Осмысление дихотомии «Восток-Запад» через призму своеобразия и уникальности русской культуры стало одним из социокультурных основ становления в начале ХХ века евразийства - идейного, социально-политического и духовно-философского течения, объединенного концепцией русской культуры как уникального культурного феномена евразийского пространства, соединяющего в себе западные и восточные черты, одновременно принадлежащего Западу и Востоку и в то же время не относящегося ни к тому, ни к другому культурному типу.

Сущность евразийской концепции проста: если до них география различала два материка - Европу и Азию, то евразийцы стали говорить о третьем, серединном материке - Евразии. Любое государство определяется территорией, на которую распространяется его власть. Евразийцы считали, что существует органическая связь между географической территорией, спецификой развития каждой культуры, и народами, живущими на этой территории.

По существу, все учение о Евразии основано на понимании культуры как живого «всеединства», согласованной культурной деятельности людей, что позволяет превратить каждого человека в личность, обладающую неповторимым национальным своеобразием и одновременно воплощающим общие евразийские начала. С другой стороны, именно подход к цивилизации с позиции человека - субъекта культуры - позволил евразийцам настаивать на том, что живое и самобытное, охватывающее все стороны жизни явление российской культуры, наделенной качествами симфонизма и соборности, обеспечивает свое динамичное единство благодаря творческой активности каждого человека. Таким образом, через индивидуальную культуру, культуру сословия, народа согласованные действия отдельных личностей преобразуются в «симфоническое единство более частных культур», во «всеединство» более общей общенациональной культуры (Л.П. Карсавин).

Евразийцы были убеждены в особом пути России на фоне глубокого кризиса западной цивилизации, и поэтому они хотели выявить позитивное значение национального мировоззрения и российской национальной культуры. В результате для евразийства одной из ключевых становится проблема национальной культуры. Поэтому первоначально евразийцев объединяла глубокая убежденность, что именно через актуализацию национальных начал можно указать реальные пути нового духовного и культурного возрождения России.

Русское евразийство стало обозначать термином «Евразия» не европейско-азиатское единство, а срединное пространство как особый географический и исторический мир, который отделяем как от Европы, так и от Азии. По мнению евразийцев, Евразия должна быть структурной целостностью, объясняемой через саму эту целостность, через ее внутренние составляющие, а не через взаимодействие с внешней средой. П.Н. Савицкий стал, таким образом, первооткрывателем структурной географии. Единство Евразии заключалось не в существовании одного и того же климата или пространства, а в системном характере, в регулярности территории.

В целом в проблеме «Восток - Россия - Запад» евразийцы заострили некоторые ее аспекты и придали ей более глубокое историческое обоснование.

Понятие «Евразия», как отмечает С.М. Соколов, стало обозначать историческую парадигму, особую цивилизационную сущность. Оно требовало анализа и выявления внутреннего содержания евразийской природы России. Особое цивилизационое образование у П.Н. Савицкого определялось через главный признак - серединность. Так, например, его работа «Географические и геополитические основы евразийства» начинается словами: «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться «Срединным государством». Срединность определяет важность для России культуры Востока и культуры Запада. Срединность определяет корни евразийской культуры. Эти корни в вековых соприкосновениях и культурных слияниях народов различнейших рас»

Именно Россия занимает основное пространство земель Евразии. Уникальность России как особого евразийского материка, обладающего консолидирующей функцией, подчеркивали все евразийцы. Ф. С. Файзуллин, в частности, отмечает, что «евразийцы доказывали большую значимость самобытности, неповторимости каждой национальной культуры, необходимость ее сохранения и развития в новых исторических условиях. При этом они не отрицали значения взаимовлияния культур, и в частности, влияния европейской культуры на Россию, но подчеркивали, что Россия как основная часть евразийской цивилизации вместила в себя ценности европейской культуры. Евразийская культура многообразнее и шире последней, поскольку она в качестве своих истоков имеет культуру многих примыкающих к ней народов: тюркских, угро-финских, туранских, монгольских, арийских и т.д.». Главным и основополагающим смыслом евразийства стало сохранение российской культуры, занимающей особое место в рамках культурных координат «Запад-Восток»

Ей, России, предначертан особый исторический путь и своя миссия. В этом евразийцы считали себя последователями славянофилов. Однако в отличие от последних, растворявших русскую идею в этнической славянской, евразийцы считали, что русская национальность не может быть сведена к славянскому этносу, что в ее образовании большую роль сыграли тюркские и угро-финские племена, населявшие единое с восточными славянами месторазвитие и постоянно взаимодействовавшие с ними. Так сформировалась русская нация, которая приняла на себя инициативу объединения разноязычных этносов в единую многонародную нацию - евразийцев, а Евразии в единое государство Россию. Национальным субстратом этого государства, как подчеркивал ведущий теоретик евразийства Н.С. Трубецкой, является вся совокупность населяющих его народов, представляющих собой единую многонародную нацию. Эту нацию, названную евразийской, объединяет не только общее «месторазвитие», но и общеевразийское национальное самосознание. Если предположить, что земли не распадаются между двумя материками, а составляют некий самостоятельный мир, это детерминирует целый ряд принципиальных выводов. Главным из них в рамках нашего исследования является вывод о том, что Россия есть особый тип цивилизации и культуры, евразийской культуры. Само название «Евразия» говорит о том, что «в социокультурное бытие России вошли в соизмеримых между собой долях, перемежаясь и сплавляясь воедино, элементы культур Востока, Запада и Юга, создав особое синтетическое, евразийское геополитическое видение мира».

