые, трёхногие), удвоением обычных человеческих признаков (например, двухголовые) или сочетанием черт животного и человека. Страшный облик большинства горных духов свидетельствует об их возможной связи с хтонической стихией. Косвенным подтверждением этого могут служить представления о горе Тайшань (современная провинция Шаньдун) как месте обитания повелителя жизни и смерти (некий прообраз хозяина загробного мира), о нижнем мире под землёй, в глубоких пещерах, вход в которые находится на горных вершинах.

Духи вод представлены большей частью как существа, имеющие черты дракона, рыбы, черепахи. Среди духов рек есть мужские (дух реки Хуанхэ - Хэбо) и женские (богиня реки Ло - Лошэнь, феи реки Сяншуй и т. п.). В качестве духов рек почитали различных утопленников; так, феей реки Ло считалась утонувшая в ней Фуфэй, дочь мифического Фуси. Основные персонажи древнекитайской мифологии - культурные герои - первопредки, представленные в древних историзованных памятниках как реальные правители и сановники глубокой древности. Они выступают как создатели культурных благ и предметов: Фуси изобрёл рыболовные сети, Суйжэнь - огонь, Шэньнун - заступ, он положил начало земледелию, рытью первых колодцев, определил целебные свойства трав, организовал меновую торговлю; Хуанди изобрёл средства передвижения - лодки и колесницы, а также предметы одежды из материи, начал устройство общественных дорог. С его именем связывают и начало счёта годам (календарь), а иногда и письменности (по другой версии, её создал четырёхглазый Цанцзе). Всем мифическим первопредкам обычно приписывалось изготовление различных глиняных сосудов, а также музыкальных инструментов, что считалось в древности чрезвычайно важным культурным деянием. В разных вариантах мифа одно и то же деяние приписывается разным персонажам. Это показывает, что связь между определённым героем и соответствующим культурным деянием окончательно определилась не сразу, что разные этнические группы могли приписывать изобретения своим героям. В древнем трактате «Гуаньцзы» огонь трением дерева о дерево добывает Хуанди, в древнем сочинении «Хэ ту» («План реки») - Фуси, а в комментариях «Сицычжуань» к «Книге перемен» и в философских трактатах («Хань Фэйцзы», «Хуайнаньцзы») - Суйжэнь (букв. «человек, добывший огонь трением»), за которым в последующей традиции и закрепляется этот важнейший культурный подвиг. Все эти культурные изобретения, кому бы из первопредков они ни приписывались, отражают далеко не самые ранние представления, так как герои мифов сами изготовляют эти предметы. Более архаичным способом их приобретения считается похищение или получение в виде дара чудесных предметов у их хозяев из иного мира. Сохранился лишь реликт одного мифа такого рода - рассказ о добывании стрелком И снадобья бессмертия у Си Ванму. Посещение стрелком И хозяйки запада, ассоциировавшегося в китайской мифологии со страной мёртвых, можно истолковать как получение в загробном мире чудесного снадобья. Это находится в согласии с характером китайского мифологического мышления и позднее с даосским учением, ставившим своей целью поиски способов продления жизни и достижения долголетия. Уже в «Шань хай цзине» есть ряд записей о бессмертных, живущих в далёких удивительных странах. Сама владычица запада Си Ванму, в отличие от других персонажей, имеющих ярко выраженные черты культурных героев, представляет собой совершенно иной тип мифического персонажа, первоначально, видимо, демонического характера. В архаических текстах она имеет явные черты зооморфности - хвост барса, клыки тигра («Шань хай цзин»), она ведает небесными карами, по другим источникам, - насылает мор и болезни. Черты барса и тигра, а также её обитание в горной пещере позволяют предположить, что она - горное хтоническое существо.

