Хочу рассказать читательницам сайт свою историю любви с арабом.
Я отдыхала в мае в Марокко. Увидела его в кафе. Он пригласил за свой столик, познакомились. Очень красивый мальчик. На араба мало похож, только смуглый. Живет он в Бельгии, в Марокко приехал по работе.
Две ночи мы провели вместе, потом он улетел в Бельгию. Договорились встретиться опять. Пока он не понял, что я влюбилась в него по уши, писал на email и sms регулярно, потом стал сам писать все реже и реже, и на мои sms не всегда отвечал.
Договорились, что я приеду 1 сентября снова в Марокко (у них весь август был рамадан). Дорогу даже намеком не предложил оплатить. Я, помешенная на нем, оплатила сама и дорогу и отель. Приехала, и начался кошмар. Ко мне он приезжал на час днем и на час вечером. В кафе заказывал только кофе, и несколько раз мне пришлось оплачивать и его заказ, и свой. Сказал, что проблемы с деньгами.
В моем отеле мы спать не могли, у меня был дорогой отель, туда просто так не пройдешь. Он мне заявил, что я должна была и ему номер там снять, если хочу с ним постель.
Я была в шоке, но не хотела верить, что вся , которую я себе придумала, рассыпалась на глазах. Он снял себе номер в трёхзвездочном отеле и начал выкачивать с меня деньги. Сказал, что он бы мог жить и у брата, но отель снял только ради меня, а так как он сидел весь август в Марокко и якобы ждал меня (на самом деле у них был рамадан, и они все сидели в Марокко, но он же думает, что я дура и этого не знаю), то я должна с ним пополам оплатить отель. Я сказала, что сейчас я не могу, я не рассчитывала на такие траты, но в последний день посмотрю, сколько у меня останется денег, тогда отдам.
Не хотелось себе окончательно поездку испортить, хотя она и так была уже испорчена. В предпоследний день заговорил об обручении. Что он приглашает меня в Бельгию, и мы поженимся. Но сейчас ему нужно 200 евро, он якобы пытался взять здесь кредит, но ему не дали, а в Бельгии он мне отдаст эти деньги. И самое ужасное, что я дала. Я к этому времени уже вообще ничего не соображала.
В душе одна боль и любовные страдания. И, конечно, он уехал, еще пару месяцев очень вяло писал, а потом сказал, что у него проблемы, ничего у нас не выйдет, нам надо расстаться.
У меня серьезный нервный срыв, до сих пор рыдаю. И любовь, и обида, и унижение. Мне кажется, я из этого не выберусь. Девочки, никогда не связывайтесь с арабами!
Наташа, комментарий к статье .
21 марта 2012Понравилась статья? Подпишись от журнала "Замуж за иностранца!"
12 комментариев к “После любви с арабом рана не заживает… ”
- Mila:
Наташа, вы попали в неприятную ситуацию, но то, что не убивает нас, делает нас сильнее. Я понимаю, вам обидно и больно, но за хороший секс и феерические ощущения тоже надо платить. Смотрите на это как на взаимовыгодную сделку, вы оплатили, то, чем хотели попользоваться, и не наоборот. Зато вы знаете, что такое страсть и обладание тем, кого вы хотели.
- Галка:
Сначала он влюбил Вас в себя, а потом стал выкачивать с Вас деньги. Классическая «история любви» с арабами. Не расстраивайтесь, и это пройдет, как говорил великий философ….
Самый хороший учитель в жизни — это опыт, правда берет дорого, но объясняет очень доходчиво!!! - Elena:
я тоже когда-то бежала в храм исповедоваться после общения с арабом, а потом глядишь, и влюбилась в него. представители Востока умеют настолько вскружить голову, что женщины наши не то что платят отель его, в кафе, а квартиры и бизнес продают, ради этих..так что автор Наташа еще легко отделалась
- KSA:
Вы сами перечитайте,что вы пишите!!только познакомилась и сразу провели 2 ночи вдвоём,потом встретиться решили,как из рассказа я понию-это вам больше надо было,чем ему,если мужчина серьёзен в намерениях,то он инициатором будет и он оплатит всё,а тут вы такая наивная со своей любовью,ещё и платите за всё и секс бесплатный за красивые слова.Тут не зависит араб или не араб,любой мужчина клюнет на это. Если мужчина не платит ни за что,не лезте к нему со своими чувствами и желанием купить ему весь мир и обогреть его несчастного. Счастья вам и не попадайтесь больше на такую слепую любовь,среди мужчин много аферистов.
- Lola:
Надо быть осторожными с мужчинами, будь то они русские арабы, немцы и так далее. Мой немец тоже оказался в итоге не подарком. А как красиво все начиналось!!! спасло от разочарования только то что я с самого начала пыталась смотреть на все открытыми глазами и до него у меня в жизни было достаточно любви и самопожертвования со стороны мужчин (как ни странно звучит это иногда происходит). но с мусульманами никогда не связывалась. считаю что к иноверцам они не могут относится искренне.
- Наталья:
Да уж и правда, не важно откуда он и какой он веры, люди везде одинаковые, есть и хорошие и плохие. Я живу в России в мусульманской республике и наши мужчины совершенно не жадные и очень хорошо ухаживают. Проблемы я здесь не знала в плане подарков и денег. А вот руки распускают, от этого и бежала к иностранцу. Но с французом оказалось не лучше, я конечно ничего не оплачивала за него. Но за себя мне приходилось платить всегда. Даже еду жалел, а обзываться был какой мастер!!! Католик, светловолосый голубоглазый, без каких нибудь марокканских корней. А итог один…
- Екатерина:
никто никогда не может знать, что нас ждет…никто ничем нам не обязан в этом мире. Мы получаем всегда именно то, что хотим. Быть может, мы не всегда осознаем свои желания. Не важно какой национальности, какой веры человек… Любовь есть на свете и она сильнее всего. Ни деньги, ни подарки, ни красивые слова абсолютно ничего не значат. Не жалейте ни потраченных средств, ни слез…посмотрите назад с улыбкой и скажите «Надо же, как получилось…» И впредь делайте все с любовью…
- Ульяна:
не буду рассказывать о своем любимом, но хочу рассказать о друге, который араб, ах, да, он еще и с ирака (а это если послушать безсердечные терористы). так вот ахмэд приехал на украину учиться. через год он вернулся домой, но все-таки понял, что хочет жить на украине. сейчас он заканчивает свою учебу и решил остаться жить сдесь. Ахмэд влюбился в украинскую девушку, на которой он мечтает пожениться. они уже помолвлены. кстати, они также счастливы вместе. теперь расскажу о его любимой: она мать-одиночка в 23 года. он ее мало того, что не осуждает, но называет ее сына своим. и смешно, если кто-небудь скажет, что он ее будет бить, а за деньги вообще молчу. не нужно говорить девушкам: у меня был араб, они плохие, они могут ударить. если вам не повезло, это не значит, что арабы плохие все. как-то так. извините за ошибки, я русского не знаю…
«Генераторы необычных идей», «хозяева семейного гнезда» и «отчаянные друзья» - это все о них, арабах. А еще они - избалованные, хвастливые и непредсказуемые. Личный опыт девушки, но не жены.