Оценивая специфику русской культуры, евразийцы, в первую очередь, обосновывали гетерогенных характер отечественной культуры, который приобретает несколько разноплановых этнических корней и духовных субстратов, а также утверждали самобытность русской культуры, в отличие от европейской и азиатской. Евразия как самодостаточный культурно-исторический мир объединяет, по мнению евразийцев, помимо славян (русских, украинцев, белорусов), туранские, монгольские, угорские и другие народы. Евразия есть область некоторой равноправности и некоторого “братания” наций, не имеющего аналогий в межнациональных соотношениях колониальных империй, а «евразийскую культуру можно представить себе в виде культуры, являющейся в той или иной степени общим созданием и общим достоянием народов Евразии».

Концепцией России-Евразии евразийцы объясняли историческую функцию России - быть Евразией - целостным единением многих народов, населяющих ее «степи и леса».

Основными факторами, которые способствовали формированию весьма сложной, синтетичной и самобытной культуры на территории России, были, в первую очередь, природно-географические условия, а, во-вторых, - особенности Российского государства как политической и культурно-цивилизационной системы.

О влиянии природного окружения на формирование культурно-ценностных ориентаций, архетипических черт национального характера говорили многие евразийцы. Г. Вернадский, в частности, писал: «Не случайна связь народа с государством, которое этот народ образует, и с пространством, которое он себе усвояет, с его месторазвитием». Термин «месторазвитие» - один из центральных в евразийстве. По мнению ученых, именно месторазвитие определяет специфику и культуры, и цивилизации. Все тот же Г. Вернадский пишет: «Под месторазвитием человеческих обществ мы понимаем определенную географическую среду, которая налагает печать своих особенностей на человеческие общежития, развивающиеся в этой среде».

Роль политического, государственного фактора в формировании русской культуры также весьма значима. Евразийцы, в отличие от других исследователей, раскрывают специфику не отдельных культурных миров, существующих в рамках Российского государства, но самое русское государство, российское общество в целом же рассматривают как нечто иерархические целостное, приобретающее принципиальные отличия как от культур Запада, так и от культур Востока. «Мы не славяне и не туранцы, а - русские… Мы должны констатировать особый этнический тип, на периферии сближающий нас как с азиатским, так и с европейским, и, в частности, конечно, более всего славянским, но отличающийся от них резче, чем отличаются друг от друга отдельные «соседние» в нашем ряду его представители».

Срединное положение России между Западом и Востоком обусловило возможность синтеза восточных и западных ориентации в ее системе ценностей. Так, подобно Западу, в российской системе базовых ценностей значительную роль играла ценность Развития. Вместе с тем, подобно Востоку (например, конфуцианской цивилизации), в этой системе ценностей важное значение имели ценности Государства и Служения. Российская культура глубоко усвоила восточное стремление к целостности. Но и западный путь разделения наук, аналитического мышления и специализации также присущ российской культуре последних нескольких веков.

Таким образом, определяющим в евразийстве стало понимание России как особой исторической формации, уникальность которой связана, в первую очередь, с восточными корнями. Особую роль в становлении отечественной культуры, по мнению евразийцев, сыграл «византийский слой», ибо именно он сохранил «евразийское» наследие предшествующей культуры.

Деление культур на восточные и западные фиксирует не только их территориальное расположение, но и характеристику методов и способов познания мира, ценностной ориентации, основных мировоззренческих установок, общественно-экономических и политических структур. "Запад" подразумевает европейскую и американскую культуру, "Восток" - страны Центральной, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки.

Западная культура ориентирована на ценности технологического развития, динамичный образ жизни, совершенствование культуры и общества. Идея значимости личности, приоритет инициативы и творчества закрепляется в конституционных формах. Для социодинамики западной культуры характерны волнообразность, рывки, неравномерность. Процесс перехода к новому протекает как ломка устаревших ценностных систем, общественно-экономических и политических структур.

На Востоке новое не отвергает и не разрушает старое, традиционное, а органично вписывается в него. Западная культура нацелена вовне, тогда как для восточной характерна погруженность во внутренний мир человека. Многие восточные мыслители были убеждены в том, что усовершенствовать мир можно лишь обретя цельность и гармонию в самом себе. Если западная культура пошла по пути создания техники и технологий, опосредующих отношения с природой, то для восточной культуры характерно стремление к гармонии с природой, развитие естественным образом. Однако сегодня можно говорить о том, что восточные культуры, не потеряв своего самобытного начала, восприняли многие черты, характерные для западного мира.