Другой демонический вариант мифического героя - разрушитель космического и социального равновесия дух вод Гунгун и мятежник Чи Ю. Изображаемый в качестве антагониста - разрушителя космических устоев, зооантропоморфный дух вод Гунгун воевал с духом огня Чжужуном. (борьба двух противоположных стихий - одна из популярных тем архаической мифологии). В более позднем мифе битва многорукого и многоногого (в чём можно видеть образное отражение архаических представлений о хаосе) Чи Ю с государем Хуанди, олицетворением гармонии и порядка, изображается уже не как поединок двух мифических героев, символизирующих противоположные стихии, а как борьба за власть предводителей различных племён, описываемая как своеобразное состязание в могуществе повелителей стихий в духе шаманского поединка (в частности, духа ветра Фэнбо и повелителя дождя Юйши со стороны Чи Ю и демона засухи Ба, дочери Хуанди, на стороне отца). Засуха побеждает дождь, ветер, туман, и Хуанди как верховное божество берёт верх над Чи Ю. В целом война Хуанди с Чи Ю, типологически сходная с борьбой Зевса с титанами в греческой мифологии, может быть представлена как борьба небесного (Хуанди) с хтоническим (Чи Ю).

Особое место в древнекитайской мифологии занимают образы идеальных правителей древности, особенно Яо и его преемника Шуня. Яо, как предполагает японский учёный Митараи Масару, первоначально был одним из солнечных божеств и мыслился в облике птицы, впоследствии он превратился в земного правителя. Разрозненные первоначально образы мифологии отдельных древнекитайских племён и племенных групп постепенно складывались в единую систему, чему способствовало развитие натурфилософских представлений и, в частности, различных классификационных систем, среди которых наибольшее значение имела пятеричная система - по пяти стихиям. Под её влиянием четырёхчленная модель мира превращается в пятичленную, соответствующую пяти ориентирам в пространстве (четыре стороны света+середина или центр), верховный небесный правитель осознаётся теперь уже как божество центра. В надписях на гадательных костях эпохи ШанИнь (16-11 века до нашей эры) мы находим знак «ди», бывший своеобразным «титулом» для душ умерших правителей и соответствовавший понятию «божественный предок», «священный предок». (Этимологически сама графема «ди», как предполагает японский учёный Като Цунэката, есть изображение алтаря для жертвоприношений небу.) С эпитетом «шан» - «верхний», «верховный», «ди» означало верховного небесного владыку (Шанди). В эпоху Чжоу (11-3 века до нашей эры) в Древнем Китае складывается ещё и культ Тянь (небо) как некоего высшего начала, руководящего всем, что происходит на земле. Однако понятия Шанди и Тянь были весьма абстрактны и легко могли замещаться образами конкретных мифических персонажей, что и происходит с оформлением представления о пяти мифических государях. Можно предположить, что зафиксированное в письменных памятниках параллельно с ним представление о саньхуан - трёх мифических государях - Фуси, Суйжэне и Шэньнуне (есть и другие варианты) это отражение иной (троичной) классификационной системы, приведшей в средние века к появлению образов трёх мифических государей - неба (Тяньхуан), земли (Дихуан) и людей (Жэньхуан).

В число пяти мифических государей входили: верховный владыка центра - Хуанди, его помощник - бог земли Хоуту, его цвет - жёлтый, под его покровительством находился храм солнца, с ним были соотнесены многие созвездия центральной части неба, а также Большая Медведица, планета Тяньсин (Сатурн); повелитель востока - Тайхао (он же Фуси), его помощник - зелёный дух дерева Гоуман, ему подвластны громовник Лэйгун и дух ветра Фэнбо, созвездия в восточной части неба и планета Суйсин (Юпитер), ему соответствует весна и зелёный цвет; повелитель юга - Яньди (он же Шеньнун), его помощник - красный дух огня Чжужун, ему соответствуют различные созвездия в южной части неба, а также планета Инхосин (Марс); божество запада - Шаохао (его имя «малый светлый» противопоставлено имени повелителя востока - «великий светлый»), его помощник - белый дух Жушоу, с ним соотнесены созвездия в западной части неба и планета Тайбай (Венера); владыка севера - Чжуаньсюй, его помощник - чёрный дух Сюаньминь, под его покровительством находились храмы луны и повелителя дождя Юйши, созвездия в северной части неба, а также планета Чэньсин (Меркурий). В соответствии с пятеричной классификацией каждому из мифических владык как повелителю стороны света соответствовал и определённый первоэлемент, а также время года, цвет, животное, часть тела, например Фуси - дерево, из животных - дракон, из цветов - зелёный, из времён года - весна, из частей тела - селезёнка, из оружия - секира; Чжуаньсюю - вода, чёрный цвет, зима, черепаха, кишки, щит и т. п. Всё это свидетельствует и о появлении довольно сложной иерархической системы, где все элементы находятся в постоянном взаимодействии, и о возможности передачи одних и тех же представлений с помощью разных кодов («пространственного», «календарного», «животного», «цветового», «анатомического» и т. п.). Не исключено, что в основе этой системы взглядов лежат представления о происхождении людей и космоса из первосущества.