Оксана Л. четыре года встречается с жителем Иордании, приехавшим в Киев на учебу и заработки, и рассказывает, как ей и ее другу удается совмещать такие разные взгляды Востока и Запада.
О дружбе и личных границах
У нас дома постоянно гости. В любой момент может позвонить друг или просто знакомый и прийти среди ночи к нам домой. Естественно, мне, как женщине, надо накрыть на стол и проследить, чтобы все были сыты и довольны. Иногда дом напоминает какой-то арабский табор, а не семейное гнездышко.
Если другу нужна помощь, нужно сорваться к нему среди ночи. Арабы всегда готовы выручить приятеля, приехать куда надо, забрать, одолжить денег.
К друзьям не ревнуют. Мой друг очень ревнивый, но распространяется это только на наших, славянских парней и мужчин, хотя я повода не даю. Своим же доверяет. Во всяком случае его друзья, понимая, кто мы друг для друга, никогда себе не позволяли даже безобидного флирта.
О работе
Делам предпочитают разговоры - долгие разговоры за кальянами. Это настоящие философы, которые часами готовы рассуждать, планировать. Хотя это время можно было бы потратить на конструктивные действия, чем на болтовню, большая часть из которой будет забыта уже на следующий день. Есть такая проблема у восточных мужчин: их разговоры часто расходятся с действиями. Они много обещают, причем сами искренне верят в то, что говорят. Планы могут резко поменяться, или настроение, или еще что-то, и обещания так и останутся только словами.
Арабских мужчин надо поощрять - так они вдохновляются и готовы горы свернуть ради семьи. Это касается, в частности, работы. Им важно чувствовать, что женщина верит в их силы и возможности.
Генераторы необычных идей. За четыре года, как я знаю моего мужчину, какой только бизнес он не начинал. Кафе, переправка из Украины собак и птиц, которые востребованы у него на родине в Иордании, обработка полудрагоценных камней и т. д. Но никакие идеи до конца не доводил. Не просчитывал изначально риски, действовал исходя из сиюминутных желаний, азарта и эмоций.
Многие не ценят родительские деньги. Молодежь живет, кутит за счет родителей и не знает цену заработанным не своим трудом деньгам.
Отношение к женщинам
Большинство арабов избалованы вниманием матери, любят заботу и часто эгоистичны. Любят окружать себя всем красивым, заядлые модники. Обожают наряжаться: красивая одежда, обувь, обилие колец и браслетов. Любимые клиенты барбершопов: стильная борода, уложенные гелем волосы, дорогие парфюмы.
Любят воспитывать, причем, если им это не удается, могут применить силу. Давят морально. Очень вспыльчивые. Их может вывести из себя любая мелочь. При этом их женщина должна ими восхищаться.
Любят хвастаться своей женщиной перед друзьями - рассказывают, какая она хозяйка, заботливая и умелая на все руки. Им важно, чтобы другие восхищались их женщиной, а значит, и ими автоматически.
Нашим мужчинам сложно предложить жить вместе - боятся за свою свободу. Арабские мужчины, напротив, желают, чтобы понравившаяся девушка была постоянно у них на виду. Дома, рядышком, под боком. Готовы оберегать ее и заботиться, хотя и требуют взамен многое.
Очень щедрые. Если есть возможность, одаривают женщину подарками, любят широкие жесты, абсолютно не скупые.
Ценят в наших женщинах самостоятельность, то, что женщина сама может позаботиться о себе, заработать и не зависеть от мужчины, насколько это возможно. На его родине женщины в основном сидят дома и занимаются хозяйством.
Есть минус. Моногамия - не для восточных мужчин. Сколько раз приходилось наблюдать, как семейные арабские мужчины ухлестывают за нашими девушками. Когда звонит жена, сбрасывают звонок или не берут трубку. А перезвонив, поют соловьем, как любят, и изысканно врут, почему не смогли ответить. Измена для них как таковой не считается. Это норма жизни восточного мужчины.
О быте
Борщ три дня подряд мой друг есть точно не станет, хотя он очень любит мой борщ. Арабские мужчины очень требовательны и капризны в быту, как дети, и часто несамостоятельные. Если говорить о моем мужчине, он сам может и убрать, и приготовить даже лучше, чем я. Но ему важно видеть, что о нем заботятся, делают что-то для него.
Привык к русской кухне, но любовь к хумусу и лепешкам неизменна.
Любит чистоту, но не до фанатизма. Понимает, что мы оба много работаем и приходим домой очень поздно, поэтому убирать и готовить ночью физически не всегда хватает сил.
О детях и семье
Мой мужчина готов сюсюкаться с каждым ребенком, но не уверена, что будет вставать среди ночи ради собственного. Это обязанность жены. А мужчина балует свое чадо и уделяет ему внимание во время непродолжительных игр. Все остальные прелести воспитания ложатся на плечи женщины.
В браке с христианкой нет выбора, какую религию выберет их совместный ребенок - он априори рождается мусульманином. Особенно если речь идет о мальчике.
Родители моего мужчины обеспеченные и готовы содержать его, но он, повзрослев, когда молодой запал прошел и гулянки с друзьями уже не в приоритете, захотел доказать семье, что сам может встать на ноги.
О религии
Я отказалась принять мусульманство, понимая, что не смогу носить закрытую одежду, чтить мусульманские традиции и находиться в «золотой клетке» дома. Он не ругался, принял мой выбор. Но для него очень важно, чтобы его женщина разделяла с ним религию и его законная жена в любом случае должна принять ислам или быть мусульманкой изначально.