Восточные цивилизации более древние: они возникли в IV-II тысячелетии до н.э. Западный тип впервые появляется в Древней Греции около 3000 лет назад.

Западная культура, сформировавшаяся в странах Западной Европы, включает в себя этапы:

• o классическая античная эллинская культура Древней Греции;
• o эллинистическо-римская культура;
• o романо-германская культура христианского Средневековья;
• o новоевропейская культура. Основные черты западной культуры:
• o приоритет рационального разумного подхода к анализу мира;
• o использование универсальных научных понятий, интенсивное развитие философии и наук;
• o активное технико-технологическое преобразование мира;
• o динамизм и погоня за новизной;
• o индивидуализм, господство частной собственности. Восточная культура сформировалась в странах Азии и Дальнего Востока и включает в себя субкультуры:
• o культура Дальнего Востока - Китай, Япония, Корея;
• o культура Индии. Черты восточной культуры:
• o ориентация на духовность, мистицизм;
• o иррационализм;
• o общинное начало, коллективизм, отсутствие господствующей роли частной собственности;
• o сохранение традиций, стабильности.

Для восточного типа культур характерно преобладающее влияние мистики и религии, для западного - философии и науки.

Большинству жителей восточной культуры свойственны черты характера, обусловленные религиозным миропониманием:

• o ощущение времени как медленно текущей реки;
• o изменения в жизни и в характере накапливаются медленно, постепенно;
• o отсутствие суетливости, приверженности материальным благам; в то же время носители этой культуры ценят все живое, особенно природу, и создали культ любования - как всей природой, так и самым малым ее творением (китайская миниатюра, праздник любования цветущей вишней сакурой в Японии);
• o большая приверженность к национальным традициям, умение сочетать современное и традиционное.

В мировой культуре можно выделить три типа взаимоотношений индивидуального мира культуры с окружающим миром.

• o Европейский тип, в котором индивидуальное "Я" рассматривается в качестве важнейшей культурной ценности. Мир культуры индивида ориентирован на опредмечивание, максимальную самореализацию, на оптимальное воплощение вовне. А мир, окружающий человека, и вся культурная среда должны этому способствовать.
• o Древнекитайский тип (восточный). В истории китайской культуры высшей культурной ценностью во взаимоотношении с окружающим культурным миром считалось подчинение человека культурным обычаям и традициям, подавление своего индивидуального "Я", чувство долга и необходимость соответствовать определенному культурному стандарту. Ценятся не столько сами индивидуальные свойства, особенности личностной культуры, сколько умение выражать их в жестко определенной фиксированной форме. Индивидуальный мир культуры личности должен самораствориться во вселенском целом.
• o Индийский тип, который основан на понимании человеческого "Я" как необусловленной реальности сверхличного духа, наряду с другими природными образованиями и живыми существами. Телесное и эмпирическое человеческое "Я" согласно этому воззрению подчинено сверхличному духу. Самореализация человека как раз и достигается через отрицание своей эмпирической природы и восхождения к духу. Поэтому мир индивидуальной культуры человека через разрыв конкретных связей с другими культурами индивидуумов, с обществом, эмпирическим миром и даже с собственными деяниями ориентирован на растворение в универсальной духовной субстанции.

Тема опроса. Изучить самостоятельно (будет в вопросах зачёта)

Исторические особенности русской культуры «восток-запад»

Когда речь заходит о России, можно услышать самые разнообразные мнения о ее культуре, о ее прошлом, настоящем и будущем, о чертах и особенностях русского народа, но есть одно, в чем почти всегда сходятся все - как иностранцы, так и сами русские. Это - загадочность и необъяснимость России и русской души. Наверное, не найдется ни одного русского человека, который не помнил бы тютчевское стихотворение:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить.

Иностранцы же часто цитируют Уинстона Черчилля, сказавшего о России: «Это головоломка, обернутая в тайну внутри загадки».

Правда, как показывалось выше, загадочными и непонятными казались европейцам также и китайская и японская душа. Так что это не уникальное свойство русской души.

Культура любого народа содержит в себе какие-то парадоксы, плохо поддающиеся объяснению даже для самих ее носителей, а тем более для посторонних наблюдателей. Культуру же восточных народов людям западной культуры понять особенно сложно. А Россия - страна, лежащая на стыке Запада и Востока. Н. А. Бердяев писал: «Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира» 1 . Иностранцев к тому же еще сбивает с толку то, что восточное начало в русской культуре не имеет ясно выраженных очертаний и окутано оболочкой западной. Автор одной из популярных на Западе книг о России, американский журналист X. Смит, отмечает: «Российская жизнь не предлагает никакой видимой туристской экзотики - женщин в сари или кимоно, фигур Будды в храмах, верблюдов в пустыне, - чтобы напомнить чужеземцу, что здесь иная культура» 2 .