Упорядочение древних мифологических представлений одновременно шло и в плане генеалогической классификации. Древнейшим правителем стал считаться Фуси, за которым следовали Яньди (Шэньнун), Хуанди, Шаохао, Чжуаньсюй. Эта иерархическая система была заимствована историографами и способствовала дальнейшей эвгемеризации мифологических героев, особенно после образования Ханьской империи, когда генеалогические мифы стали использоваться для обоснования права на престол и доказательства древности отдельных родов. Большинство мифологических сюжетов реконструируют по памятникам 4 века до нашей эры и более позднего времени. Об этом свидетельствуют «Вопросы к Небу» («Тянь вэнь») Цюй Юаня, полные недоумения по поводу сюжетов древних мифов и противоречия в них. Впоследствии, в 1 веке нашей эры философ-полемист Ван Чун дал развёрнутую критику мифопоэтического мышления с позиций наивного рационализма. Отмирание и забвение древних мифологических сюжетов, однако, не означало прекращения мифотворчества в устной народной традиции и появления новых мифических героев и сказаний о них. Одновременно шёл процесс активной антропоморфизации древних героев. Так, Си Ванму из зооантропоморфного существа в искусстве и литературе превращается в антропоморфную фигуру, даже, видимо, красавицу (в литературе). Рядом с ней на Инаньском рельефе (Шаньдун, 2 век нашей эры) изображён тигр - дух запада, принявший на себя её звериные черты (аналогично и в «Жизнеописании Си Ванму» Хуань Линя, 2 век нашей эры). В эпоху Хань у владычицы запада появляется супруг - владыка востока - Дунвангун. Фигура его моделирована по образцу более древнего женского божества, это особо заметно в его описании в «Книге о божественном и удивительном» («Шэнь и цзин»), созданной в подражание «Книге гор и морей», где он в отличие от рельефов имеет зооантропоморфный вид (птичье лицо, тигриный хвост).

Мифология даосизма .
На рубеже первых веков нашей эры происходит превращение философского даосизма в религию, впитавшую в себя элементы древних народных культов и шаманских верований. При этом даосы активно используют в своих целях и некоторые образы древнекитайской мифологии, в первую очередь Хуанди и Си Ванму. Хуанди теряет характер древнего культурного героя и становится первым бессмертным, родоначальником и покровителем даосизма как религиозной системы, хотя это и не приводит к появлению новых мифологических сюжетов о нём. Можно предположить, что такая трансформация образа Хуанди была предопределена его местом своеобразного верховного божества (локализованного в центре) в предшествующей мифологической традиции. Иначе произошло с образом Си Ванму. Она вошла в даосский пантеон уже не как страшная владычица запада, насылающая кары, а как хозяйка снадобья бессмертия. В новых легендах о Си Ванму само снадобье заменяется плодами бессмертия, растущими на волшебном персиковом дереве в её саду (эта связь своеобразного древа жизни с женским божеством зафиксирована в мифологиях разных народов). В соответствии с теорией 5 стихий владычица запада получает и ещё одно имя Цзиньму («матушка металла»), поскольку металл соотносится с западом, а её супруг Дунвангун соответственно именуется Мугуном («князем дерева»), т. к. дерево - аналог востока. Переориентация этих персонажей, их связь с идеей продления жизни и бессмертия объясняется тем, что эти проблемы стояли в центре средневекового даосизма, адепты которого занимались алхимией и поисками различных средств продления жизни (с помощью сексуальной активности, особых дыхательных и иных упражнений типа йоги, диеты и т. п.). Неудивительно, что и героями даосских мифов были в основном бессмертные гении. Особо широко были распространены предания о восьми бессмертных, покровителях различных искусств и некоторых профессий, творивших чудеса и бывших постоянными участниками пиров у Си Ванму. В мифологии даосизма большую роль играли и предания о трёх мифических горах Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу, плавающих в море, представление о которых было заимствовано из древнекитайской мифологии. Острова эти - своеобразный вариант даосского рая, где живут сонмы бессмертных. Превращение даосизма в религию и разделение «сфер влияния» между буддизмом, конфуцианством (которое было не религией, а этическим учением с элементами культовой практики) и даосизмом привело к тому, что за последним оказалось целиком «право» изгнания всяческих злых духов, унаследованное от шаманизма. В силу этого особую роль в даосской мифологии стали играть различные повелители духов и бесов (напр., Чжан Тяньши, Чжункуй, Цзянтайгун). Даосский пантеон насчитывает тысячи всевозможных бессмертных, святых, духов, бесов, героев местных культов, персонажей «низшей мифологии», а также более 30 тысяч духов человеческого тела и т. п. Весь этот необозримый пантеон возглавлялся первоначально тремя абстрактными мистическими символами (в этой триаде можно видеть подражание идее трёх государей - саньхуан древнекитайской мифологии) Тайчу, Тайсу, Тай И, по другой версии, - Тянь И («небесное начало»), Ди И («земное начало»), Тай И («высшее единое»). В процессе развития даосской мифологии и её приближения к народным культам постепенно абстрактные категории этой триады были персонифицированы в образах Лаоцзы, Хуанди и Паньгу (иногда Тай И).