Коран арабы знают с малых лет. Зачитывают, как мантры. Но мой мужчина открыто признает, что, живя среди русских и украинцев, ведет антимусульманский образ жизни.
Его мама, приехав к нам в гости, привезла в подарок хиджаб с намеком, что я должна принять их религию, раз живу с ее сыном.
Сохраняется отрицательное отношение к алкоголю, несмотря на любовь к дискотекам (уже в прошлом) и курению кальяна (это как часть традиций). Не уважает, когда женщина пьет даже в компаниях.
О будущем
После жизни с арабским мужчиной странно смотреть, как обращаются с русскими мужьями наши женщины. Дико видеть порой неуважительное отношение и желание быть во главе. У меня поменялись взгляды, какой должна быть женщина в отношениях с любым мужчиной.
Куда приведут эти отношения, я не знаю - русские девушки более свободолюбивые, амбициозные и активные. Полностью зависеть от мужа мне бы не хотелось.
Но арабские мужчины - это как сладкий нектар. Не можешь напиться, но и когда пьешь, становится слишком приторно, что хочется простой воды. Но после нектара она кажется безвкусной. Я как канатоходец на полпути: вернуться назад не могу, а впереди - неизвестность…
– Ахмед, Ахмед, спасай меня! – кричу я, перепуганная и рассерженная не на шутку. – Проклятье, да пусть же они отстанут от меня! – уже воплю я во все горло.
– Успокойся, они никогда в жизни не видели такой роскошной светлой копны волос, – весело смеется он. – Они просто завидуют тебе.
– Ты же знаешь, я не люблю, когда меня трогают! Ненавижу это! – по-змеиному шиплю я.
– Что ж, придется тебе немного усмирить свой характерец, – холодно произносит он. – Позволь им обожать себя. Будь с ними приветлива и не предъявляй претензий.
– Но ведь…
– Постарайся принять непривычные для тебя обычаи и найти в них положительные стороны. Иначе все мы сойдем с ума! – выговаривает он мне, точно ребенку. – Или ты хочешь обидеть их? Сразу же, с самого начала? – спрашивает Ахмед, твердо глядя мне в глаза.
Разумеется, не хочу. Но ведь и он должен понять, что я чувствую себя не в своей тарелке, оказавшись в толпе чужих людей, которые разглядывают меня так, словно хотят сожрать! И глаза у всех черные, искрящиеся, как у каких-то зомби… Я опускаю голову. У меня тяжело на душе, мне плохо и страшно, и слезы подступают к глазам.
– Ялла, ялла! – кричит какой-то незнакомый мне брюнет, разгоняя женщин, которые с визгом и смехом разбегаются в стороны.
Он заметил мой испуг, а моему любимому мужу это до лампочки! Ахмед вообще исчез из поля моего зрения; его веселый голос доносится уже из самого дома. Незнакомец деликатно подталкивает меня к дверям. Не знаю, как называется это помещение; должно быть, гостиная. По размерам она больше целой нашей польской квартиры – может, восемьдесят квадратных метров, а может, и больше. Толстые шерстяные ковры покрывают весь пол. Тяжелая, обитая тканью мебель занимает центральную часть помещения; зато столики расставлены по всей комнате – у каждого, даже самого маленького, места для сидения стоит свой столик. С одной стороны, отделенная от остальной части комнаты мраморной перегородкой с прилавком, находится столовая. Стол, примерно три метра длиной, накрыт превосходной кружевной скатертью, художественно задрапированной посредине; лакированные украшения привлекают взгляд.
Я стою посреди комнаты словно ребенок в парке аттракционов, верчусь во все стороны, всматриваясь в каждую деталь. Какие огромные у них здесь окна! Более трех метров высотой, занавешенные толстыми шторами, – как во дворцах старых польских аристократов, что запечатлены на фотографиях прошлого века. А эти вышитые гардины, ниспадающие до пола? Как же хочется прикоснуться к ним!
На стенах нет картин, вместо них – оправленные в богатые рамы дощечки, в основном черные, с золотыми надписями на удивительном здешнем языке. Кроме того, стены украшены роскошными гобеленами. Вдоль стен расставлены серванты из массивного цельного дерева, а в сервантах – неисчислимое множество безделушек: вазы, кофейные чашечки, графины, кувшины, сахарницы – все из фарфора или серебра. Есть и другие изящные мелочи; много хрусталя – а я-то думала, что это польская традиция… Изделия из цветного стекла завораживают феерией красок и разнообразием форм. Как же мне нравятся эти крохотные фиолетовые собачки, голубые обезьянки, а больше всего – скамеечка, точь-в-точь парковая, под стеклянным деревцом с янтарными листьями… Интересно, кто изготовляет такие филигранные шедевры?
– Где такое можно купить? – не задумываясь, выпаливаю я. Не обращаясь ни к кому конкретно, я указываю пальцем на понравившиеся безделушки.
В следующую минуту я на ватных ногах, обливаясь холодным потом, стою перед внезапно умолкнувшим обществом. Какая же я идиотка! В этот момент спускающаяся по лестнице элегантная женщина произносит что-то и криво улыбается, окидывая меня оценивающим взглядом.
– Мама догадалась, о чем ты спрашивала, – поясняет мне Ахмед. – Не нужно ничего покупать. Они твои.
– Но я не хотела… Я не это имела в виду… Я… Я не могу… – лепечу я, чувствуя, как мое лицо заливается краской.
– Ты бы лучше поблагодарила. Это ведь ты знаешь?! – говорит Ахмед, стиснув зубы от гнева.
– Шукран джазилян . Спасибо большое, – бормочу я, оглянувшись в сторону женщины, но она уже не обращает на меня ни малейшего внимания.
Никому меня так и не представили, никто не пожал мне руку и не чмокнул символически в щеку. Ну да, они ведь знают, кто я такая, а мне, судя по всему, необязательно знать, кто они.