Несомненно, географическое положение России, родившейся в Восточной Европе и охватившей просторы слабо заселенной Северной Азии, наложило особый отпечаток на ее культуру. Однако отличие русской культуры от западноевропейской обусловлено не «восточным духом», который будто бы «от природы» свойствен русскому народу, как утверждают некоторые авторы 3 , например А.Блок в своём стихотворении:

Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,

С раскосыми и жадными очами!

Но это - поэтическая метафора, а не научно-исторический вывод (сам Блок, написавший эти строки, кстати, меньше всего похож на азиата с раскосыми глазами).

Восточная специфика русской культуры есть результат ее истории. Русская культура, в отличие от западноевропейской, формировалась на иных путях - она росла на земле, по которой не проходили римские легионы, где не высилась готика католических соборов, не пылали костры инквизиции, не было ни эпохи Ренессанса, ни волны религиозного протестантства, ни эры конституционного либерализма. Ее развитие было связано с событиями другого исторического ряда - с отражением набегов азиатских кочевников, принятием восточного, византийского православного христианства, освобождением от монгольских завоевателей, объединением разрозненных русских княжеств в единое самодержавно-деспотическое государство и распространением его власти все дальше к Востоку.

Следы монгольского нашествия глубоко врезались в память русского народа. И не столько потому, что он воспринял какие-то элементы культуры завоевателей. Непосредственное воздействие ее на культуру Руси было невелико и сказалось, главным образом, лишь в сфере языка, вобравшего в себя некоторое количество тюркских слов, да в отдельных деталях быта. Однако нашествие было суровым историческим уроком, показавшим народу опасность внутренних раздоров и необходимость единой, сильной государственной власти, а успешное завершение борьбы с полчищами врагов дало ему ощущение собственной силы и национальную гордость. Этот урок возбудил и развил чувства и настроения, которыми пронизаны фольклор, литература, искусство русского народа, - патриотизм, недоверчивое отношение к чужеземным государствам, любовь к «царю-батюшке», в котором крестьянская масса, составлявшая основное население России, видела своего защитника и потому постоянно поддерживала его и в войнах с внешними врагами и в борьбе с самовольными боярами. «Восточный» деспотизм царского самодержавия - в определенной мере наследие

монгольского ига.

Рассмотрим важнейшие этапы формирования русской культуры.

В отечественной философской и культурологической традиции во всех известных типологиях Россию принято рассматривать отдельно. При этом исходят из признания ее исключительности, невозможности сведения ее ни к западному, ни к восточному типу, а отсюда делают вывод о ее особом пути развития и особой миссии в истории и культуре человечества. В основном об этом писали русские философы, начиная с , славянофилы, . Тема «русской идеи» была очень важна для и . Итог этих размышлений о судьбах России был подведен в философско-исторических концепциях евразийства .

Предпосылки формирования русского национального характера

Обычно евразийцы исходят из срединного положения России между Европой и Азией, которое считают причиной сочетания в русской культуре признаков восточной и западной цивилизаций. Подобную идею в свое время высказал В.О. Ключевский. В «Курсе русской истории» он доказывал, что характер русского народа формировало расположение Руси на границе леса и степи — стихий, противоположных по всем параметрам. Это раздвоение между лесом и степью преодолевалось любовью русского человека к реке, которая была и кормилицей, и дорогой, и воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе. На реке воспитывались дух предпринимательства, привычка к совместному действию, сближались разбросанные части населения, люди приучались чувствовать себя частью общества.

Противоположное действие оказывала бескрайняя русская равнина, отличавшаяся пустынностью и однообразием. Человека на равнине охватывало чувство невозмутимого покоя, одиночества и унылого раздумья. По мнению многих исследователей, именно здесь причина таких свойств русской духовности, как душевная мягкость и скромность, смысловая неопределенность и робость, невозмутимое спокойствие и тягостное уныние, отсутствие ясной мысли и предрасположенность к духовному сну, аскетизм пустынножительства и беспредметность творчества.

Косвенным отражением русского ландшафта стала хозяйственно-бытовая жизнь русского человека. Еще Ключевский заметил, что русские крестьянские поселения своей примитивностью, отсутствием простейших жизненных удобств производят впечатление временных, случайных стоянок кочевников. Это связано как с продолжительным периодом кочевой жизни в древности, так и с многочисленными пожарами, истреблявшими русские деревни и города. Результатом стала неукорененность русского человека , проявляющаяся в равнодушии к домашнему благоустройству, житейским удобствам. Она же привела к небрежному и беспечному отношению к природе и ее богатствам.

Развивая идеи Ключевского, Бердяев писал, что пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли. Поэтому при всех сложностях взаимоотношений русского человека с русской природой культ ее был настолько важен, что нашел весьма своеобразное отражение в этнониме (самоназвании) русского этноса. Представители различных стран и народов по-русски называются именами существительными — француз, немец, грузин, монгол и т.п., и только себя русские называют именем прилагательным. Это можно истолковать как воплощение своей принадлежности к чему-то более высокому и ценному, чем люди (народ). Это высшее для русского человека — Русь, Русская земля, а каждый человек — часть этого целого. Русь (земля) — первична, люди — вторичны .