Мифология китайского буддизма .
В первых веках нашей эры в Китай из Индии через Среднюю и Центральную Азию начинает проникать буддизм со своей развитой мифологической системой. Приспосабливаясь к местным условиям, буддизм в Китае включил в свое учение некоторые кардинальные идеи традиционной китайской морально-этической доктрины (напр., идею сяо - сыновней почтительности). Со временем (8-9 века) буддисты стали использовать для своих проповедей и старинные китайские сюжеты, в том числе и восходящие к древней мифологии («Сказ бяньвэнь о почтительном сыне Шуне»). Постепенно происхождение тех или иных буддийских персонажей стало связываться с китайскими героями. Так, появляется предание о том, что бодхисатва Авалокитешвара (кит. Гуаньинь), известная в Китае (видимо, после 7 века) главным образом в женской ипостаси, есть перерождение принцессы Мяошань, дочери одного из китайских князей (12 столетие), которая отказалась выйти замуж и ушла в монастырь вопреки воле отца. Пройдя через многочисленные испытания, связанные с местью отца, и побывав даже в преисподней, Мяошань встретилась с Шакьямуни и была препровождена на гору Сяншань на острове Путо (существуют разные варианты этой легенды), где стала бодхисатвой Гуаньинь. В средние же века происходит «натурализация» и других буддийских персонажей, например Кшитигарбхы (Дицзанван), в качестве которого, по одной из версий, будто бы был обожествлён некий буддийский монах из корейского царства Силла. Под непосредственным влиянием буддизма происходит и развитие мифологических представлений китайцев о потустороннем мире и преисподней. В древности взгляды эти были, видимо, весьма смутны. Считалось, что после смерти душа человека попадает к Хуанцюань («жёлтому источнику»), что царство мертвых располагалось где-то на западе или на северо-западе. В начале нашей эры царство мёртвых было локализовано в пределах горы Тайшань, повелитель которой ведал судьбами людей и умерших, а также в уезде Фэнсянь (провинция Сычуань), однако детально разработанные представления об аде (диюй) и многочисленных адских судилищах появились в Китае лишь под влиянием буддизма.