Перед сном мы с Ахмедом – впервые за очень долгое время – даже не желаем друг другу доброй ночи. Мы лежим на огромном царском ложе на расстоянии двух метров друг от друга – я на одном краю, он на другом. Я не сплю и знаю, что он тоже не спит. Тишина звенит в ушах. Не знаю, о чем думает Ахмед, но в моей голове возникают самые черные сценарии и всплывают самые скверные эпизоды из нашей супружеской жизни. Неужели это все повторится?.. В конце концов, уже слыша за окном птичий свист и пение муэдзина, созывающего правоверных на утреннюю молитву, я вся в слезах засыпаю.
Среди арабских хозяек
Просыпаться мне не хочется, пусть бы этот сон длился вечно; но что это за божественный аромат? Кофе, шоколад, жженый сахар, приправы, а прежде всего – выпечка… Словно домашняя выпечка моей мамы! Я слышу, как раздвигаются шторы, и ощущаю лучи солнца на лице.
– Давай-давай, открывай свои красивые глазки. – Ахмед нежно целует меня в губы. – Спящей красавице пора просыпаться, – смеется он.
– Не хочу, – лениво шепчу я, потягиваясь, будто кошка.
– Новый день сулит новые радости, – говорит он, словно вчера ничего не произошло.
– Ну, знаешь… – я обрываю фразу.
Мне, разумеется, хотелось спросить, какая же радость была мне дарована вчера, но я вовремя остановилась. Я уже поняла, что не следует играть с огнем и что в моей теперешней ситуации нужно держать рот на замке. Я в проигрышном положении, в этом нет никаких сомнений. И все же солнце за окном и ароматный кофе в чашке придают мне оптимизма. Все будет хорошо, не может быть иначе! В конце концов, мы приехали сюда ненадолго, лишь на время отпуска, а время бежит быстро.
– Может, сегодня ты все-таки представишь меня хоть кому-нибудь? – спрашиваю я, садясь в постели. – Или, точнее, представишь хоть кого-нибудь мне? Ведь они все и так знают, кто я такая, – уточняю вопрос, вспоминая свои ночные размышления.
– Для начала позавтракай, а затем моя младшая сестра обо всем позаботится. – Последние слова Ахмед произносит с облегченным вздохом. – Я еду в город. Проведаю старые места, посмотрю, что здесь изменилось за время моего отсутствия, – делится муж со мной своими планами. – Самира придет за тобой где-то минут через пятнадцать, так что фиса, фиса , – говорит он, уже направляясь к дверям.
– Что-что? – не понимаю я.
– До встречи вечером, кошечка! – кричит он уже из-за дверей. – Желаю хорошо провести время!
Я даже не успела ему заявить, что приехала сюда с ним, а значит, это он, мой муж, должен уделять мне внимание. Должно быть, этого он и хотел – пользуясь моей растерянностью, сбыть меня с рук!
Сижу на постели и хлебаю кофе вперемешку с солеными слезами. Вдруг слышу детский смех во дворе. Это же Марыся! А я и не слышала, как она встала… Господи, что же я за мать такая! Хорошо, что моя доченька везде чувствует себя как дома.
В двери стучат.
– Кто там? – спрашиваю тихим, чуть дрожащим голосом.
Вместо ответа в комнату входит красивая молодая девушка с копной вьющихся черных волос надо лбом.
– Ахлян, ана Самира. My name is Samira , – говорит она с приятной, искренней улыбкой. Слава богу, она знает английский!
Я склоняю голову, желая украдкой утереть слезы.
– Эй, Блонди, что случилось? – спрашивает она, присаживаясь на край кровати. – Нельзя плакать в первый же день на новом месте. Это приносит неудачу. – С обеспокоенностью глядя на меня, она осторожно берет мою руку в свою.
В ее глазах я вижу огоньки радости и озорной блеск. Это сразу поднимает мне настроение, и я чувствую, что готова полюбить эту девушку.
– Все в порядке. Просто у меня болит голова, – словно по нотам, лгу я, а она отлично понимает, что это вранье.
– Знаешь, что лучше всего помогает от печали? – спрашивает она и вновь лучисто улыбается. – Особенно женщинам…
– Ну и что же? – вздыхаю я и бросаю на нее шаловливый взгляд. – Хороший секс?
Будто ошпаренная, Самира отпускает мою руку и вскакивает с места.
– Тише, тише!!! – кричит она. – Я ведь не замужем, мне нельзя говорить о таких вещах.
– То есть как это? – удивляюсь я ее реакции. – Ведь именно незамужние об этом и болтают, кто же еще! Мужние жены говорят между собой о детях, об оплате счетов, покраске потолков и покупке новой мебели. А о приятных вещах они напрочь забывают.
– Ну а я тебе скажу, что наши женщины, чтобы не грустить, едят пирожные и шоколадки, – немного успокоившись, говорит Самира и снова присаживается на самый краешек кровати.
– А-а, так вот отчего почти все они такие толстухи! – невинно констатирую я очевидный факт.
– Блонди… а что это такое – «хороший секс»? – наклоняясь ко мне, вдруг шепчет Самира с проказливой улыбкой на губах.
– Во-первых, что еще за Блонди? Меня зовут Дорота, сокращенно Дот, – ухожу я от ответа, опасаясь очередных проблем.
Тянусь за рогаликом с шоколадной начинкой, политым глазурью и присыпанным кокосовой стружкой и кусочками засахаренных фруктов.
– М-м-м… – постанываю от удовольствия, – теперь я понимаю! Никогда в жизни я не ела ничего вкуснее, – бормочу я с набитым ртом.
Зажмуриваю глаза и наслаждаюсь божественным вкусом шоколада на своем нёбе. Да, это и впрямь может поднять настроение! Я тянусь за следующим пирожным и самозабвенно вонзаю в него зубы. На этот раз – медовое с орехами… Ей-богу, это прекраснее ангельских песнопений!
– Вот увидишь, ты и оглянуться не успеешь, как станешь такой же толстой, как наши женщины, – смеется Самира и тоже присоединяется к пиршеству. – И все-таки, что значит «хороший секс»? – настаивает она, глядя мне прямо в глаза.
– Hey, you! Ты же говорила, что для тебя эта тема – табу! – Я заливаюсь смехом. – Нельзя, ни-ни, – поддразниваю я ее, выразительно грозя пальцем.
– Окей, но попозже. А сейчас покажи мне дом и познакомь хоть с кем-нибудь, прошу тебя, – говорю я и спрыгиваю с кровати. – А то я себя чувствую так, будто оказалась на Луне.