Огромное значение для формирования российского менталитета и культуры сыграло в его восточном (византийском) варианте. Результатом крещения Руси стало не только ее вхождение в тогдашний цивилизованный мир, рост международного авторитета, укрепление дипломатических, торговых, политических и культурных связей с другими христианскими странами, не только создание художественной культуры Киевской Руси. С этого момента определились геополитическое положение России между Западом и Востоком, ее враги и союзники, се ориентация на Восток, в связи с чем дальнейшее расширение русского государства происходило в восточном направлении.

Однако у этого выбора была и оборотная сторона: принятие византийского христианства способствовало отчуждению России от Западной Европы. Падение Константинополя в 1453 г. закрепило в русском сознании идею своей особости, представление о русском народе как о богоносце, единственном носителе истинно православной веры, что предопределило исторический путь России. Во многом это связано с идеалом православия, сочетающим единство и свободу, воплощаясь в соборном единении людей. При этом каждый человек является личностью, но не самодостаточной, а проявляющейся лишь в соборном единении, интересы которого выше интересов отдельного человека.

Такое сочетание противоположностей рождало неустойчивость, могло в любой момент взорваться конфликтом. В частности, в основе всей русской культуры лежит ряд неразрешимых противоречий : коллективность и авторитарность, всеобщее согласие и деспотический произвол, самоуправление крестьянских общин и жесткая централизация власти, связанная с азиатским способом производства.

Противоречивость русской культуры порождалась также специфическим для России мобилизационным типом развития , когда материальные и людские ресурсы используются путем их сверхконцентрации и сверхнапряжения, в условиях дефицита необходимых ресурсов (финансовых, интеллектуальных, временных, внешнеполитических и т.д.), нередко при незрелости внутренних факторов развития. В результате сформировалась идея приоритета политических факторов развития над всеми другими и возникло противоречие между задачами государства и возможностями населения по их решению, когда безопасность и развитие государства обеспечивались любыми средствами, за счет интересов и целей отдельных людей путем внеэкономического, силового принуждения, вследствие чего государство становилось авторитарным, даже тоталитарным, непомерно укреплялся репрессивный аппарат как инструмент принуждения и насилия. Это во многом объясняет нелюбовь русского человека к и в то же время осознание необходимости его защиты и соответственно бесконечное терпение народа и его почти безропотное подчинение власти.

Еше одним следствием мобилизационного типа развития в России стал примат общественного, общинного начала, что выражается в традиции подчинения личного интереса задачам социума. Рабство диктовалось не капризом властителей, а новым национальным заданием — созданием империи на скудном экономическом базисе.

Все эти особенности сформировали такие черты русской культуры , как отсутствие прочного ядра, привели к ее двусмысленности, бинарности, двойственности, постоянному стремлению сочетать несочетаемое — европейское и азиатское, языческое и христианское, кочевое и оседлое, свободу и деспотию. Поэтому основной формой динамики русской культуры стала инверсия — изменение по типу маятникового качания — от одного полюса культурного значения к другому.

Из-за постоянного стремления успеть за своими соседями, прыгнуть выше головы в русской культуре все время сосуществовали старые и новые элементы, будущее приходило тогда, когда для него еще не было условий, а прошлое не торопилось уходить, цепляясь за традиции и обычаи. При этом новое нередко появлялось в результате скачка, взрыва. Этой особенностью исторического развития объясняется катастрофический тип развития России, заключающийся в постоянной насильственной ломке старого, чтобы дать дорогу новому, а потом выяснить, что это новое совсем не так хорошо, как казалось.

В то же время дихотомичность, бинарность русской культуры стала причиной ее исключительной гибкости, способности приспособляться к предельно трудным условиям выживания в периоды национальных катастроф и общественно-исторических потрясений, по своим масштабам сопоставимых со стихийными бедствиями и геологическими катастрофами.

Основные черты русского национального характера

Все эти моменты сформировали специфический русский национальный характер, который невозможно оценить однозначно.

Среди положительных качеств обычно называют доброту и ее проявление в отношении к людям — доброжелательность, радушие, душевность, отзывчивость, сердечность, милосердие, великодушие, сострадание и сопереживание. Отмечают также простоту, открытость, честность, терпимость. Но в этом списке не значатся гордость и уверенность в себе — качества, отражающие отношение человека к самому себе, что свидетельствует о характерной для русских установке на «других», об их коллективизме.

Русское отношение к труду очень своеобразно. Русский человек трудолюбив, работоспособен и вынослив, но значительно чаще ленив, халатен, безалаберен и безответствен, ему свойственны наплевательство и разгильдяйство. Трудолюбие русских проявляется в честном и ответственном исполнении своих трудовых обязанностей, но не подразумевает инициативности, независимости, стремления выделиться из коллектива. Разгильдяйство и безалаберность связываются с огромными просторами русской земли, неисчерпаемостью ее богатств, которых хватит не только нам, но и нашим потомкам. А раз у нас всего много, то ничего не жалко.