Поздняя народная мифология .
Наряду с даосской и буддийской мифологическими системами в Китае существовали и различные архаические и вновь возникающие местные народные культы, а также культы конфуцианских мудрецов и различных героев общегосударственного и местного значения. Если для древнекитайской культуры была чрезвычайно характерна историзация мифических героев - первопредков, то для средних веков более характерен обратный процесс - мифологизация реальных исторических деятелей, превращение их в богов - покровителей ремёсел, богов - покровителей городов, отдельных местностей и т. п. Причины подобных обожествлений и установления культа (часто официального, учреждаемого по императорскому повелению) нередко были весьма случайны. Из жизнеописания Лю Бэя, полководца 3 века нашей эры, основателя царства Шу, известно, что в юности он плёл циновки и соломенные туфли и продавал их, этого было достаточно для обожествления его в качестве бога плетёнщиков. Сподвижник Лю Бэя Гуань Юй, известный своей верностью и бесстрашием, был обожествлён в качестве бога - стража монастырей, затем могущественного покровителя демонов, а примерно с 16 столетия - бога войны (Гуаньди), все эти ипостаси связаны с его воинскими заслугами. В более позднее время реальный герой 3 века превратился в универсального мифологического благодетеля и заступника. В ряде случаев обожествлённые исторические деятели заменяли (и вытесняли) героев древней мифологии, исполнявших те же функции. Так, обожествлённые в 12-14 столетиях полководцы 7 века Цинь Шубао и Ху Цзиндэ стали божествами дверей (мэньшэнь), заменили древнекитайских богов дверей Шэньту и Юйлэя. Не исключено, что культ мэньшэней к концу первого тысячелетия был совсем забыт и с обожествлением реальных военачальников возрождён вновь (никаких сведений об этом не сохранилось). В некоторых случаях в поздней народной мифологии явно актуализировались древние легендарные персонажи. К концу первого тысячелетия в Китае происходит всё большее сближение различных мифологических систем и создаётся так называемый религиозный синкретизм и соответствующая синкретическая мифология, объединившая в единую систему персонажей даосской, буддийской и народной мифологии, а также героев конфуцианского культа. Процесс объединения разнородного мифологического материала наиболее активно шёл в деревне, где в маленьком деревенском храме рядом могли стоять статуи Конфуция, Будды и Лаоцзы. В городах и крупных религиозных центрах этот процесс не был завершён, в даосском храме на горе Хуашань кроме даосских святых почиталась, видимо, одна Гуаньинь, в буддийские храмы даосские или народные мифологические персонажи почти не проникали.

Однако в народном сознании процесс синкретизации привёл в средние века к появлению сводного пантеона божеств во главе с Юйди, образ которого сложился примерно в 8-10 веках. Юйди в известной мере заменил верховное божество даосов Хуанди и занял место, принадлежавшее в древнейшей мифологической системе Шанди. Среди бесчисленного множества мифологических персонажей синкретического пантеона выделяется ряд устойчивых групп: небесные божества Юйди и его свита, божества природы и стихий (бог грома Лэйгун, богиня молнии Дяньму, божества ветра, вод, включая и драконов всех родов и рангов, например лунванов - царей драконов и большинство духов звёзд и т. п.), местности и городов (Туди, Чэнхуан и т. п.), дома и общественных зданий (боги дверей - мэньшэнь, очага - Цзаован, постели - Чуангун и Чуанму, отхожего места - Цзыгу, стражи храмов - целаньшэнь, покровители ремёсел, отдельных профессиональных групп, торговли, а также домашнего скота), медицины (часто объединяемые одним термином Яован, «царь лекарств», а также богини, защищающие от болезней, например оспы - Доушэнь, духи, спасающие от заразных болезней, - вэнь-шэнь и т. п.), боги-чадоподатели (Чжансянь, приносящий сыновей, целый сонм богинь-няннян, дарующих детей, к которым, в народном представлении, примыкает и бодхисатва Гуаньинь), боги счастья, долголетия, богатства, духи - служители преисподней, множество привидений, теней, бесов, объединяемых термином гуй, и другие представители т. н. низшей мифологии. Из синкретического пантеона следует особо выделить наиболее популярные в старом Китае группы персонажей. Это боги-покровители, особенно Гуаньди, боги-чадодатели, особенно Гуаньинь, боги богатства и долголетия, из домашних богов - стражи дверей и бог очага, наблюдающий за всем, что происходит в доме. Персонажи китайской мифологии, особенно поздней, часто выступая как реальные герои, имеют и посвящённые им праздники, отмечаемые по принятому в Китае лунному календарю, в котором продолжительность месяцев связывается с изменением фаз луны.