А может, это я спутала английские слова? Что ж, бывает. Главное сейчас – вообще хоть как-то понять друг друга.
– Все наши уже с самого утра в кухне, – весело говорит она. – Готовим праздничный обед. Лучше всего узнаешь человека за стряпней, не так ли?
Праздничный обед по случаю нашего приезда! Это меня несколько приободрило. «Быть может, все не так уж плохо», – подумала я, сбегая по лестнице вниз и пытаясь не отставать при этом от худенькой сестры Ахмеда.
Кухня просторная, около двадцати квадратных метров. Больше всего мне нравится выход на маленькое заднее крылечко, где можно посидеть, выпить кофе или чай и даже слегка перекусить. Меблировка в кухне тоже недурна – нечто подобное я видела в каталоге итальянской мебели: красивое черное дерево в хромовой отделке. А сколько кухонной техники! Разумеется, половины всего этого я даже не смогла бы включить. «Ничего себе арабская палатка в пустыне!» – мысленно посмеиваюсь я.
– О-о, ты уже встала? – ехидно произносит мать Ахмеда. – С тобой все ясно, спящая красавица, – заявляет она, мешая арабские слова с английскими.
– Я… – пытаюсь оправдаться, хотя оправдываться мне совсем не хочется.
– Мы все уже познакомились с Блонди, – перебивает меня Самира, – а теперь и ей следует узнать, кто мы.
Уф-ф, наконец-то!
– Это Малика, наша самая старшая сестра. Она забегает к нам лишь время от времени – у нее серьезная должность в министерстве и собственный бизнес. Частная клиника. – Я жму крепкую руку самой смуглой и самой элегантной женщины в кухне. Действительно, если судить по ее внешнему виду, ей здесь не место.
– Hi , не позволяй этим бабам взять над собой верх, – хрипло произносит она. – Я порой буду забирать тебя отсюда, чтобы ты вконец не оглупела и не одичала, – продолжает она менторским тоном, выразительно покачивая указательным пальцем, испачканным в томатном пюре. – Не дай превратить себя в арабскую домашнюю ведьму. – Понизив голос, Малика заговорщически подмигивает мне. – Arabic wife , – насмешливо фыркает она уже себе под нос.
В ее тоне нет ни одной игривой ноты, похоже, она говорит совершенно серьезно, а я не возьму в толк, что эта молодая женщина имеет в виду. Разве есть что-то плохое в том, чтобы быть арабской женой? Или я о чем-то не знаю?!
– Малика, не пугай девочку! – слышится чей-то теплый голос. – Я – Мириам, средняя сестра. – Слегка полноватая женщина входит в кухню со стороны крыльца. Она целует меня в щеку, и я ощущаю запах сигарет. Теперь мне становится ясно, какую из сестер больше всех любит Ахмед и в чью честь он дал нашей дочке имя Марыся – по-арабски Мириам.
– А я ничего и не боюсь, – успокаиваю ее я. – Я всего лишь немного растеряна и не в своей тарелке.
– Я – Хадиджа, – буркнул кто-то из-за спины матери. – Тоже средняя.
Ахмед говорил мне, что какой-то из его сестер не посчастливилось в жизни; должно быть, это она и есть. Засушенная дылда волком смотрит на меня и даже не желает пожать мне руку, не говоря уже о поцелуях.
– А теперь за работу, девочки, – вмешивается мать, нарушая неприятную тишину, и тут же поворачивается ко мне спиной.
Только теперь я замечаю разбросанные по всему полу пакеты, картонные коробки и сумки с продуктами. Огромный арбуз весом более десяти килограммов (кто же его поднял?) лежит в углу среди дынь, персиков, слив и яблок. Кто это все будет есть?! Пожалуй, этого хватило бы на небольшую деревенскую свадебку!
Под столом, завернутое в серую бумагу и газетные полотнища, лежит мертвое тело какого-то животного.
– Что это? – удивленно-испуганно спрашиваю я, хватая тушу за ногу и силясь приподнять ее, чтобы положить на самый большой стол посередине кухни.
– А ты как думаешь? Подросший ягненок, – смеясь, отвечает Мириам. – Только не совсем живой. Морта .
– И кто это все будет есть? – шепчу я, склонившись к ее уху.
– Увидишь, – загадочно произносит она. – У наших людей аппетит неплохой, да и к столу садится обычно человек двадцать, не меньше.
Ну, раз так… Придется засучить рукава, попрощаться с длинными ухоженными ногтями и скорее приниматься за работу.
– Но если это все должно быть готово к обеду, то как же мы успеем к трем-четырем часам дня? – спрашиваю я, уже немного паникуя.
– Котик, у нас обедают поздним вечером или даже ночью, – успокаивают меня женщины. – Времени у нас достаточно. Наши мужчины весь день проводят вне дома и лишь вечером расслабляются в кругу семьи.
Неплохо! Значит, мужики, поработав немного, шляются по городу, просиживают штаны в ресторанах и кафе, а бабы целый день торчат в кухнях, чтобы мужья и отцы ближе к ночи могли набить свои животы и расслабиться… Ха-ха! Хотя, вообще-то, мне не до смеха. Понемногу я начинаю понимать, что имела в виду Малика, говоря об арабской жене. О нет, мой сегодняшний день станет исключением, исключением, подтверждающим правило! Я никому не прислуживаю и прислуживать не собираюсь. И если завтра Ахмед снова исчезнет с приятелями на весь день, то я возьму Марысю и тоже отправлюсь гулять по городу. Должны ведь здесь ходить автобусы или, на худой конец, такси! Словом, мы разберемся. Хорошо, что я согласилась приехать сюда лишь на время отпуска. Ничего себе отпуск!
– У вас есть резиновые перчатки для работы? – спрашиваю я на ломаном английском, помогая себе жестами, но ответа не получаю. Вместо него – лишь удивленные, исполненные неодобрения взгляды: мол, какая же ты глупая!
Молча, стиснув зубы, я чищу овощи, удаляю с мяса жир, готовлю маринад под надзором матери, помогаю лепить вареники, сворачивать рулетики и месить тесто для пирожных. Быть может, кому-то эти занятия и по душе, но не мне. Я вся вспотела, ноги разболелись от долгого стояния, а руки горят огнем – я ведь чистила и шинковала перец чили. Ей-богу, мне уже хочется, чтобы сегодняшний день поскорее закончился.