«Вера в доброго царя» - ментальная особенность русских, отражающая давнюю установку русского человека, который не желал иметь дело с чиновниками или помещиками, а предпочитал писать челобитные царю (генеральному секретарю, президенту), искренне веря, что злые чиновники обманывают доброго царя, но стоит лишь сообщить ему правду, как вес сразу станет хорошо. Ажиотаж вокруг президентских выборов, проходивших в последние 20 лет, доказывает: до сих пор жива вера в то, что если выбрать хорошего президента, то Россия сразу станет процветающим государством.

Увлечение политическими мифами - еще одна характерная черта русского человека, неразрывно связанная с русской идеей, представлением об особой миссии России и русского народа в истории. Вера в то, что русскому народу предначертано показать всему миру правильный путь (вне зависимости от того, каким этот путь должен быть — истинным православием, коммунистической или евразийской идеей), сочеталась со стремлением идти на любые жертвы (вплоть до собственной гибели) во имя достижения поставленной цели. В поисках идеи люди легко бросались в крайности: ходили в народ, совершали мировую революцию, строили коммунизм, социализм «с человеческим лицом», восстанавливали разрушенные прежде храмы. Мифы могут меняться, но болезненная увлекаемость ими остается. Поэтому среди типичных национальных качеств называется доверчивость.

Расчет на «авось» - очень русская черта. Она пронизывает национальный характер, жизнь русского человека, проявляется в политике, экономике. «Авось» выражается в том, что бездействие, пассивность и безволие (также названные в числе характеристик русского характера) сменяются безрассудным поведением. Причем дело до этого дойдет в самый последний момент: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

Оборотной стороной русского «авось» является широта русской души. Как отметил Ф.М. Достоевский, «русская душа ушиблена ширью», но за ее широтой, порожденной необъятными пространствами нашей страны, скрываются как удаль, молодечество, купеческий размах, так и отсутствие глубокого рационального просчета житейской или политической ситуации.

Ценности русской культуры

Важнейшую роль в истории нашей страны и в формировании русской культуры сыграла русская крестьянская община, и ценности русской культуры в большой степени являются ценностями русской общины.

Сама община, «мир» как основа и предпосылка существования любого индивида является древнейшей и важнейшей ценностью. Ради «мира» должен пожертвовать всем, в том числе своей жизнью. Это объясняется тем, что значительную часть своей истории Россия прожила в условиях осажденного военного лагеря, когда только подчинение интересов отдельного человека интересам общины позволяло русскому народу сохраниться как самостоятельному этносу.

Интересы коллектива в русской культуре всегда выше интересов личности, поэтому так легко подавляются личные планы, цели и интересы. Но в ответ русский человек рассчитывает на поддержку «мира», когда ему придется столкнуться с житейскими невзгодами (своеобразная круговая порука). В результате русский человек без неудовольствия откладывает свои личные дела ради какого-то общего дела, из которого он не извлечет выгоды, и в этом и заключается его привлекательность. Русский человек твердо уверен, что нужно сначала устроить дела социального целого, более важные, чем его собственные, а потом это целое начнет действовать в его пользу по собственному усмотрению. Русский народ — коллективист, который может существовать только вместе с социумом. Он его устраивает, переживает за него, за что тот в свою очередь окружает его теплом, вниманием и поддержкой. Чтобы стать , русский человек должен стать соборной личностью.

Справедливость — еще одна ценность русской культуры, важная для жизни в коллективе. Изначально она понималась как социальное равенство людей и была основана на экономическом равенстве (мужчин) по отношению к земле. Эта ценность является инструментальной, но в русской общине она стала целевой. Члены общины имели право на свою, равную со всеми, долю земли и всех ее богатств, которыми владел «мир». Такая справедливость и была Правдой, ради которой жили и к которой стремились русские люди. В знаменитом споре правды-истины и правды-справедливости именно справедливость одерживала верх. Для русского человека не так уж важно, как было или есть на самом деле; намного важнее, что должно быть. Именное позиций вечных истин (для России эти истины были правдой-справедливостью) оценивались мысли и поступки людей. Важны только они, иначе никакой результат, никакая польза не смогут их оправдать. Если же из задуманного ничего не выйдет — не страшно, ведь цель-то была благая.

Отсутствие индивидуальной свободы определялось тем, что в русской общине с ее равными наделами, периодически проводившимися переделами земли, чересполосицей было просто невозможно проявиться индивидуализму. Человек не был собственником земли, не имел права ее продавать, не был волен даже в сроках посева, жатвы, в выборе того, что можно культивировать на земле. В такой ситуации было нереально проявить индивидуальное мастерство. которое на Руси совсем не ценилось. Не случайно Левшу были готовы принять в Англии, но он умер в полной нищете в России.

Привычку к авральной массовой деятельности (страда) воспитало это же отсутствие индивидуальной свободы. Здесь странным образом сочетались тяжелый труд и праздничный настрой. Возможно, праздничная атмосфера была своеобразным компенсаторным средством, которое позволяло с большей легкостью перенести тяжелый груд и отказаться отличной свободы в хозяйственной деятельности.