Китайская мифология оказывала заметное влияние на художественную культуру страны. Однако в силу развития конфуцианского мировоззрения и отсутствия эпоса и драмы в Древнем Китае мифология мало отражена в словесном искусстве. Кроме творчества поэта Цюй Юаня, образы древнекитайской мифологии разрабатывались лишь в отдельных небольших поэмах, например в «Фее реки Ло» Цао Чжи (3 век). В повествовательной прозе, рождающейся в начале средневековья (с 3 столетия нашей эры) и развивающейся в виде коротких повестей и рассказов типа былин (о встрече человека с духами), представлены образы в основном даосской и низшей народной мифологии. В сказе - бяньвэнь, развившемся в 8-10 веках, разрабатываются в основном сюжеты буддийского содержания, излагаются для народа жития будд и бодхисатв. Зародившаяся в 12- 13 столетиях музыкальная драма даёт интересные, хотя и немногочисленные образцы произведений на мифологические сюжеты как даосского (например, о восьми бессмертных), так и буддийского толка. Выросшие на основе устного сказа книжные эпопеи в отдельных случаях также использовали мифологические темы и образы («Путешествие на Запад» У Чэньэня, «Возвышение в ранг духов» Сюй Чжунлиня, «Сказание о начале мира» Чжоу Ю - все 16 век). Во всех этих поздних эпопеях ощущается заметное влияние народной синкретической мифологии. Даже в «Сказании о начале мира» наряду с образами древней мифологии, трансформированными авторским сознанием и изображёнными с помощью художественных средств, заимствованных из исторических эпопей и романов, упоминаются и некоторые буддийские божества, действующие наравне с китайскими демиургами Паньгу и Нюйва. В развивающихся (параллельно с повествовательной прозой крупных форм) литературной новелле (с 7 века) и народной повести (с 12 столетия) эпизодически используются лишь отдельные образы низшей мифологии. Пример такого рода - новеллистическое творчество Пу Сунлина (17 век).

В новейшей китайской литературе примером удачного использования мифологических сюжетов могут служить «Старые истории в новом изложении» Лу Синя, в которых он отчасти с сатирическими и полемическими целями переизложил историю стрелка И и его жены Чан Э, повествование об усмирителе потопа Юе и др. В изобразительном и прикладном искусстве (начиная с древней керамики и ритуальной бронзы) весьма активно разрабатывались мифологические темы (практически только зооморфные или иногда зооантропоморфные фигуры). Мифологические сюжеты присутствуют в основном в рельефах и настенной живописи эпохи Хань (3 век до нашей эры - 3 век нашей эры), украшавших главным образом могильные сооружения. К числу наиболее популярных тогда сюжетов относятся изображения зооантропоморфных первопредков Фуси и Нюйва, Си Ванму, стрелка И, целящегося в солнце, и т. п. С распространением буддизма и строительства буддийских и в подражание им и даосских храмов появляются скульптурные изображения буддийских и даосских персонажей, а также их портреты в виде фресок и настенной живописи. Те же персонажи появляются и в произведениях средневековых китайских художников (Ван Вэй, У Даоцзы, Ма Линь и др.), а также в росписях дворцовых комплексов, с развитием ксилографии (с 7-8 веков) и в гравюре (иллюстрации к произведениям буддийского и даосского канонов, отдельные печатные листки типа бумажных иконок, гравюры - иллюстрации к «Книге гор и морей», к мифологическим эпопеям и т. п.). В период позднего средневековья (примерно с 15-16 столетий) мифологические персонажи синкретического народного пантеона становятся постоянными на народных лубках, заменявших китайцам иконы. Лубки такого содержания печатались до конца 40-х годов в Китае, а в Юго-Восточной Азии (Гонконг, Сингапур и т. д.) распространены и по сей день. Своеобразие отражения мифологии в китайской культуре проявляется в том, что одни и те же мифологические сюжеты и представления начиная со времён древности несколько по-разному претворялись в образах словесного и изобразительного искусств. В одних случаях изобразительные памятники сохраняли более архаические черты, чем литературные, в других случаях, наоборот, герои-первопредки в памятниках словесного творчества выглядели более архаическими, чем в произведениях изобразительного искусства того же периода.