Краем глаза я замечаю, что Мириам выходит на крыльцо, и украдкой следую за ней. Спрятавшись за углом, она закуривает сигарету.
– Угостишь? – спрашиваю я.
– Разумеется, но помни: нельзя признаваться в том, что куришь. И уж точно нельзя курить при мужчинах, – шепотом говорит она.
– Это еще почему? – удивляюсь я. – Я не раз курила в присутствии Ахмеда.
Я затягиваюсь дымом. Кажется, никогда еще сигарета не приносила мне такого удовольствия. Это шанс расслабиться на минутку – и в то же время это знак моей независимости.
– Ты живешь с родителями? – спрашиваю я, помолчав минуту.
– Да ты что! – смеется она. – Я сошла бы с ума. Мой дом на другой стороне улицы. Иногда – может быть, даже слишком часто – я беру детишек и прихожу сюда. Вместе всегда веселее, чем когда сидишь одна.
– Ты в разводе? У тебя нет мужа?
– Есть, причем хороший, – говорит она и кивает, будто желая убедить саму себя в правдивости своих слов. – Но у него ведь работа, обязанности… и все такое. Даже когда он в городе, его практически весь день нет дома. Но в основном он там, в пустыне, на нефтяных месторождениях. Он работает в нефтяной фирме, очень хорошо зарабатывает, но… – Она вздыхает. – Знаешь, чем-то приходится жертвовать. – Ее лицо ничего не выражает, только брови поднимаются кверху. – Такова жизнь, – бесстрастно подытоживает Мириам, разводя руками.
– Ну и что это за жизнь?! – почти вскрикиваю я. – Так ведь нельзя!
– Тихо, не ори, – сердито шипит она. – У меня есть семья, отличный муж, а с деньгами вообще превосходно. Я не жалуюсь. Мне и так очень повезло: мужа я выбрала сама и у меня была возможность хорошо узнать его, пока мы учились в университете. Кроме того, он не какой-нибудь старик, а вполне привлекательный мужчина одного со мной возраста.
– Так ты училась в университете? – изумляюсь я, бросая еще один взгляд на Мириам: в цветастом домашнем халате и смешно повязанном платке она смахивает на служанку довоенных лет.
– Как ты мила, – иронично констатирует она. – Что ж, я не удивляюсь. Я не похожа на женщину высшего круга. Не то что Малика… – Она печально вздыхает. – Но Малика никогда не боялась сопротивляться. Ну а сейчас, когда она уже достигла положения в обществе, стала хорошо зарабатывать, ей и вовсе никто не может диктовать условия. А я всегда была послушной, слишком послушной. Вот и пришла к тому, к чему должна была прийти. – Мириам энергично указывает пальцем на свою пышную грудь.
Мне жаль ее. Она сидит, грустно потупившись, и выкуренная тайком сигарета – единственное проявление ее независимости, ее своеволия, ее бунта.
– А почему ты сказала, что тебе еще повезло – ты сама выбрала мужа? – интересуюсь я. – Не понимаю…
– Ты что, совсем ничего не читала об арабской культуре, истории, обычаях, традициях?! – с укоризной в голосе спрашивает она и недоуменно смотрит на меня. – Выучила несколько слов по-арабски и думаешь, что этого достаточно, чтобы выходить за араба? Салям алейкум, шукран джазилян и ахлян уа сахлян : здравствуйте, большое спасибо, всего вам доброго. – Теперь уже она гневается не на шутку. – Три слова – и ты со своим арабским мужем будешь жить долго и счастливо… Ха! – Обиженно фыркнув, Мириам отворачивается, чтобы идти обратно в кухню.
– Почему ты так злишься? – Я пытаюсь разрядить обстановку. – Люди знакомятся, влюбляются и хотят быть вместе. Так мне кажется. И мне не нужны для этого никакие пособия и исторические труды, – высказываю я свою точку зрения, хотя в последнее время она не кажется мне такой уж неоспоримой.
– И ты думаешь, этого достаточно? – Мириам снова присаживается на корточки рядом со мной. – А как же родственники, обычаи, религия? Взять хотя бы то, как у нас отмечают праздники! Нет, малышка Блонди, любовь – это далеко не все.
– Кое-что я уже на своей шкуре испытала, – неохотно признаюсь, вспоминая наши с Ахмедом ссоры и непонимание по многим существенным вопросам. – Я немного читала об арабских традициях, но мне казалось, что все это уже история, все это в далеком прошлом; сейчас ведь конец двадцатого века, не так ли? Да и сам Ахмед относит себя скорее к людям современных взглядов…
– Это в Польше он так говорил, милая моя! Польша – совсем другое дело. А здесь у нас правит традиция, old good tradition . – Она внимательно смотрит на меня, и в ее взгляде я читаю озабоченность. – Идем-ка скорее в кухню, а то будет скандал. Сейчас все начнут возмущаться, что мы бездельничаем.
Мы бегом возвращаемся, но, кажется, ни одна из женщин не заметила нашего отсутствия. Баранина печется, салаты готовы (причем каждый в огромной миске, размером с таз для мытья ног!), суп булькает в котле, а пирожные спрятаны в кладовке, чтобы до них не добралась детвора. Осталось лишь приготовить соусы, и тогда можно будет сказать, что скромный семейный обед готов.
На дворе уже смеркается. Марыся во внутреннем дворике играет с детьми; ей здесь хорошо – она ничего не боится, смеется и озорничает, как у себя дома. Все-таки хорошо, что Ахмед разговаривал с ней по-арабски: теперь она не ощущает языкового барьера. Все слышанные когда-либо слова и выражения ожили в ее памяти, и дочка забавно общается на удивительном гортанном наречии с окружающими детьми, словно тут и родилась.
Силы покидают меня: долгий день, проведенный в кухне, дает о себе знать. Да еще этот нестерпимый зной… Волосы липнут к вспотевшим щекам, покрасневшие от острого перца руки выглядят ужасно, о ногтях лучше вообще не думать, да и ноги распухли так, что не видно щиколоток. Я не привыкла столько работать, тем более в такую жару.
– А куда подевалась Самира? – Ее отсутствие я замечаю, хоть глаза у меня и слезятся.