Богатство не могло стать ценностью в ситуации господства идеи равенства и справедливости. Не случайно в России так хорошо известна пословица: «Трудом праведным не наживешь палат каменных». Стремление к увеличению богатства считалось грехом. Так, в русской северной деревне уважали торговцев, искусственно тормозивших торговый оборот.

Труд сам по себе также не был ценностью на Руси (в отличие, например, от протестантских стран). Конечно, труд не отвергается, везде признается его полезность, но он не считается средством, автоматически обеспечивающим осуществление земного призвания человека и правильное устроение его души. Поэтому в системе русских ценностей труд занимает подчиненное место: «Работа не волк, в лес не убежит».

Жизнь, не ориентированная на труд, давала русскому человеку свободу духа (отчасти иллюзорную). Это всегда стимулировало творческое начало в человеке. Оно не могло выразиться в постоянном, кропотливом, нацеленном на накопление богатства труде, но легко трансформировалось в чудачество или работу на удивление окружающих (изобретение крыльев, деревянного велосипеда, вечного двигателя и проч.), т.е. совершались действия, не имевшие смысла для хозяйства. Наоборот, часто хозяйство оказывалось подчиненным этой затее.

Уважение общины нельзя было заслужить, просто став богатым. Но только подвиг, жертва во имя «мира» могли принести славу.

Терпение и страдание во имя «мира» (но не личное геройство) — еще одна ценность русской культуры, иначе говоря, цель совершаемого подвига не могла быть личной, она всегда должна быть вне человека. Широко известна русская пословица: «Бог терпел, да и нам велел». Не случайно первыми канонизированными русскими святыми стали князья Борис и Глеб; они приняли мученическую смерть, но не стали сопротивляться своему брату, князю Святополку, захотевшему их убить. Смерть за Родину, гибель «за други своя» приносили герою бессмертную славу. Не случайно в царской России на наградах (медалях) чеканились слова: «Не нам, не нам, но имени Твоему».

Терпение и страдание — важнейшие принципиальные ценности для русского человека наряду с последовательным воздержанием, самоограничением, постоянным жертвованием собой в пользу другого. Без этого нет личности, нет статуса, нет уважения окружающих. Отсюда проистекает вечное для русскою человека желание пострадать — это желание самоактуализации, завоевания внутренней свободы, необходимой, чтобы творить в мире добро, завоевать свободу духа. Вообще, мир существует и движется только жертвами, терпением, самоограничением. В этом причина долготерпения, свойственного русскому человеку. Он может вытерпеть очень многое (тем более материальные трудности), если он знает, зачем это нужно.

Ценности русской культуры постоянно указывают на ее устремленность к некоему высшему, трансцендентному смыслу. Для русского человека нет ничего более волнующего, чем поиски этого смысла. Ради этого можно оставить дом, семью, стать отшельником или юродивым (и те, и другие были весьма почитаемы на Руси).

Дня русской культуры в целом таким смыслом становится русская идея, осуществлению которой русский человек подчиняет весь свой образ жизни. Поэтому исследователи говорят о присущих сознанию русского человека чертах религиозного фундаментализма. Идея могла меняться (Москва — третий Рим, имперская идея, коммунистическая, евразийская и т.д.), но ее место в структуре ценностей оставалось неизменным. Кризис, который сегодня переживает Россия, во многом связан с тем, что исчезла объединявшая русский народ идея, стало неясно, во имя чего мы должны страдать и унижаться. Залог выхода России из кризиса — обретение новой фундаментальной идеи.

Перечисленные ценности противоречивы. Поэтому русский одновременно мог быть храбрецом на поле боя и трусом в гражданской жизни, мог быть лично предан государю и одновременно грабить царскую казну (как князь Меншиков в петровскую эпоху), оставить свой дом и пойти воевать, чтобы освободить балканских славян. Высокий патриотизм и милосердие проявлялись как жертвенность или благодеяние (но оно вполне могло стать «медвежьей услугой»). Очевидно, это позволило всем исследователям говорить о «загадочной русской душе», широте русского характера, о том, что «умом Россию не понять ».

Трактина Татьяна 23.07.2015 в 17:00

Споры о том, куда цивилизационно относится Россия (к Востоку или Западу), ведутся уже так давно, что порядком поднадоели. Причем оба лагеря находят такие аргументы в истории России, что создается ощущение правоты всех. И это еще больше сбивает с толку. Об этом Pravda . Ru рассказал известный телевизионный обозреватель, историк Андрей Светенко.

- Андрей Сергеевич, Русь с древних времен ориентировалась на Запад. Что здесь сыграло главную роль: принятие христианства или политические, торговые интересы?

Конечно, важнейший, системообразующий, ментальный момент - это принятие христианства. Это автоматически вовлекло страну и людей в орбиту западной цивилизации. Тем более, что Русь приняла христианство еще до раскола на православие и католицизм.

Это, естественно, заложило вектор развития в сторону Византии и Европы. Естественно, концепция Москвы как третьего Рима это подтверждает и на этом строится. Разумеется, изначально были и объективные экономические факторы.