– Счастливица! У нее занятия в университете, поэтому она всегда отлынивает от работы, – спокойно отвечает Мириам.
– Но ничего, это ненадолго, ненадолго! – почти вскрикивает Хадиджа, и в голосе ее я слышу злорадство.
– Почему? Она что, уже оканчивает университет? – невинно осведомляюсь я.
– Вольница ее оканчивается, – шипит эта тощая женщина. – И ее скоро жареный петух клюнет. Хватит уже этих гулянок с подружками, этой модной одежды и полной свободы. Ха!
– Успокойся, Хадиджа, – спокойно, но твердо произносит Малика. – Еще ничего не решено. Девчонка так старается избежать своей гадкой участи, что, может быть, ей это и удастся. Во всяком случае, я ей этого желаю от всего сердца. Мне очень жаль ее, жаль отдавать ее такому старикану.
Я не понимаю сути этого разговора, поскольку меня, конечно же, никто ни во что не посвящает, а кроме того, женщины от возбуждения забывают переходить на английский и перекрикиваются по-арабски. Слава богу, они все время жестикулируют, и это помогает мне ловить смысл их высказываний и хоть немного понимать, о чем идет речь.
Взрыв на берлинской дискотеке «Ла Белль» произошел в субботу 5 апреля 1986 года. Вследствие взрыва трое человек погибли и около 300 пострадали. Соединенные Штаты Америки обвинили в организации теракта правительство Ливии.
Жена, жена! Очень красивая (арабск. ).
Добро пожаловать домой (англ. ).
Меня зовут Самира (англ. ).
Тихо играет музыка.Я стою у зеркала,и,сконцентрировавшись на танце,вывожу движения.Каждая клеточка тела двигается.Я чувствую это.Пот стекает по лицу.Я вся мокрая.Осталось совсем немного до конца восточной мелодии.
Вдруг,я слышу голос.Это пришёл с работы дядя...
-Шармута!,-воскликнул он,приближаясь ко мне.
Я опустила глаза.
Удар.Я схватилась за щеку.Из глаз предательски потекли слёзы.
-Я не для этого тебя растил!Потаскуха!Тебе мало того,что обо мне говорят?!Тебе мало сплетен?!
Я молчу.Спорить-бесполезно...Он прав.Это из-за меня все его страдания.Из-за меня...Я во всём виновата.Если бы я не танцевала,люди бы не несли чушь о том,что я-недостойная девушка лёгкого поведения...
"Шармута"-всего одно слово,которое ранит душу,оставляя шрамы на сердце.
Люди жестоки.Они не понимают того,что порой нет другого выхода,как заработать деньги...Мне всего 18.Я родилась в Сулеймании,в непокорной,кровавой степи Курдистана.Моя мама была славянкой.Я не знаю,откуда точно...Я ничего не знаю о ней.Я знаю только то,что она была очень красивой...Худой и светловолой.У меня осталась всего одна её фотография.Она оберегает меня,как икона...Отец женился на маме несмотря на то,что был езидом.Он очень любил её и пошёл против воли родных.Но,вероятно,великий Ходе наказал его за это...Папа умер через год после моего рождения и опеку надо мной взял дядя.Жестокий,властный человек.У него было трое своих детей,которых он любил больше жизни и позволял им всё.А меня...Ему было всё равно на меня.На то,что со мной происходит.Его жена была не лучше.Она считала,что я -неблагодарная и глупая,наглая девчонка.Быть может,это-так и есть.Ведь свою младшую дочь они лелеяли и боготворили.
Мы жили всегда богато.Ни в чём не нуждались...Но я донашивала вещи своей сестры.Меня всегда попрекали даже за хлеб.
Лишь в школе я чувствовала себя хорошо.Там у меня были друзья.И учителя.Они хорошо относились ко мне.
Один раз у нас был праздник,и я увидела по телевизору,как смуглая арабка с точёной фигурой двигается в ритм музыке...С тех самых пор,я влюбилась в тот чарующий танец...Танец живота.
Не говоря ни слова родным,я тренировалась под муыку ежедневно,а потом танцевала в разных клубах.Это был единственный путь заработать хоть немного денег на одежду и еду.
Но вскоре пошли разговоры,которые добрались и до моего дяди.До сих пор помню...Он избил меня палками до синяков и запер в сарае на 5 дней.
"Надеюсь,ты запомнишь этот урок"-произнёс он тогда,усмехаясь.
Действительно.Урок я запомнила на долгих два года и не смела включать музыку,но сейчас я всё же решилась потанцевать и тут снова он меня застал...
Завораживающие истории любви восточных женщин достойны того, чтобы появиться на страницах книг. Красивые романы с трогательными и коварными судьбами главных героев захлестнут вас в мир особенного менталитета, в котором прекрасная половина человечества не может решать с кем строить свое счастье. Здесь женщины не выходят замуж по любви, но это чувство все же настигает их каждую в свое время. Книги про восточных женщин и любовь, посвящены самым ярким историям жизни. Окунувшись в эти произведения вы поймете насколько сильной может быть любовь и на что готовы люди ради того, кого любят всем сердцем.
1.
Красивая Самия родилась в алжирской семье и воспитывалась по строгим мусульманским канонам. Когда исполнилось 16 лет, её против воли выдали замуж за богатого мужчину с фанатичными взглядами на религию. Но с рождением детей она понимает, что больше не может так жить…
2.
Ещё одна душераздирающая история об алжирских традициях. Взрослая девушка Нора всю жизнь прожила во Франции в «золотой клетке». Во внешне благопристойной семье дочери воспитываются в религиозном страхе и не имеют собственного мнения, навсегда лишаясь права голоса…
3. Украденное лицо: Моя юность прошла в Кабуле – Латифа
Представьте, что вы свободолюбивая девушка и вам навсегда «украли лицо». Латифа воспитывалась в военное время, когда весь Афганистан заполонили талибы, выступающие за подавление женской личности. И тогда в 16 лет для мечтательной красавицы наступил кромешный ад…
4.
Две женские судьбы переплелись в один узел из боли, отчаяния и унижения, когда в Афганистан пришла война. Мариам – незаконнорождённая дочка обеспеченного бизнесмена, а Лейла – её сводная сестра, воспитывающаяся в любви и достатке. Но как теперь будут жить сёстры?