Показательна инкорпорация древнерусских княжеств. Момент привязки экономики к европейским процессам - знаменитый транзитный путь "из варяг в греки". Это показывает включенность Древней Руси в глобальные экономические процессы, говоря современным языком о событиях тысячелетней давности.

Но этот процесс постепенно затухал по ряду причин: экспансия с Востока, поражения крестоносцев на Ближнем Востоке, затем упадок и падение Византии. Все это стратегически меняло ситуацию на Востоке Европы, с точки зрения ее включенности в экономические торговые процессы.

Можно перечислять имена древнерусских княжен, которые были выданы замуж за французских королей. Это нормальный процесс. Династические браки при Ярославе Мудром и других киевских князьях показатель того, что Древняя Русь, конечно, была органической составной частью вполне четко прослеживаемой европейской мозаики.

Самое интересное, что и в 15-17 веках, в том числе в царствование Ивана Грозного, продолжалась европеизация. Тогда происходили Великие географические открытия, и Россия тоже вовлекалась в орбиту глобальных международных связей.

Под знаком европейских стандартов и ценностей здесь появлялись различные торговые миссии и представительства, развивались купеческие связи. Англичанами был начат поиск северного морского пути. В результате они узнали про порт Архангельск.

Через него стала осуществляться при Иване Грозном серьезная торговля. При этом модель государственности у нас была заимствована в это время большей частью с Востока. В России постоянно есть точка перелома и идет дискуссия: государство для общества или общество и люди для государства.

В корневом смысле, конечно, Россия является органичной частью европейского мира. Но пограничность приводит к тому, что рождаются теории объяснения какой-то транзитности, промежуточности: Евразия, попытка соединить два противоположных вектора развития, обнаружив в процессе этого понимание себя как не просто мост между ними, а нечто своеобразное и неповторимое, и для которого никакие общие средства от кризисов и проблем не подходят. Это очень точно отразил Тютчев:

"Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать -В Россию можно только верить".

Это мешает, как мне кажется, потому что давно пора уже умом Россию понимать, и это сейчас имеет место быть. Самое интересное, что экономические процессы, развитие России с древности и до нового времени проходили, экономическая политика и практика строились по понятным, вменяемым законам, которые были и в Европе.

Мы в этом смысле ничем не отличались. Об этом, например, говорит доктор экономических наук Александр Бессолицын, который провел очень интересные исследования.

Единственное, в угоду концепции сильной единоличной власти происходил процесс закрепления сословных различий в обществе, а не попытка соединения полифонии, концепт создания некой системы, в которой бы учитывались интересы разных сословий, что вполне напрашивается.

Возобладала линия доминирования с вручением государю полномочий третейского судьи, исходя из чего он по определению должен быть хорошим и правильным, а бояре - плохими, и все остальные могут быть плохими, если они поднимают восстание. Булат, Разин и Пугачев, крестьяне и казаки чего-то не того могут хотеть.

И получается парадокс. Все, что проникнуто по идее единством, артельностью, коллективизмом, в более внимательном рассмотрении вдруг обнаруживает личные, частные интересы представителя каждого из сословий. И в этом смысле не правильно думать, что русский крестьянин - общинник, колхозник в душе.

У него очень сильные инстинкты, частнособственнические были всегда развиты, и это всегда проявлялось в его социально-политической обстановке. Именно отсутствие возможностей его реализовать ко многим волнениям приводило.

- Азия значительно отставала от Европы и США, но в последние годы там совершен скачок, какой Западу и не снился. Почему мы вовремя не переориентировались на Восток? Мы же можем очень эффективно взаимодействовать.

Масштабы роста впечатляют, но надо же не забывать о низкой стартовой позиции, не путать понятия объемов и масштабов экономики с показателем темпов роста. У вас был рубль, стало два, у вас темпы роста - 100 процентов.

У меня был миллион, стал миллион два рубля, у меня - ничтожные доли процента роста. Сейчас возникли первые серьезные проблемы в китайской экономике.

Необходимо потреблять то, что произвели китайцы уже самими китайцами, развивать внутренние свободы. Это в какой-то степени приведет к перерождению этого социалистического общества в какое-то новое качественное состояние, чего власти Китая стремятся не допустить.

Индия тоже демонстрирует устойчивые темпы роста. Там тоже - огромные масштабы, более миллиарда населения, огромные территории и ресурсы. Есть три традиционных фактора производства: земля, труд и капитал.

У Востока превалирует фактор труда: умение, способности, готовность работать, наличие рабочей силы, которая за сравнительно малые деньги готова делать приемлемую по качеству продукцию.

Есть определенные ресурсы в земле, полезные ископаемые. Сейчас появился и капитал.

Но самым важным в наше время становится новый фактор - ноу-хау, хайтек, инновации, то есть интеллектуальный потенциал. Нам надо активней работать в этом направлении, не выбирать между Востоком и Западом, а исходить из реалий экономической целесообразности.