5.
Многие девушки мечтают о богатом шейхе и жизни в роскошном дворце. Американской красавице «повезло» ‒ героиня вышла замуж за обеспеченного иранца и родила ему ребёнка. Но сказка скоро закончилась и теперь ей остаётся только бежать без оглядки из золотого рая…
6.
Султана – богатая и красивая принцесса из Саудовской Аравии. Она живёт в роскошной обстановке, ослеплённая блеском драгоценных камней. Но «за кадром» остаются унижения и бесправное положение дочери арабского шейха. Как же девушка вырвется из мусульманского ада?
7.
Невольническая жизнь осталась в страшном прошлом и теперь Султана обретает своё собственное «я». Девушка не только учится заново жить и выражать своё мнение, но и поднимает восстание против изуверских обычаев, принуждающих каждую мусульманку стать рабой своего мужа…
8.
Султана возродилась из испепеляющего исламского огня и теперь собирает вокруг себя Содружество угнетённых и запуганных женщин, стремящихся вырваться от жестоких мужей. Душераздирающий рассказ об их нелёгкой жизни и яростной борьбе никого не оставит равнодушным!
9.
Благочестивая мусульманка Мариам с усердием молится о скорейшем возвращении сына со страшной войны. Афганистан охвачен жестоким огнём правоверных против тех людей, которые не хотят жить по их правилам. Но услышит ли Аллах печальную молитву истерзанной женщины?
10.
Известная норвежская публицистка Осие Сейерстад написала пронзительную историю о тяжёлой жизни афганских женщин. Автор делится своими впечатлениями после посещения г. Кабула, освобождённого от тяжёлого гнёта талибов и встречающего свою первую свободную весну…
11.
Дебора Родригес – свободолюбивая американка, успешно «выпутавшаяся» из двух неудачных браков. Однажды энергичная женщина решает ехать в Афганистан, чтобы помогать зависимым от мнения мужа «рабыням» обретать уверенность в себе. Первый шаг – открытие школы красоты.
12.
Роман-откровение от знаменитой арабской писательницы о сексуальной чувственности мусульманских женщин, скрытой под покровом струящейся паранджи вызывает настоящий шок даже у самых искушённых читателей! Ведь Миндаль отдаёт сладострастной горечью…
13.
Многие женщины, живущие в мусульманском государстве, ощущают гнетущее одиночество и осознают свою печальную участь быть искусной «куклой» при своём деспоте-муже. Провокационный роман пронизан горькими слезами и взывает обратить внимание на социальную проблему.
14.
Строгие родители выдали насильно Лейлу замуж, когда ей исполнился 21 год. Марокканская девушка не имеет права голоса и собственного мнения, а всю её жизнь выстроили по прихоти жестоких мужчин и теперь ничего уже нельзя изменить. Или всё-таки есть шанс на лучшее будущее?
15.
Фавад – десятилетний афганский мальчик, оставшийся в живых после нападения талибов. Его мама устраивается домработницей к Джорджии – красивой девушке из Великобритании, закрутившей стремительный роман с опасным криминальным «авторитетом» Хаджи Ханом.
16. Обесчещенная — Мухтар Маи
Мухтар Маи – печально известная женщина, которую зверски изнасиловали знакомые мужчины при большом скоплении народа. Никто не встал на защиту 30-летней мусульманки, поэтому она сама решила рассказать страшную правду о своей нелёгкой судьбе, найдя силы жить дальше.
17.
Знаменитый публицист Виктор Маларек раскрывает шокирующую правду о девушках, которые поехали на заработки за границу, и попали прямиком в «лапы» работорговцев. Теперь они проститутки или «Наташи», как их презрительно называют властные и деспотичные мусульмане…
18.
Роберт Ирвин – знаменитый историк и путешественник, написавший в XIX веке нашумевшую книгу об ужасной жизни арабских девушек. Это проникновенный роман о кошмарном существовании мусульманских красавиц, спрятавшихся от жестокого мира в непроницаемую паранджу…
19. Сожженная заживо – Суад
Каково узнать, что самые близкие люди приговорили тебя к жестокой смерти за «непослушание»? В книге-бестселлере описывается шокирующая судьба реальной женщины, посмевшей в ранней юности пойти против мусульманских обычаев и чудом спасённой от сожжения заживо.
20.
Ежегодно около двух миллионов юных девочек калечат в угоду своему «повелителю». Дикие стандарты красоты заставляют содрогнуться даже самых «твердокаменных» людей и показывают всю жестокость мусульманских обычаев, отнимающих у женщин самое главное – здоровье…
21. Мне 10 лет, и я разведена — Нуджуд Али
Йеменские обычаи позволяют жениться взрослым мужчинам на маленьких девочках. В 10-летнем возрасте Нуджуд отдали насильно замуж: супруг захотел немедленного исполнения «священного долга», а за непослушание – избивал. Но героиня сумела убежать и потребовать развод!
22.
Как живётся «лёгким барышням» за границей? Красивая русская девушка готова удовлетворить своих турецких клиентов «по высшему разряду», а в ответ – боль и унижения. Обличительная книга повествует о невзаимной любви, предательстве и беспредельном одиночестве…
23.
Самия – праведная дочка из мусульманской семьи. Ещё до рождения родители всё за неё решили, поставив перед фактом выбора богатого супруга. Ежедневно подвергаясь немыслимым унижениям девушка пролила реки слёз, но решила непременно выбраться из нескончаемого кошмара…
24.
«Я вернусь, я вернусь…». – Эту фразу как молитву повторяют многие девушки, уехавшие жить в «роскошную восточную сказку». Русская красавица и горячий мусульманский мужчина сильно и взаимно полюбили друг друга, но что в итоге выйдет из такого противоречивого союза?
25.
Правдивое повествование о взаимоотношениях богатого Кемаля и его дальней родственницы Фюсун надолго увлечёт любого читателя! Архаичные стамбульские обычаи требуют полнейшего повиновения от мусульманской женщины своему мужу, постепенно срывая маску невинности…
26.
Пакистанская девочка с ранних лет жила в английском приюте, окружённая тёплой любовью и уважением со стороны других людей. Но едва ей стоило переступить порог родного дома – как всё в одночасье поменялось. Семья решила её воспитать по жестоким мусульманским обычаям…
